– Уитни. – Старик обошел вокруг стола. – Прежде чем вы уйдете…
– Да? – Она остановилась.
– Адвокат Люка, по-видимому, решила, что я в курсе того, что привело его к финансовому краху, и из ее слов я понял, что его брак…
– Я ничего не хочу об этом знать, – поспешила сказать Уитни. – И так уже неприятно, что я попросила вас проверить правдивость рассказанной им истории, и я не собираюсь копаться в его личной жизни.
– Но, возможно, это поможет вам понять Люка.
– В этом нет никакой необходимости. – Она дотронулась до руки адвоката, пытаясь убедить его, что совершенно не расстроена, а если даже и расстроена, то его вины здесь нет. – Я прошу вас поставить вашего брата в известность о нашем разговоре, мистер Максвелл.
– Разумеется. Если у вас появятся новые вопросы, то, пожалуйста, не стесняйтесь, звоните.
Выйдя на улицу, Уитни криво усмехнулась. Она не была бы женщиной, если бы у нее не было вопросов. Конечно же, ей хотелось узнать о браке Люка. Ей хотелось спросить о его жене, почему она не здесь с ним… почему не заботится об их ребенке. Но она поступила правильно, прервав старого юриста. Она не смогла бы смотреть на себя в зеркало по утрам, если бы дала волю любопытству, возбужденному словами Чарлза Максвелла.
– Скажи на милость, чем ты тут занимаешься? – Уитни уперла руки в бока и посмотрела на спину и ноги Люка.
Голова, плечи и вся верхняя часть его тела находились под открытым капотом черного пикапа. Весь последний год пикап простоял в гараже. Очевидно, Люк там его и нашел и теперь вывел наружу и взялся за починку. Он явно не слышал, как она подошла, но стоило ей резко задать этот вопрос, как Люк поднял голову и выпрямился.
– А-а, ты вернулась. – Он вытер рукой лоб, оставляя на нем широкую черную полосу. – Кто водил этот пикап?
– Твоя бабушка. Слушай, ты не имеешь права…
– Так вот почему он не хотел сразу заводиться! Все понятно. – Он засунул тряпку в карман джинсов. – Теперь он будет бегать, как молодой конь. Я видел, как ты уезжала в шикарном «мерседесе». Твоя машина?
– Ты сказал правду.
– Я всегда говорю правду. Но ты вообще-то о чем?
– У тебя нет денег, и тебе негде жить.
– Денег нет, это точно, но вот насчет того, что негде жить… – Он усмехнулся и погладил пикап. – А теперь у меня есть и колеса.
Уитни хотелось напомнить, что машина на самом деле принадлежит ей, как и все поместье, но она сдержалась.
– Отлично, теперь ты можешь подыскать себе работу.
– Ха-ха. Не выйдет. Я же тебе уже говорил, что буду сам растить Троя. Никаких нянек или воспитательниц.
– Что ж, тогда тебе придется трудно. Вряд ли кому понравится приходить на свидания к папаше с ребенком… Хотя я догадываюсь, куда ветер дует! Даже и не вздумай приглашать своих подружек сюда! Если уж ты и живешь здесь пока что, то это не означает, что ты имеешь полное право приводить в поместье своих дам.
– Своих дам? – Уголки его губ дернулись.
Его самодовольная улыбка еще больше вывела Уитни из себя.
– Твоя бабушка, наверно, перевернулась бы в гробу, если бы знала, что меньше чем через двадцать четыре часа после похорон ты уже приглашаешь Дикси Мэй Бест в ее дом. Господи, ты как похотливый семнадцатилетний мальчишка, и меня поражает, что… – Она прикусила губу, чтобы слова не сорвались с ее языка.
– Что?
Она раздраженно пожала плечами.
– Я прекрасно знаю, зачем сюда явилась эта женщина!
– Дикси приехала, потому что я ей позвонил.
– Ну-ну, рассказывай!
– Я ей позвонил, потому что ты сказала…
– Я сказала? А какое я к этому имею отношение?
Он схватил ее за руку и подтащил к пикапу. На пассажирском месте стояло детское сиденьице для машины, а в нем, удобно устроившись, сидел пристегнутый ремнями безопасности полусонный Трой.
– Ты сказала, что Дикси – хозяйка детского сада, и я подумал, что она могла бы одолжить мне сиденье для малыша.
Уитни уставилась на него.
– О-о! – только и сумела она из себя выдавить.
– О-о? И это все, что ты можешь сказать?
– Прости, – нехотя и еле слышно извинилась она. – Я только подумала…
