'Нет, всего лишь проверяю свои предположения.'
'А разве это не одно и то же?!'
' Нет', - издевательская усмешка просто не покидала его губ. - 'Жаль, что не получилось, я надеялся показать тебе то, ради чего собственно эволюция и породила наш с тобой род.'
'И для чего же?' - тут же с любопытством глянула я на него.
'Помнишь, я давно рассказывал тебе легенду возникновения хранителей?'
Задумавшись на мгновение, я тут же кивнула в ответ в знак согласия.
'Так вот, это можно сказать и не легенда вовсе, а эпизод из жизни одного из основателей нашего рода. Желания людей и вправду способны влиять на окружающий мир. Но вся проблема в том, что будь мы идеальны и миролюбивы, как того хочется в глубине души каждому из нас, наш мир бы погиб. Жестокость людей, их злоба, ненависть, страх, как все наиболее сильные чувства есть обратная сторона медали столь же сильных эмоций как любовь, сострадание и забота о наших близких. Это как невозможно оценить всю прелесть майского ветерка, без контраста с иссушающей, продувающей до костей январской метелью.'
'Красиво, но я пока не понимаю, к чему ты клонишь', - начала я, но он прервал меня, махнув рукой в направлении ничем не примечательного клубочка нитей.
'Вот посмотри, как тесно их судьбы переплетены друг с другом. Рискну предположить, что это одна семья, довольно продолжительное время живущая вместе. Деды с внуками и даже правнуками. Они знают все и вся друг о друге и это не показное, а самое что ни наесть настоящее, судя по тому, как они влияют друг на друга. Порви одну нить, это окажет влияние на всех в целом. И вот представь себе, что это не отдельная группа, а целое сообщество, город, мир. Это только кажется, что мы живем каждый сам по себе, для себя и никто кроме нас не повинен в наших взлетах и падениях. Порой желания или нежелания людей, которых мы даже не знаем способны повлиять на нашу жизнь, хотим мы того или нет', - коротко глянув на мое явно скептическое в тот момент лицо, он продолжил. - 'Возьмем опять же простой пример. Полеты на самолетах. Многие откровенно боятся летать и их страх, страх их близких способен повлиять на ситуацию, таким образом, что их опасения оправдаются и это приведет к вполне закономерному финалу - самолет разобьется. Но не это самое страшное. Самое интересное, если можно так выразиться начнется потом, когда страх станет почти осязаем, и передастся уже как вполне физическая величина энергии другим людям, хоть они и не ощутят этого в полной мере и к очевидному развитию событий кроме разве что новостей их ничего не может привести. Но страх, как энергия, довольно силен и вот им как болезнью заражена уже какая-то часть судеб, скажем так. И в итоге мы имеем очередную катастрофу. Никогда не обращала внимание, что большинство крупных трагедий имеют определенную синусоидообразную составляющую. Затишье перемежающееся с практически обвальной полосой катастроф и что не маловажно, однотипных катастроф. Либо падают самолеты, либо взрывается газ, пожары, землятресения и прочее и прочее. Мысль материальна. Она обладает энергией, а все обладающее энергией способно к обмену и взаимозамещению.'
'Хорошо, допустим, мысль материальна', - начала я и поймала сердитый взгляд прищуренных серых глаз. - 'Хорошо, она просто - материальна. Но ведь их каждую минуту рождается и умирает десятки миллионов, как возможно отследить все это и главное повлиять? '
'Отследить все', - начал он, задумчиво водя рукой вдоль серебристо-золотой линии, - 'невозможно да и не нужно. Здесь уже действует правило как у врачей - не навреди. Лишнее вмешательство порой несет больше бед и неожиданностей, чем простое бездействие и наблюдение со стороны. А изменить мысль, можно посредством влияния на ее источник или точнее ее носителя, то есть человека. Мы вмешиваемся в случаях, так называемых лавинообразных обрушений, когда уровень влияния одного человека на все сообщество становится сродни вирусу. На мир в целом, так же как и на организм человека в частности, плохо влияет отдельно взятая утопия. '
'И эти лавинообразные обрушения...'
'Отслеживает Совет, точнее некоторые из его членов, называемые у нас смотрителями.'
'А ты можешь их отследить?'
'Нет', - последовал немедленный ответ. - 'У меня очень ограниченное видение общей картины в целом. К тому же тут вступает в силу непостоянство поля судьбы, его изменяемость и в какой-то мере масштабность. Поле не статично, оно изменяется практически каждый момент.'
'Но...', - начала я.
'Как же мы умудряемся читать судьбы?', - я кивнула в ответ. - 'Они тоже изменяемы. Не все и не слишком сильно, но изменяемы. В большинстве своем человек идет по накатанной, потому чаще всего мы можем со стопроцентной уверенностью сказать, что прочитанное нами сегодня ничем не будет отличаться от тоже го видения его судьбы, скажем через год. Но на судьбу человека влияет слишком много факторов, в число которых входит и наш с тобой мир. Вампиры вносят свои коррективы в хитросплетение линий и, как правило, их вмешательство остается мало замеченным, но, тем не менее, это все же вмешательство.'
'А что вмешательство вампиров не всегда оканчиваются смертью?', - уточнила я.
'Изредка, но бывает, что жертва остается жива. К сожалению, как правило у нее изменена память. Вампиры более сильно воздействуют на простых людей в этом плане, потому как они влияют непосредственно на саму суть человека.'
'А как вы поступаете с ними когда, ну, ловите их на горячем?'
'Скорее ты хочешь узнать как я ними поступаю я', - слегка нахмурился он и я медленно кивнула. - 'Не волнуйся, чаще всего я просто отключаю его сознание и тепленького передаю в руки скажем так правосудия нашего Совета. Мало просто найти вампира, вычислить его в реальном мире и поймать. Чаще всего к такой глупости, как неумение маскироваться от нас, склонны совсем молодые и неразумные особи. Как правило, это чей-то вышедший из под контроля ученик, который и должен привести нас к своему учителю или точнее создателю. Потом если нарушитель не выказывает особого сопротивления, он порой получает шанс на скажем так переобучение, или точнее просто обучение или на худой конец, возможность вернуться к своим корням. Их учат обуздывать свою жажду и конечно держат под определенным контролем, чтоб не шалили больше. Второго шанса им могут и не предоставить, потому большинство старается соблюдать наши правила.'
'А как же Марта?', - тут же припомнила я противную продавщицу.
'О, Марта - это особый случай. У нее был уж больно талантливый учитель, который мало того что умудрился стереть всю мало-мальски важную о себе информацию из ее памяти, так еще и научил ее как сделать так, чтоб ее не ловили на горячем, когда она использовала свой талант вампира в целях пополнения своего бюджета. Если б она не нарвалась на тебя, ребенок, она бы и дальше продолжала дурить головы своим покупателям.'
'Хочешь сказать не нарвалась на тебя', - пробормотала я. - 'Я вообще только и успела, что в обморок грохнуться.'
'Это тебе так кажется', - заметил он. - 'Еще ты успела ее блокировать и спасти от несчастной участи пару молоденьких девушек работающих на нее. Убивать она их не убивала, но сливки слизать - всегда любила. Да ей много и не надо было.'
Меня передернуло.
'А где она сейчас?', - зачем-то спросила я и тут же подумала, что я не хочу знать ответ на этот вопрос.
'Не стоит ее жалеть', - добавил Влад, глядя на меня в упор. - 'Не волнуйся, она изолирована. Пока на время, а там видно будет.'
Он подошел ближе и как бы невзначай провел рукой сквозь зеленую линию.
'Ой, а как ты так сумел?', - тут же оживилась я и попробовала повторить его маневр. - 'Н-да',- протянула я, наблюдая как линия змейкой извивается в пространстве упорно удирая от меня, как от прокаженной.
'А я уж думал тебе совсем не интересно учиться', - широко улыбнулся он.
'Если не будешь издеваться, всезнайка, я была бы не прочь выучить пару твоих фокусов.'
Влад немедленно нахмурился и произнес:
'Будь добра больше никогда не называть это 'фокусами'. Все здесь более чем серьезно и довольно далеко от простого развлечения скуки ради. Для начала, пойми что всякое действие ведет к ответному противодействию. И если в чем-то сомневаешься, лучше просто не делай этого, чем делай кое как. Пойми,
