Очевидно, говорить с ним в таком состоянии было бесполезно, и Борис Витальевич нажал кнопку вызова конвоя. Задержанного увели.
– Вот экземпляр, – закурил майор, – задержали вчера в Александровском саду. Думали, плохо человеку: он на скамеечке сидел и стонал. Спросили, что с ним. А он понёс какую-то ахинею: мол, совки поганые, я из будущего, а вы уроды. Поначалу в дурку повезли, но, к счастью, нам отзвонились. Оттуда и вытащили голубчика. Денег у него изъяли царских, золота, серебра. Хорошо к путешествию подготовился, подлец, не врёт. Всё правильно он говорил?
– Всё верно: растащат Россию в 90-е годы по кусочкам. Что дальше – не знаю, дальше я не жил.
– И что, памятник Джержинскому снесут?
– Снесут, но не уничтожат. Он сейчас… блин, он будет в парке возле дома художников, который у Крымского моста, стоять.
Борис Витальевич задумчиво подошёл к окну и посмотрел на памятник 'Железному Феликсу'.
– А что сам не сказал? Испугался?
– Не хотел расстраивать.
– Ну-ну, – кивнул Борис Витальевич и, покрутив головой (его характерный жест), сменил тему: – Ладно, не один ты такой, как видишь. Выходит, мы живём не в самое плохое время?
– Не в самое.
– Ладно, когда очухается малец, мы с тобой с ним ещё поговорим, надо, чтобы ты, как знающий, правильные вопросы ему задавал, а то мы-то в тонкости не вникаем.
– Хорошо. Только ведь он не из моего времени, а на двенадцать лет позже.
– Ничего, – майор усмехнулся, – всё равно ближе к прошлому твоему, чем к нынешнему нашему. Галя как?
– Нормально, к экзаменам готовится. Вот думаю, куда бы после поступления (поступит-то она обязательно) отдохнуть поехать. А отдохнуть ей надо.
– Да езжайте куда хотите, – хмыкнул майор. – Надо же, жену себе в прошлом нашёл. Повезло тебе, Владимир Сергеевич, не то что этому.
Я не мог не согласиться, что мне действительно крупно повезло: по сути, Галя заменила мне моё время. Н-да, вот так вот – хрупкая девушка может заменить человеку всё, чем он раньше жил, а человек этому безумно рад. Странно всё же мы, люди, устроены, вы не находите?
Действительно, странное существо человек, – подумал я, – сидит тут на берегу протухшей речки и рассказывает по сути первому встречному интимную историю своей жизни, – ну не странный ли? А главное – зачем?
Я выпил чаю из термоса, а банкир достал из пачки очередную сигарету и, закурив, продолжил.
– Конечно, я от души сочувствовал уже третьему виденному мною путешественнику во времени (включая, понятно, того, что в зеркале). Угораздило же искателя пасторалей попасть, как осе в малиновый сироп! Не повезло. А может, наоборот – повезло. Кто знает? Во всяком случае, я понял одно: Время не любит, когда об него вытирают ноги, используют, так сказать, не по назначению, пытаясь кувыркаться вне его предписанности. И эта мысль вскорости получила весомое подтверждение.
И ещё я подумал: интересно, а сколько ещё у Бориса Витальевича, как птичек в клетках, живёт таких же, как мы?
– Зачем вызывали? – спросила Галя, увидев моё расстроенное лицо. – Неприятности, да?
– Да-а-а… – неопределённо протянул я, махнув рукой. Разделся, прошёл на кухню, закурил.
Галина присела рядом, посмотрела внимательно и серьёзно.
– Ну, что случилось?
– Понимаешь, человека Витальич заловил из будущего, – признался я (обманывать Галю всё равно было бесполезно да и не хотелось). – Достань-ка водку из холодильника, ага.
– Из твоего будущего?
– Почти что, из 2009 года. Хм, какое-то время мы ведь жили вместе. Странное ощущение – как будто знакомого встретил, хотя, конечно, никогда его раньше не видел. Неприятный тип.
Галчонок, достань всё-таки водки: грустно что-то.
– Ага, сейчас. – Галина вышла из оцепенения, достала из холодильника водку, начала собирать на стол.
– Знаешь, – продолжил философствовать я, – когда в командировку в другой город приезжаешь, сразу кажется, что чего-то не хватает. А не хватает ощущения того, что в любую минуту, пусть и случайно, можешь встретить знакомого. И, крутясь в другом городе, постепенно понимаешь, что никакого знакомого ты здесь никогда не встретишь, потому что его здесь просто не может быть. Потому и чужой город, что в нём все чужие. Вот и я – пятнадцать лет как в дальней командировке, и вдруг – знакомый, пусть и псих.
– А что он рассказывал? – спросила Галя, накладывая в миску солёные грибы.
– Да ничего – в истерику впал. Придётся ещё раз с ним общаться. – Тут я вздохнул: – Интересно всё-таки, что там с 97-го по 2009-й произошло, пока я – в командировке?
– Конечно, – грустно сказала Галя, сев за накрытый стол, – но ты свои пропущенные годы ещё увидишь, а сорок лет – так вообще заново проживёшь, а я свои – нет. Никогда.
Я мысленно выругал себя за махровый эгоизм. Идиот эгоцентричный!
– Прости, Галчонок. – Я обнял и поцеловал жену. – Правда, нытьё всё это. Давай лучше выпьем за будущее, которое одновременно и моё прошлое, и за настоящее, которое я уже месяц живу по второму разу, и помянем твои тридцать лет, которые ты никогда не видела и никогда не увидишь. Как странно! Время должно вернуть тебе должок за то, что отняло, иначе – какое оно Время?
– Уже отдало, – прошептала Галя, и мы наконец выпили.
– А что, – чуть погодя, спросила супруга, – неужели в будущем действительно так плохо, что из него бегут? – И сама ответила на свой вопрос: – Нет, плохо не от времени, в котором живёшь, а от того, что в это время живёт в тебе. – И добавила из О.Генри: – 'Дело не в дорогах, которые мы выбираем: то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дороги'.
Я усмехнулся:
– Ну и умная же ты, Галка! Правда: бегут не от времени, а от себя в этом времени. И никак не могут убежать, потому что некуда.
Ну, давай по второй рюмахе!
– И всё-таки, – осторожно спросила Галя, после того как мы выпили по второй рюмке, – тебя ведь тянет в своё прошлое, правда? Ты хочешь вернуться?
Что можно ответить на такой вопрос? Я просто посадил жену на колени, обнял и поцеловал.
– Солнышко, я ведь тебе уже говорил: ты моё время, ты моё всё – и прошлое, и настоящее, и будущее.
– Я знаю, – прошептала Галя, – просто хотелось ещё раз это услышать.
– Ну, хитрюга! – Я не мог не улыбнуться. – Ну и скажи, причём тут время, если люди на самом деле ищут только любви, даже если не хотят самим себе в этом признаться?
– Не при чём, – прижалась ко мне Галина, – совершенно не при чём.
Владимир Сергеевич закурил и после традиционного грустного созерцания противоположного берега продолжил.
– В общем, пришлось нам ещё раз беседовать с Лохматым. Я был потрясён, узнав, что после Ельцина правит уже второй президент (имена которых мне, конечно, ни о чём не говорили), причём преемником президента-демократа стал бывший полковник КГБ. Чудны выкрутасы твои, Время!
Борис Витальевич, признаться, удивлялся не меньше меня. Ну, я ещё впал в ступор, услышав про компьютеры с многоядерными процессорами и терабайтными 'хардами', а мобильники с JPRS-навигаторами меня просто добили.
Ну, ещё мы с Борисом Витальевичем долго не могли поверить, что негр станет президентом США, а в мире разразится жуткий финансовый кризис, который ещё неизвестно чем закончится. Думали, Лохматый над нами издевается. Впрочем, про кризис Лохматый толком объяснить ничего не мог, как, впрочем, и никто сейчас.
Тут Борис Витальевич, почувствовав важную тему, оставил её на потом, то ли не желая углубляться в неё в моём присутствии, то ли решив проконсультироваться со специалистами.
