Волны моря и любви

Геро

(пугливо озираясь, Ианте) Ах, где же он, Ианта?

Куда ушел?

Ианта О Геро!

Жрец Нет возврата

Свершившемуся.

Геро Что свершилось? Что? Жрец

Ты видела. Не потерпели боги Проступка твоего. Устрашены Мы вящим доказательством их гнева. Так примем же смиренно эту кару. Но

от пятна святыню оберечь — Наш долг. Пускай же вечное молчанье Покроет то, что здесь произошло.

Геро

О счастии погубленном молчать? О совершенном подлом преступленье? Связать себя сообщничеством с вами? Нет! Буду я кричать! Пусть знают все, Чем обладала я, что потеряла! Я буду проклинать тебя так громко, Чтоб ветер до богов донес мой голос! Ты эту сеть коварно расстелил, А я ее невольно затянула. И вот он мертв… К нему хочу, к нему!

Храмовый страж и несколько служителей вводят Навклера.

Ах, это ты! Товарища ты ждешь? Его отсюда мертвым унесли!

Навклер

О ужас!

Геро

А! Теперь ломаешь руки, Беспечный друг! Горюешь? Изумлен?

Да, брошенный богами и людьми,

Он ринулся в бушующее море,

Но берега достиг лишь хладный труп.

А кто в том виноват? Смотри: вот кто!

И я сама, я, Геро, дочь Менандра,-,

Мы совершили это злое дело!

Нашел он способ истомить меня,

И я, уснув, бесстыдно с ним стакнулась;

А буря погасила мой светильник

И, растревожив море до глубин,

Взметнула волны вплоть до черных туч,

Нависших над неистовой стихией.

Твой друг поплыл, поплыл в кромешной тьме,

В ночи беззвездной, призванный любовью.

Но ни любви, ни даже состраданья

Узнать безумцу не было дано.

Он обращал свой взор к богам, — напрасно!

Они не видели… иль тоже спали?

Он изнемог… Один раз и другой

Он делал невозможные усилья,

Но слишком был могуществен союз

Врага и друга, злобы и любви!

Разверзлась бездна, и погиб, погиб он!

Плачь, Геро, плачь, и жилы вскрой себе,

Чтоб море сез и крови натекло,

Такое же глубокое, как то,

В котором он погиб, и чтоб ты тоже,

В нем захлебнувшись, смерть свою нашла!

Навклер

Леандр! О мой несчастный, добрый друг!

Геро

Он всем был — так скажи. Все, что не он, — Подобье лишь, бесплотное, как тень. Да! Воздухом его дыханье было, И солнцем — взор; а тело — средоточьем Весенних сил раскованной природы. Вселенской жизнью жизнь его была: Твоей, моей, других… Теперь он мертв, И мы мертвы… Пойдем неверный друг,

Самих себя с ним вместе хоронить. Два одеянья на тебе я вижу. Отдай одно для друга своего: Он всякого лишен.

Навклер сбрасывает с себя плащ, который подхватывает Ианта.

Еще хоть раз бы Прильнуть к его трепещущему телу И утешение из уст испить. Потом… Но что потом? Ах, да, к нему!

(Храмовому стражу.) Ты хочешь помешать мне? Ты? (Делает резкое движение вперед, но затем бессильно опускает руки и поникает головой.)

Ианта бросается к ней, чтобы поддержать ее.

Пусти!

Я сильной быть должна, раз я убийца! (Уходит налево.)

Жрец (Ианте)

Иди за ней!

(Навклеру.) А ты останься здесь. Я жизнь тебе дарю, коль мертвеца Ты унесешь и вечно будешь нем. Один пришел ты?

Навклер

Нет, друзья со мною.

Жрец

Зови их всех.

(Храмовому стражу.) Куда снесли вы тело?

Храмовый страж Во храм, мой господин.

Жрец

Во храм? Зачем?

Храмовый страж Обычай так велит.

Жрец

Велит обычай? Что ж, следует обычаев держаться. Теперь пойдем за Геро. Нужно только Причину зла скорее устранить, А там уже прольет на раны время Целительный бальзам. Лишь задушив В ней завязь этих чувств, ее мы сможем От новых заблуждений оберечь, И святость впредь… Все следуйте за мной!

Все уходят.

Внутренность храма. Средний план закрыт покрывалом, повешенным между колоннами. На переднем плане, справа, статуя Амура, на согнутой руке которого висит венок. Входят прислужницы, которые расставляют по местам жертвенные сосуды и снимают цветочные гирлянды. Две из них приближаются к покрывалу.

И а н т а

(входя, останавливает их) Нет, нет, сейчас она чуть поспокойней; Пусть изольет в тиши свою печаль! Наитием каким-то отыскав То место, где положен труп безгласный, Она пред ним упала на колени И громко, исступленно зарыдала, Пытаясь жизнь ему вернуть слезами, Его своим дыханьем воскресить. Но ко всему был безразличен мертвый. Тогда к его груди своею грудью Она прильнула и, уста к устам Прижав, затихла. Но боюсь, что это — Лишь передышка, что опять волна Отчаянья накатит на нее.

Ох! Лучше уж совсем не знать любви, Чем так вот: обладать и вдруг утратить…

Справа входит жрец, за ним храмовый страж и Навклер с несколькими друзьями.

Жрец

Где Геро?