1
Я сошел по трапу, слегка шатаясь из стороны в сторону от выпитого виски, и поднялся в гору по склону от порта. Было четверть девятого, и когда я посмотрел на часы, сразу же вспомнил о том, о чем совершенно забыл рассказать Друтеру.
Друтер предупреждал:
– Только не вздумайте предлагать денег. Деньги такие грязные – это сразу же бросается в глаза. Но зато те кругленькие красные фишки… Вы сами увидите, никакой игрок против них не устоит.
Сперва я направился в казино, но там их не нашел. Затем обменял все свои деньги на фишки, и, когда я выходил из казино, в моих карманах звенело, как в сумочке у Птичьего Гнезда.
Всего лишь четверть часа понадобилось мне, чтобы найти их: они сидели в кафе, куда мы обычно ходили с Кэри. Я немного понаблюдал за ними, незаметно, из-за двери. Кэри совсем не выглядела счастливой. Она зашла сюда, как потом сама мне рассказывала, чтобы убедиться в том, что она меня больше не любит, что то место, где мы неоднократно бывали, никаких чувств у нее не вызовет, однако она убедилась, что все осталось по-прежнему. Ей было грустно видеть совершенно незнакомого ей человека, сидящего в моем кресле, к тому же этот чужой ей человек имел привычку, которую она не могла переносить: он запихивал булочку в рот и откусывал сперва намазанную маслом сторону. Поев, он начал пересчитывать деньги, а затем попросил, чтобы Кэри посидела молча, пока он будет проверять свою систему.
– Сегодня мы сможем позволить себе играть до пятисот франков, – заметил он, – это значит сделать пять стофранковых ставок.
Когда я подошел, он все еще сидел с карандашом в руке и бумагой. У самых дверей я поздоровался:
– Привет!
И Кэри обернулась. По привычке она чуть было не усмехнулась мне – было видно, что улыбка замерла в ее глазах, а потом она опустила взор вниз, как мальчик опускает вниз своего воздушного змея, пряча его от ветра.
– Чего тебе тут надо? – спросила она.
– Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке.
– У меня все в порядке.
– Случается, делают что-то и против своего желания.
– Только не я.
– Вы мне мешаете, – сказал молодой человек. – То, над чем я сейчас работаю, – очень сложная вещь.
– Филипп, это… мой муж.
Он поднял глаза вверх:
– А-а, добрый вечер, – и начал нервно барабанить по столу кончиком карандаша.
– Надеюсь, вы хорошо ухаживаете за моей женой.
– Это вас не касается.
– Чтобы Кэри была счастлива, вы должны учитывать ее вкусы и привычки. Например, она терпеть не может пенки на горячем молоке. Взгляните сюда: ее блюдечко завалено клочками бумаги. Вы должны их убрать, прежде чем наливать ей кофе. Она не переносит резкие, хотя и негромкие, звуки, такие, как хрустение поджаренного хлеба или шамканье, которое вы издаете, пережевывая эту булочку. Вы никогда не должны раскалывать орехи в ее присутствии. Надеюсь, вы меня поняли. Вот этот звук, который вы издаете своим карандашом, не приносит ей удовольствия.
– Пожалуйста, подите прочь, – ответил молодой человек.
– Мне необходимо поговорить со своей женой наедине.
– А я не желаю оставаться с тобой наедине, – возразила Кэри.
– Вы слышали, что она сказала? Пожалуйста, оставьте нас.
Меня удивило, как точно Друтер предусмотрел наш диалог. У меня появилась надежда.
– Прошу прощения, но я вынужден настаивать на своем.
– Вы не имеете права…
Кэри сказала:
– Если ты не оставишь нас в покое, мы сами уйдем отсюда. Филипп, оплати счет.
– Дорогая, мне нужно продумать до конца свою систему.
– Хорошо, в таком случае я вот что сделаю, – настаивал я. – Я старше вас, и намного, но я вызываю вас на поединок. Если я вас побью, то поговорю с Кэри наедине. Если вы станете победителем, я уйду и никогда больше вас не потревожу.
– Я не допущу никакой драки, – возразила Кэри.
– Вы слышали, что она сказала?
– Предлагаю другой выход. Я оплачу вам полчаса разговора с нею.
– Как ты смеешь такое предлагать?! – возмутилась Кэри.
