-Том, поговори с ним. Я не могу видеть, как он убивается.
-Ты его жалеешь? - во мне начала закипать злость и я резко села на кровати. Голова немедленно отозвалась тупой болью в висках, а желудок оказался в районе горла. - Его? - голос оборвался и я сглотнула. - А меня кто пожалеет? Это он получил все тридцать три удовольствия, когда лизался с этой.. этой... а я ... черт, если б я вчера не напилась, точно бы утопилась.
-Том, - прикоснулась ко мне подруга.
Слезы хлынули из глаз.
-За что? - крикнула я. Рану прорвало и от былого спокойствия не осталось и следа. - Сначала врет, обманывает, не договаривает, считает за круглую дуру, подопытную крысу, а потом... потом...
Меня задушили рыдания и я, уткнувшись носом в подушку, дала волю слезам. Мне хотелось выть от боли и жалости к себе. Я всегда знала, что я серая мышь, но делать из меня подопытную лабораторную красноглазую?! Никогда, никто на свете не делал мне так больно! Он играл со мной. Упивался своим все знанием и могуществом. Подсознание услужливо напомнило о связи. Связь? Скорее всего, он уже жалеет об этом и ищет пути, как избавиться от нее. Как он там сказал? Случайность. Но почему так больно в груди?
Глубоко вздохнув и утерев слезы, я приподнялась на руках и села. У моей кровати сидел он и смотрел на меня глазами побитой собаки. Маша с Гошкой испарились. Предатели!
'Тома...'
'Что? ' - сердито отозвалась я.
'Прости меня. Пожалуйста. Умоляю, не бросай меня. Мне плохо без тебя', - он потянулся ко мне рукой, но я, вздрогнув, отстранилась. Рука безвольно упала на его колени.
'Убирайся.'
'Дай мне шанс. Только один шанс.'
'Я больше не могу. Я не верю тебе. Доверие - это самое главное в отношениях двух близких людей. А сейчас его попросту нет. Ты растоптал его.'
'Я ошибся. Ошибся когда посчитал, что могу сохранить все в тайне, дождавшись того момента, когда ты сама полюбишь меня. Ошибся, когда вместо того, чтобы поговорить с тобой, трусливо удалил твои воспоминания о себе. Ошибся, когда поддался на ложный интерес Кветы к моей библиотеке и открыл ей дверь. Но пожалуйста, это слишком большая цена за мои ошибки. Не наказывай меня так. Я готов снести все, что ты не скажешь, но не бросай меня. Умоляю!'
Боль в груди стала невыносимой, я прижала руки к солнечному сплетению. Мое дыхание стало рваным и я распахнула рот, судорожно вдыхая кислород, как астматик.
'Уходи... прошу, уходи... Я .... Я не могу... не сейчас... я... мне больно, очень больно.'
'Я знаю, я чувствую тоже самое. Это связь.'
'Связь... Зачем она тебе сейчас? Я отпускаю тебя. Делай, что считаешь нужным.'
Я протянула ему руку, запястьем вверх и он отшатнулся так, как будто я его ударила.
'Тома, нет... нет... Пожалуйста. Я не хочу этого! Ты моя жизнь! Я люблю тебя.'
'Просто слова. Пустые слова. Я не верю тебе. Прости.', - обреченно подумала я.
Он закрыл глаза, и по его щеке скатилась слеза. Он плакал? ОН? Нет. Я не поддамся. Это иллюзия. Он актер, хороший, да нет - первоклассный актер. Но почему же тогда так болит сердце?
-Христом Богом молю - уходи. Ты причиняешь слишком много боли. Ты отнял у меня Гошку, заставив совершить его самую большую ошибку в его жизни. Ты подверг опасности всю мою семью, потащив меня на Совет. Ты чуть не довел до грани истощения Алека. Ты обманул меня. Ты знал, кто я, но ни слова не сказал об этом. Ты связал меня с собою. Ты стер мою память. Но я готова была простить тебе все это и начать все сначала. Не сразу, постепенно, но сначала. Но это оказалось ничем в сравнении с той болью, что я испытала вчера, увидев тебя с НЕЙ. Я напилась, а до этого чуть не замерзла до смерти. В тот момент мне было все равно - жить или умереть. Я чуть было не переспала с незнакомым мне парнем, но я этого даже не помню, потому что, опять же повторюсь - мне было все равно где я и что со мной. Ты слишком опасен для меня. Ты разрушил мою жизнь, внеся в нее только хаос и неразбериху. Я не могу быть с тобой. Ты не доверяешь никому. Ты живешь ради своих собственных целей и мне там нет места. Ты настолько привык принимать решения за других, что разучился слушать, а чего собственно хотят те, чью жизнь ты ломаешь. Ты до сих пор не можешь разделить со мной свое прошлое и рассказать о своих родителях. Даже эту малость, свое застаревшее горе, ты не хочешь доверить мне и разделить напополам. И после этого ты осмеливаешься говорить, что любишь меня? Да что ты знаешь о любви? Это твой очередной самообман. Ты не любишь меня. Все что угодно, только не это. Увлечение, привязанность, интерес, игра, да просто банальное физическое влечение, но не любовь! И после всего этого я должна жить с тобой и разделять с тобой свою собственную душу? Прости... Я... я не могу...
Я била его словами наотмашь и видела, как каждое из них достигало своей цели. С каждым звуком, срывающимся с моих губ, его глаза становились все темнее и глубже. Под конец моей речи я смотрела в два черных омута - пустых и безжизненных, как засохший колодец.
-Ты права, - хрипло проговорил он. - Во всем. Я меньше всего на свете хотел причинить тебе боль. Если ты этого хочешь - я больше не потревожу тебя, чтобы не ранить еще больше. Если можешь - прости. Я не могу просить тебя изменить твое решение, хоть когда-нибудь. Надежда - глупое чувство. Но помешать продолжать любить тебя... даже ты не в состоянии изменить это. Прости, любимая.
Он встал с коленей, на которых сидел все это время и, поцеловав меня в лоб, слегка пошатываясь, ушел. Как только дверь закрылась за ним, сердце, достигнув критической массы - коллапса, в миг схлопнулось до размеров черной дыры, с размером стремящимся к нулю, и единственной характеристикой - болью стремящейся к бесконечности. Душа заледенела и слезы высохли. Остался только холод внутри, едва уловимый аромат в воздухе, его аромат и обжигающий своим теплом след его губ на моем ледяном лбу.
Глава 24
Кома
Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась.
Не надо этого, дорогая, хорошая, давай простимся сейчас.
Все равно любовь моя - тяжкая гиря, ведь висит на тебе, куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб.
Сплин 'Маяк'
Сколько я пролежала на кровати, подтянув ноги до самого подбородка, мне ответить и переубедить в конечности этого отрезка не смогли бы ни одни часы в мире. По мне так прошла целая вечность, холодная и одинокая, как само ее имя, с того момента как ушел он.
Мне на плечо, как перышко, легла чья-то рука, и я автоматически повернулась и тут же столкнулась с печальным взглядом темно-карих глаз Гоши.
-Тома, я...
-Молчи, просто молчи, - отстранено произнесла я.
Он просто кивнул и добавил.
-Есть два поезда - через два часа и ночной. Ты успеешь собраться?
-Давай ночной, - безлико произнесла я. - Я еще чуть-чуть полежу.
-Не надо, - тут же среагировал он. - Я..., - он вновь запнулся, наткнувшись на мой упреждающий взгляд. - Я пойду куплю билеты.
Судя по всему, он совсем не это хотел сказать, но мне сейчас все было безразлично, и я лишь вяло кивнула в ответ и добавила:
-Паспорт и деньги в сумочке возьми.
