испугался возможной боли или смерти и на мгновение распростился с жизнью. Я, как мне казалось, находился в 5-10 футах над вершиной скалы, и смотрел на свое падающее тело (на лицо). Смутно вспоминаю свое изумление по поводу этого странного ощущения и попытку переместиться к другому концу тела, чтобы исследовать его. Как только я ударился о землю, меня тут же пронзила боль…
Сновидения, в которых осознанность возникает из кошмара, можно считать наиболее примитивной формой осознанных сновидений. В последующих десяти главах будут рассмотрены особенности полноценных осознанных снов, которые очень редко (если вообще) начинаются из кошмарных ситуаций.
ГЛАВА VII
ПОЛЕТЫ ВО СНЕ
Полеты являются распространенной особенностью осознанных сновидений.
По поводу физиологических или кинестетических их причин существует изрядное количество теорий, но из-за отсутствия достоверных электрофизиологических данных преждевременно отдавать предпочтение какой-то из них.
В осознанных снах, наряду с другими типами сновидений, где встречается это явление, переживание полета почти всегда связано с положительными эмоциями. Как в осознанных, так и в обычных сновидениях, оно символизирует трансформацию, причем в последних часто — как выход из неприятной ситуации. Способность летать преобразует кошмарную ситуацию в переживание свободы и радости.
Ниже приводится отчет миссис Арнольд-Форстер о ее первых полетах во сне:
Мои первые воспоминания о полетах во сне относятся ко времени, когда я, будучи маленьким ребенком, жила в Лондоне. Впервые полет во сне произошел в связи с ощущением страха. На середине тускло освещенной лестницы, которая вела в нашу детскую, находилась площадка, с которой был выход в оранжерею. Днем оранжерея была солнечным местом, полным самых приятных впечатлений, но с наступлением темноты ее характер менялся. В ночное время в ее темных углах могло померещиться что угодно. Определенно, самым безопасным всегда было поскорее проскочить эту площадку, а с ней и другие, которые, хотя и не выходили в подобные темные закоулки, но и не были таким местом, где ребенок чувствует себя в безопасности. Я помню, что в некоторых из своих первых сновидений я стояла на этой лестнице, боясь чего-то особо страшного, невиданного раньше. Именно тогда я сделала замечательное открытие, что можно очень легко полететь вниз по лестнице. Как только мои ноги оторвались от земли, страх исчез — я была в абсолютной безопасности, и с этого момента мое открытие изменило природу моих сновидений. Сначала я только летала вдоль лестницы, и всегда вниз, но вскоре я начала летать более активно. Если что-нибудь беспокоило меня в сновидении, я старалась подняться в воздух, но несколько лет мне не удавалось подняться на значительную высоту или добиться легкости полета. Только спустя некоторое время мои полеты во сне постепенно перестали быть связаны со страхом или бегством. Долгое время у меня часто возникало желание взлететь, и год от года его выполнение становилось все легче и увереннее. Постепенно «плохие сны» исчезли. Когда я однажды поняла, что могу убегать по воздуху, чувство неведомой опасности осталось в прошлом. Но способность летать развивалась, постепенно улучшая всю мою жизнь.[41]
В следующем осознанном сновидении зарождающийся полет — в форме безопасного падения — дает аналогичный выход из кошмара:
Помню, что в ходе этого (повторяющегося) сна, когда я начинал падать… я просыпался, как будто для того, чтобы избежать удара о землю. Но как-то раз мне «пришло в голову» (в той части сна, где я падаю), что это всего лишь сон, и, следовательно, ничто не может причинить мне вреда. Я «воздержался» от пробуждения, и момент удара о землю — я определил его по резкому прерыванию чувства падения — не был неприятным; а напротив, сопровождался облегчением.
Следующий пример — развитие предыдущего. Он показывает, как «безопасное падение» может превратиться в «восхитительный полет»:
После ряда событий я оказался на краю пугающей пропасти, один лишь вид которой приводил меня в дрожь: отвесный, даже нависающий, обрыв глубиной в сотни футов. На дне виднелись острые скалы, какие-то дома и деревья, выглядевшие крошечными с такого расстояния. В тот момент, когда я задрожал и сжался, сон неожиданно стал осознанным: я понял, что сплю, что все это иллюзия, и никакой опасности нет. Чтобы подтвердить это, я решил броситься в пропасть. Я прыгнул и стал мягко опускаться вниз, пока мое падение не превратилось в восхитительный полет.[42]
Следующий пример также описывает безопасный прыжок с высоты в осознанном сновидении, хотя в этом случае кошмар отсутствует. Очевидно, все делалось исключительно из интереса:
Некоторое время осознанные сновидения бывали у меня очень часто. Мне было очень интересно совершать в них действия, которые я не мог совершать в обычной жизни. Например, я заходил в магазины, и мне было интересно, насколько реален этот магазин, и заметит ли кто-нибудь, если я что-то стащу. Мне нравилось прыгать с высоты. Это могло быть в моей квартире или каком-либо другом помещении, но прыгать из окна было совершенно безопасно и очень приятно. Постепенно, однако, я начал просыпаться и оставил эту практику, поскольку боялся, что начну принимать реальную ситуацию за сон и попытаюсь выпрыгнуть из настоящего окна![43]
Следующая последовательность сновидений, расположенных во временном порядке, показывает возрастающую способность к полетам испытуемого В:
Я вышел на каменный балкон. Там я услышал выкрики и обнаружил, что рядом находится несколько враждебно настроенных людей. Человек, похожий на пирата, полез по лестнице из находящейся внизу пещеры и оказался на балконе. Он выглядел очень свирепым и бросал в меня ножи (я стоял у парапета). Я подумал, что, поскольку это сон, я нахожусь в полной безопасности, и могу все контролировать. Но эта мысль ничего не изменила, поэтому после безуспешных попыток сосредоточиться на изменении ситуации, я почувствовал себя несколько неадекватно, хотя при этом не волновался, поскольку понимал, что если даже он попадет в меня, ножи просто пройдут насквозь, не причинив мне никакого вреда (вспоминая это событие, могу сказать, что находился на расстоянии всего двух ярдов от него). Тем не менее, я подумал, что могу скрыться, поэтому забрался на край балкона и с удовольствием поднялся в воздух, собираясь улететь, — но на этом сон окончился.[44]
Я шел по коридору большого дворца, размышляя об особом эхо, которое я слышал в только что покинутой мною комнате. Неожиданно я понял, что необычное эхо бывает в сновидениях, и что это — сон. Я пошел дальше по коридору, приободренный этой мыслью, но когда я прошел сквозь темный дверной проем, мне показалось, что там кто-то скрывается, и опасения вернулись. Я подумал, что надо бы попытаться взлететь (я старался вспоминать об этой задаче в осознанных сновидениях), и, отбросив мысль о том, что кто-то может на меня прыгнуть, отправился в полет. Я пролетел вполне нормально почти до конца коридора, хотя и делал неуместные плавательные движения. Добравшись до стены, я перешел в следующую фазу сна.[45]
Я снова вышел на П.-стрит с четким намерением полететь и стал энергично размахивать руками. Это помогло мне подняться примерно на один — два фута над землей. Это меня не слишком удовлетворило, и я замахал еще сильнее, пока воздух подо мной не стал упругим, поддерживая меня наподобие невидимого кресла. Я обнаружил, что лечу над лесистой местностью — участками соснового леса с песчаными прогалинами — и мысленно приказал «креслу» подняться как можно выше. Я хотел, чтобы оно летело над лесом, и поначалу не был уверен, будет ли оно устойчивым на высоте, но оно вело себя вполне прилично… Затем, пролетая над шеренгой высоких деревьев, я подумал, что это не такая уж плохая компенсация за рутину обыденной жизни, и о том, чем еще можно развлечься. Я решил, что неплохо было бы заняться математикой, но это оказалось слишком сложно — не то, чтобы я не мог решать интеллектуальные задачи, но чтение и написание символов на бумаге были явной проблемой.[46]
Практически все люди с опытом осознанных сновидений упоминают о полетах во сне. В их числе Успенский, Фокс, Уайтмен, ван Эйден, испытуемые А и В — правда, в последнем случае мы знаем, что эта
