– Только представить себе, – пробормотал он и снова уперся в нее взглядом. – Этот парень стоит миллионы!
Дался ему этот Брендон Маккиллоп!
– Это всего лишь деньги, Люк, – устало сказала Уитни. Она могла бы объяснить ему, что вовсе не деньги Брендона привлекли ее, а его целеустремленность, внешнее обаяние темноволосого мужчины и его настойчивое ухаживание.
– Всего лишь деньги… – Он беспомощно потряс головой, словно только сейчас сообразив, что Уитни вовсе не была охотницей за состоянием, какой он ее представлял.
– Я не говорю, что деньги не имеют значения, Люк. Но есть вещи гораздо более важные.
– Ага. – Его голос звучал устало. Из нагрудного кармана рубашки он достал прозрачную пластиковую бутылочку с какими-то розовыми таблетками. – Я нашел это в аптечке, когда искал аспирин.
– Что это? – нахмурилась Уитни.
– Это снотворное, которое доктор Маккэй выписал бабушке за два дня до ее травмы.
Уитни взяла бутылочку и встряхнула ее, чтобы взглянуть на таблетки; они загремели, как град по железной крыше.
– Тебе не обязательно их пересчитывать, – мрачно сказал Люк. – Их двенадцать. Маккэй выписал четырнадцать…
– Ох, – с огромным облегчением вздохнула девушка. – Значит, я не давала Крессиде снотворное, когда она выписалась из больницы! Как я рада!
– Ты что, не понимаешь важности этого факта?
– Важности?
– Эти двенадцать таблеток вместе с беспристрастным рассказом Хетти о твоей преданности моей бабушке – включая и то, что ты поставила заботу о ее здоровье выше возможности выйти замуж за миллионера, – все это делает мой иск совершенно бессмысленным.
– О чем ты говоришь, Люк?
– Я собираюсь изъять мой иск о незаконном владении завтра же утром. Поместье принадлежит тебе, так хотела бабушка. И я съезжаю тут же, как только найду работу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Уитни провела бессонную ночь и на следующий день видела Люка очень мало.
Когда наступил вечер, она, разгоряченная, обеспокоенная и совершенно не в своей тарелке, решила подняться наверх и принять освежающий душ.
Выходя из ванной комнаты, одетая в белье и халат, девушка услышала короткий стук в дверь спальни.
Она нахмурилась и пошлепала босиком к двери.
В дверях стоял Люк, руки засунуты в задние карманы джинсов, в расстегнутом вороте рубашки на груди блестят тонкие завитки волос… а лицо очень серьезно.
– Решил, что надо тебе сказать: Вики ищет помощника управляющего для Полынного виноградника и сегодня вечером сообщила, что если я хочу эту работу, то она моя. Возможно, я приму ее предложение. Деньги не очень большие, но нищим не до выбора.
Уитни охватила паника.
– Ты знаешь, что всегда можешь остаться здесь…
– Милосердие, Уит? – На его лице появилась ироническая ухмылка. – Кажется, мы это уже проходили…
– Это вовсе не милосердие. Это будет… партнерством.
– Благотворительностью.
– Ты охотнее будешь работать на Викторию Мосс, чем…
– На тебя? Верно, черт побери!
– Но ты можешь хотя бы здесь жить…
– Если я возьму эту работу, то мне полагается домик.
– А что с Троем? Тебе придется отдать его в ясли!
У него нервно дернулась щека.
– Я найму няню.
– Но он привык ко мне! – торопливо возразила она. – Я буду ухаживать за ним для тебя, Люк. Полынный виноградник всего в получасе езды отсюда. Ты сможешь привозить его по утрам, а вечером я буду сама отвозить его к тебе обратно.
– Ради Бога, Уитни, ты прекрасно знаешь, сколько я работаю! Я начинаю в пять тридцать утра и редко заканчиваю раньше девяти вечера! Я признателен тебе за предложение, но если я возьму эту работу, то мне придется нанять кого-то постоянного, и причем круглосуточно.
– Ты не можешь просто увезти его отсюда, Люк, он так счастлив здесь. – Горячие слезы навернулись ей на глаза и уже угрожали заструиться по щекам. Шмыгнув носом в попытке удержать их, она поднесла руку к лицу… и тут же на нее упала слеза. – Пожалуйста, не делай этого. – Ее голос задрожал от переполнявших ее
