предпринимается, – удержать противника от каких – ли – бо решительных шагов… Хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство: как в ходе военной операции одна из сторон, захватив территорию, тем самым препятствует продвижению на нее врага, точно так же и на психологическом уровне существует возможность занять некие абстрактные позиции, сделав их недоступными для противника. Так, например, руководство Советского Союза сделало своей прерогативой борьбу за мир, поддерживая призывы за запрещение атомного оружия (при этом продолжая его разрабатывать!) и национальное освободительное движение (продолжая возглавлять единственную сохранившуюся в мире… колониальную империю)… Возможно, однажды политикам Запада удастся отвоевать эти важные идеологические позиции, занимаемые марксистами, однако для этого необходимо, чтобы первые в своей стратегической борьбе научились более тонко мыслить и оценивать, вместо того чтобы полагаться на юридические и моральные принципы, которые их противник всякий раз с легкостью обращает против них же.
Создавалось впечатление, что в ответ на угрозы Приерия Лютер лишь стал действовать активнее. Он явно не относился к ним как к серьезной опасности. Лев X решил, что до сих пор был излишне мягок, снисходителен к еретику. Однако довольно потакать ему, настало время показать свою истинную силу, покончить с этим противостоянием. Папа издал буллу, в которой осуждал учение Лютера как еретическое и грозил отлучением его автору. Одновременно он направил в Германию своих представителей с поручением добиться задержания вольнодумца и заключения его под стражу. Но представители привезли папе неутешительные известия. Они опоздали: за несколько лет, пролетевших с момента обнародования «Девяноста пяти тезисов», Мартин Лютер из никому не известного доктора богословия превратился в знаменитость, любимца всей страны. Посланцев папы повсюду встречали недружелюбно, им не давали говорить, перебивали и освистывали, даже угрожали забросать камнями. В витринах лавок практически в каждом германском городе были выставлены изображения Лютера с нимбом вокруг головы. «Девять десятых немцев кричат «Да здравствует Лютер!», – сообщили Льву X, – а оставшаяся часть – «Смерть Риму!»». Каким – то образом Лютеру удалось возбудить в немцах недовольство Римской церковью, даже ненависть к ней, до той поры скрытую и не проявлявшуюся. У него была безупречная репутация: к тому же он отказался получать доходы от своих публикаций, хотя мог бы сколотить целое состояние – он явно жил по тем законам и заповедям, которые сам проповедовал. Чем яростнее нападала на Лютера Церковь, тем больше росла его популярность. Сейчас арестовать его, сделать из него жертву означало бы бросить факел в бочку с порохом – могла вспыхнуть революция.
В 1521 году папа решил предпринять еще одну попытку. Он убедил императора Германии Карла V вызвать Лютера в город Вормс, где тот должен был предстать перед сеймом – высшими сановниками Германской империи. Лев X надеялся, что таким образом ему удастся сделать всю грязную работу руками самих немцев. Карл не противился: воспитанный в католическом духе, он не желал разрыва с Римом, к тому же он хотел поскорее покончить с беспорядками в стране, которые были ему не на руку. На сейме Лютеру было предложено отречься от своего учения. Тот, как и следовало ожидать, ответил отказом, произнеся исторические слова: «На том я стою и не могу иначе. Да поможет мне Бог». У императора не оставалось выбора – он объявил Лютера еретиком и приказал ему немедленно возвращаться в Виттенберг и там ожидать своей участи. Однако на обратном пути на Лютера было совершено нападение – он был похищен и доставлен в замок Вартбург. Это похищение было, собственно говоря, частью плана, задуманного и исполненного его сторонниками из среды германской аристократии; в Вартбурге он был в безопасности. Здесь, в уединении, он прожил полтора года под вымышленным именем, избежав таким образом расправы.
Лев X умер в тот же, 1521–й, год, и спустя считаные месяцы после его смерти учение Лютера распространилось по всей Германии, подобно лесному пожару. К 1526 году в разных частях Европы начали появляться официальные протестантские общины – то было рождение Реформации. С непререкаемой властью Католической церкви, простиравшейся не только на духовную сферу, но и на мирские дела, было безоговорочно покончено. Так уж получилось, что этот «мрачный ученый сухарь», этот «педант из Виттенберга» одержал победу в войне с самим Папой Римским.
Толкование
По сути дела, Лютер, публикуя свои «Девяносто пять тезисов», не имел намерения разжигать революцию в Европе, он желал лишь обсудить некоторые богословские материи: связь – или ее отсутствие – между Божьей милостью и папскими индульгенциями. Но когда он познакомился с ответом Приерия на свой труд, в нем что – то изменилось. Ни папе, ни его окружению не удалось найти в Библии подтверждения своей правоты. Нигде в Писании не было сказано, что можно заслужить прощение у Бога, купив индульгенцию. Лютер пришел к выводу, что Церковь нуждается в коренном реформировании.
Реформация, однако, была бы невозможна без достижения определенной политической власти. Если бы Лютер просто критиковал заблуждения Церкви с проповеднической кафедры или обсуждал их со своими единомышленниками, он бы ничего не добился. Папа через своих соратников напал на него, подвергая сомнению его честность и чистоту его побуждений. В ответ Лютер перешел в наступление, отвечая ударом на удар.
Стратегия Лютера заключалась в том, чтобы сделать эту войну всеобщим достоянием, перевести из моральной сферы в политическую. И это ему удалось. Он сумел предать противостояние гласности, использовав новое техническое достижение своего времени – книгопечатание: его трактаты, написанные живым, страстным языком, мгновенно расходились, становились известными всей стране. Он безошибочно выбирал объекты для своих атак, вызывавшие особое возмущение у народа Германии: образ жизни папы – отнюдь не монашеский; роскошь и излишества, на которые уходили получаемые от продажи индульгенций деньги; бесцеремонное вмешательство Церкви в государственные дела и политику Германии; и так далее. Особенно едко Лютер высказывался относительно лицемерия Церкви. Все это позволило ему воспламенить Германию, вызвать в людях чувство праведного гнева, возмущения, которое с удивительной быстротой распространилось по всей стране, навек изменив отношение не только к папе, но и к Католической церкви в целом.
Лютер осознавал, что папа ответит на его выпады не цитатами из Писания, а грубой силой, но в этом случае – это он тоже прекрасно понимал – его идеи лишь засияют еще ярче в сердцах людей. Поэтому он продолжал публиковать свои подстрекательские статьи, вызывая гнев папы и провоцируя его на необдуманные контратаки. Лютер, будучи монахом, и так вел аскетическую жизнь, а уж отказ от денег, выручаемых от продажи его книг, стал дополнительным штрихом к портрету, хотя и несколько театральным, демонстрирующим его праведность. За считаные годы Лютеру удалось добиться такой всеобщей поддержки в Германии, что никакой папа уже не был ему страшен: папа не мог расправиться с ним, не вызвав вспышки народного возмущения. Лютер превратил мораль в стратегию для достижения власти и победы, сделав разговор о ней гласным. Реформация стала одной из ярчайших
Важно понимать: невозможно выиграть войну без общественной и политической поддержки, но люди не пойдут за вами, не перейдут без колебаний на вашу сторону, если ваше дело не покажется им справедливым и достойным. А для того чтобы представить свое дело как справедливое, требуется стратегический ум и умение производить впечатление (и Лютер, по всей видимости, это понимал). Хорошо, если вы сумеете изобразить своего неприятеля человеком авторитарным, лицемерным, рвущимся к власти. Используя все возможные средства, проведите вначале «моральную атаку», нанося удары по наиболее уязвимым сторонам противника. Обращаясь к массам, обличайте его в самых сильных выражениях и добейтесь, если сможете, чтобы в людях проснулась уже дремавшая в них неприязнь, враждебность. Цитируйте высказывания оппонентов, и тогда ваши напади! будут выглядеть честными и беспристрастными. Пятна на их репутации, появившиеся не без вашего участия, прилипнут к ним не хуже клея. Спровоцировав соперников на грубую силовую контратаку, вы сумеете снискать себе еще большую симпатию и общественную поддержку. Вместо того чтобы трубить на каждом углу о своей праведности – это выглядело бы неумно и неубедительно, – лучше наглядно продемонстрировать контраст между необдуманными действиями своих противников и собственными бескорыстными деяниями. Предъявите самое страшное из всех обвинений – докажите, что они гонятся за властью, тогда как вами движут благородные и высокие цели.
