– Ты сможешь мне помочь только в том случае, если взберёшься на Стеклянную гору и освободишь меня из рук ведьмы. Но на Стеклянную гору тебе не взойти; если ты даже к ней и подойдёшь, то на неё не взберёшься.
– Что я захочу, то и смогу, – ответил барабанщик, – мне тебя жалко, и я ничего не боюсь. Но дороги к Стеклянной горе я не знаю.
– Дорога туда идёт через дремучий лес, а живут в нём людоеды, – ответила она, – больше я тебе ничего не смею сказать.
И он услыхал, как она улетела.
Только начало светать, поднялся барабанщик, повесил через плечо свой барабан и двинулся без всякого страха прямо в тот лес. Прошёл он немного, никакого великана не увидел и подумал про себя: «Надо будет мне этих сонливцев разбудить», – он перевесил барабан на грудь и начал выбивать дробь, да так громко, что птицы с криком повзлетали с деревьев. А вскоре поднялся ввысь и великан, который лежал на траве и спал, он оказался такой большой, как ель.
– Эй ты, чертёнок! – крикнул он барабанщику. – Что это ты тут барабанишь и будишь меня от сладкого сна?
– Я потому барабаню, – ответил он, – что идут за мной вслед много тысяч людей, чтоб знали они дорогу.
– Что ж им тут надо в моём лесу? – спросил великан.
– Они собираются тебя уничтожить и очистить лес от такого чудища, как ты.
– Ого, – сказал великан, – да я вас растопчу, как муравьёв!
– Ты, что ж, думаешь, что сможешь против них устоять? – сказал барабанщик. – Только ты нагнёшься, чтоб схватить одного из них, а он отскочит и спрячется; а если ты ляжешь и уснёшь, они явятся изо всех кустов и взберутся на тебя. У каждого из них за поясом стальной молоток, они разобьют тебе череп.
Великану стало не по себе, и он подумал: «Если я свяжусь с этим хитрым народом, это может кончиться для меня плохо. Волков и медведей я могу схватить за горло и задушить, а против таких земляных червей я защитить себя не смогу».
– Послушай-ка ты, малышка, – сказал великан, – возвращайся ты лучше назад, – я обещаю тебе с этой поры ни тебя, ни твоих товарищей не трогать, а если у тебя есть ещё какое-нибудь желание, то скажи мне его, и я готов тебе оказать услугу.
– У тебя длинные ноги, – сказал барабанщик, – ты можешь быстрей меня двигаться, так вот перенеси меня к Стеклянной горе, а я уж дам знак моим, чтоб они отступили, и они на этот раз оставят тебя в покое.
– Ну иди сюда, козявка, – сказал великан, – взберись ко мне на плечи, и я отнесу тебя, куда ты хочешь.
Поднял великан барабанщика к себе на плечи, и тот принялся на радостях наверху барабанить. Подумал великан: «Это, пожалуй, знак, чтоб остальные отступили назад». Вскоре повстречался им по дороге второй великан, он снял барабанщика со спины первого великана и засунул его к себе в петлицу. Уцепился барабанщик за пуговицу, – а была она размером с целое блюдо, – и стал за неё держаться да весело по сторонам оглядываться. Подошли они к третьему великану, вынул тот его из петлицы и посадил себе на поля шляпы; и расхаживал барабанщик наверху взад и вперёд и мог видеть теперь всё за деревьями, что впереди делается. Заметил он в голубых далях гору и подумал: «Пожалуй, это она и есть Стеклянная гора». Так и оказалось. Сделал великан всего два шага, и вот подошли они к подошве горы, тут великан и спустил его на землю. Барабанщик потребовал было, чтоб великан донёс его до самой вершины горы, но тот покачал головой, что-то проворчал себе в бороду и вернулся назад в лес.
Стоял теперь барабанщик у горы, а была она такая высокая, точно три горы одна на другой поставлены были, да притом такая гладкая, как зеркало, и не знал он, как ему на ту гору взобраться. Начал он взбираться, но ничего не вышло, он всё назад скатывался. «Быть бы мне сейчас птицей!» – подумал он; но одного желания было мало, крылья у него от этого не выросли. Стоит он и не знает, что ему делать, и вот увидел он невдалеке от себя двух людей, яростно споривших между собой. Он подошёл к ним и понял, что они спорят из-за седла оно лежало между ними на земле, и каждому из них хотелось его получить.
– Что ж вы, однако, за дураки, – сказал барабанщик, – спорите из-за седла, а коня-то у вас и нету.
– Это седло такое дорогое, что есть из-за чего спорить, – ответил один из людей, – кто на него сядет и куда ни пожелает попасть, хоть на самый край света, тот там враз и окажется, стоит ему только желанье своё сказать. Седло это принадлежит нам обоим, и мой черёд ехать на нём, а он вот не соглашается.
– Этот спор я быстро разрешу, – сказал барабанщик. Он отошёл на некоторое расстояние и воткнул в землю белый шест. Потом вернулся назад и говорит:
– А теперь бегите к цели, – кто первый добежит, тот первый и поедет.
Бросились оба бежать во весь дух; но только отбежали они несколько шагов, вскочил барабанщик на седло, пожелал перенестись на Стеклянную гору; и не успел он и рукой махнуть, как был уже там.
Было на вершине горы ровное место, стоял старый каменный дом, а перед домом был большой рыбный пруд, а дальше за ним густой лес. Барабанщик не заметил нигде ни людей, ни зверей, всюду было тихо, только ветер шумел на деревьях, и почти над самой его головой тянулись облака. Он подошёл к дверям и постучался раз и другой. Постучал он в третий раз, и открыла ему дверь старуха, лицо у неё было смуглое, глаза красные, на длинном носу у неё были очки; она поглядела на него сурово, потом спросила, чего он хочет.
– Впустите, дайте мне поесть и переночевать, – ответил барабанщик.
– Это можно будет, – сказала старуха, – если ты согласишься выполнить за это три работы.
– Чего ж не согласиться, – ответил он, – я никакой работы не боюсь, даже самой тяжёлой.
Старуха его впустила, дала ему поесть, а вечером приготовила хорошую постель. Поутру, когда он выспался, сняла старуха со своего худого пальца напёрсток и сказала:
– Ну, а теперь принимайся за работу, вычерпай мне вот этим напёрстком пруд во дворе; но с работой ты должен управиться до наступления ночи и разобрать всех рыб, что находятся в пруде, по сортам и размерам
