Очнулся Варяжко от звучащих над его головой встревоженных голосов.
– Не видел я ничего! – оправдываясь, кричал один, тонкий и смутно знакомый, а другой, уверенный, упорно возражал:
– Должен был видеть…
Варяжко открыл глаза. Над ним, тыча друг друга в грудь, стояли двое – маленький сельчанин из местных и одетый в кольчугу страж.
– Он очнулся, – бегло стрельнув глазами на Варяжко, заметил местный. Что-то знакомое показалось Варяжко в его голосе и взгляде, но сколько нарочитый ни силился, вспомнить не мог. Да и мудрено было вспомнить – в его голове будто гудел рой пчел, а принявшие оружие из рук заботливого стража пальцы дрожали и не слушались. С помощью того же стража нарочитый поднялся на ноги и огляделся в поисках своего мохнатого спасителя:
– А где кот?
– Какой кот? – искренне удивился страж, а мужичок поспешно закивал:
– Был кот, был! Черный такой, усатый! Вон туда, – указывая, он махнул короткой грязной рукой, – сиганул!
Только теперь Варяжко заметил на щеке горожанина длинную свежую царапину и поморщился:
– Уж не он ли тебя так?
– Он, – огорченно потупился мужик и затараторил: – Видать, он с голодухи да перепугу совсем ополоумел – кинулся на меня, будто спятивши!
Теперь Варяжко вспомнил! И голос этот вспомнил, и черные, как ночь, глаза незнакомца!
Резко остановившись, он отпихнул стражника и вцепился в отвороты мужицкой срачицы:
– Знаю тебя!
– А как же не знать! – совсем не испугавшись его обвиняющего тона, закивал тот. – Я тоже тебя припомнил. Я ж ту девку подобрал, которую потом в твой обоз направил. Ну как, вылечил ее полоцкий знахарь? – Он сморгнул и печально добавил: – Ты уж прости, что я этак ее тебе подсунул, обманом, но добром ты бы ее не взял, а я лечу мало и худо – не сумел бы ее от Исполоха избавить…
Варяжко отпустил его срачицу, отер руки. И чего набросился на мужика? Вздохнув, ответил:
– Вылечил… Мне на беду.
– Почему на беду? – заинтересованно приоткрыл рот мужичок. Варяжко вздохнул. А может, рассказать этому незнакомому мужику о своей несчастной доле и глупой любви? Ведь ему-то все равно, а на душе полегчает… Да заодно можно расспросить – кого мужичок приметил возле него…
Покосившись на бредущего рядом стража, нарочитый махнул ему рукой:
– Ступай! Видишь – я старинного знакомца встретил.
Обиженно пожав плечами, тот покорно отошел. Он был бы совсем не против послушать разговор черноглазого с нарочитым, но служба есть служба. Кряхтя и вздыхая, он направился к дружинной избе. Пусть в животе бурчит от голода, но он все же порадует ребят байкой о том, как в обходе наткнулся на полумертвого нарочитого и углядел возле него мужика из местных, который к тому же оказался его знакомцем… А все же интересно, что случилось с нарочитым, отчего он упал? Голод одолел, иль налетел худой человек?
И какого кота сыскивал? А может, с ума спрыгнул? Как князь… Испугавшись дурных мыслей о князе, страж поежился и ускорил шаги. Нынче будет над чем поломать голову…
Не успел он повернуть за угол, как налетел на четверку вооруженных ратников и шарахнулся в сторону. Встреча с княжьими гриднями всегда сулила мало хорошего, а нынче уж тем более…
Один из них остановился, смерил вжавшегося в забор презрительным взглядом:
– Видел ли нарочитого, именем Варяжко? Перепуганный и недоумевающий парень поспешно кивнул. История с нарочитым становилась все более интересной.
– Где он? Тыкая пальцем за спину, вой прошептал:
– Там, позади топает… Со своим знакомым…
На безусом лице гридня отразилась досада и тут же пропала, сменившись обычным высокомерным безразличием:
– Значит, все верно. Пошли!
Грохоча оружием, четверка продолжила путь. Оторвавшись от спасительного забора, ратник утер вспотевшее лицо и тихонько прокрался за ними. Не доходя немного до поворота, он перемахнул через две городьбы – благо не надо было бояться собак – и прильнул глазом к небольшой щели. Любопытство оказалось сильнее страха…
Ни о чем не подозревающий нарочитый и его знакомый неспешно шли по улице и вполголоса о чем-то толковали. Говорил больше нарочитый, а местный лишь слушал да кивал.
Четверка гридней выскочила на беседующих внезапно и, вмиг обнажив мечи, окружила их, перекрывая путь к отступлению.
– Вы что, ополоумели? – вертя головой, спросил набычившихся и непреклонных гридней Варяжко. Он и впрямь недоумевал – зачем его окружили? Может, из-за его спутника? Испугались, что он сотворит с нарочитым что-нибудь худое?
Опасаясь раздражать княжьих отроков, Варяжко осторожно скосил глаза на Сирому – так назвал себя черноглазый знакомец. Побледнев, тот тискал пальцами край срачицы и беспомощно озирался.
– Добром прошу, нарочитый, – заговорил старший гридень, Мелех. Варяжко давно знал его и потому удивился сдавленному, будто чужому, голосу отрока. – Отдай свой меч и ступай с нами.
– А я? – тихонько пискнул черноглазый.
– И ты! – грубо рявкнул гридень.
– Что случилось, Мелех? – растерянно вертя в руках меч и раздумывая, подчиниться приказу или нет, спросил Варяжко. Быстро оценив свое положение, он решил подчиниться. Даже будь их вдвое больше, нарочитый сумел бы справиться с ними, но черноглазый Сирома… Отроки могли покалечить мужика…
– Отдай меч, Варяжко! – угрюмо переминаясь с ноги на ногу, вновь попросил Мелех.
– На, – сдался нарочитый и, протянув свое оружие гридню, осведомился: – Скажи лишь – в чем дело?
Тот принял Варяжкин меч и, сделав знак своим подопечным, негромко забормотал:
– Я, конечно, не верю, но нынче велено тебя, как предателя, привести к Ярополку.
– Меня?! – От возмущения Варяжко задохнулся. Гридень пожал плечами:
– Так решил князь. Недавно к нему прибежал Блуд. Встрепанный весь, будто с кем дрался, и с порога завопил, что, дескать, видел тебя с каким-то незнакомцем возле крайней избы и слышал, как ты сговаривался с ним: мол, коли князь отправится в земли печенегов, то ты дашь Владимиру знать о том…
– Да ты что?! – Забыв об отсутствии меча, Варяжко подлетел к гридню, затряс его за плечи: – Ты что?! Блуду поверил?!
Осторожно освободившись, Мелех отступил, оправил вылезшую из-под доспехов срачицу:
– Я не поверил, а князь поверил. Сам знаешь, он нынче подозрителен стал. – И, помолчав, добавил: – Ты уж не обессудь, но вышло-то по-блудовски.
Тебя мы сыскали, где он указал, и этот незнакомец с тобой…
– Ты?! Как можешь?!
– Не шуми! – оборвал негодование нарочитого Мелех. – Ты князю все говори, что желаешь, а меня от подобных разговоров избавь. Сам ведаешь – я тут ни при чем.
Он рассуждал верно. Варяжко склонил голову. Блуд оказался подлее, чем мыслил нарочитый, а что хуже всего – даже правда не спасет от воеводского наговора. Скажи он князю всю правду о том, что видел Выродка, дрался с ним и спасся лишь благодаря ловкой кошке, – никто не поверит… Разве что черноглазый подтвердит. Его местные признают, скажут, что он не предатель…
Немного успокоившись, нарочитый взглянул на своего спутника. Тот стоял бледный, трясся.
– Ты чего? – тихо спросил Варяжко. – Не бойся. Прежде чем нас судить, Ярополк людей расспросит. Он справедливость любит.
Сирома вскинул на него безумные глаза. Откуда дурню нарочитому было знать, что оставленная Выродком на щеке Сиромы царапина лишала волхва половины колдовских сил? Откуда ведать, что нынче,
