— А что было на пленке?
— Мама, ну ты же там была. Зачем ты меня спрашиваешь?
— Что об этом писала газета?
— Не помню. Кажется, этот Луи Боффано приказал кому-то вырыть тоннель, чтобы кого-то прикончить.
— В газете было написано, что Боффано виновен?
— Я не знаю.
— Что еще написал журналист? Написал ли он, что эта улика является неопровержимой?
— Что это значит?
— Неопровержимая улика? Ты что, совсем маленький? Что написано в статье?
— Да ничего такого. Там только было написано, что в зале все притихли.
— Но какое впечатление от статьи?
Энни хватает сына за руки, сжимает их, что есть силы. Оливеру больно, но это не самое страшное. Больше всего его пугает голос матери.
— Журналист убеждает читателей, что Боффано виновен?
— Мама, я не знаю!
— С кем ты об этом говорил?
— О процессе? Ни с кем. Ты же мне запретила.
— Ax, я тебе запретила? Так вот, я тебе не просто запрещаю. Если ты с кем-нибудь хоть словом обмолвишься об этом процессе, я положу твой велосипед на асфальт и проеду по нему машиной. Потом выкину компьютер в окно. А после этого приду и задушу тебя собственными руками. Я не шучу. Ты понял?
— Да.
Энни отпускает сына, встает. Оливер, закрыв лицо руками, рыдает. Но мать хватает его за волосы и поднимает лицо мальчика вверх.
— Это еще что такое? Ты думаешь, раз в доме нет мужчины, то можно быть плаксой? Ничего у тебя не получится. Немедленно прекрати реветь!
Глава 4
«Я ЛЕТАЮ ВВЕРХ И ВНИЗ С ОТВИСШЕЙ ЧЕЛЮСТЬЮ…»
Проходит еще неделя. Энни сидит в зале суда и смотрит на Боузмена, защитника Луи Боффано. У Боузмена смешные моржовые усы, острые желтые зубы; он не спеша идет в центр зала — собирается устроить прекрасный допрос свидетелю обвинения.
Начинает он так:
— Итак, мистер Де Чико, вы тут говорили, что у Луи Боффано возникли проблемы с Сальвадоре Риджио. Так?
У Поли Де Чико совершенно лысый шишковатый череп. Общее впечатление задумчивости и даже мудрости — до тех пор, пока мистер Де Чико не начинает говорить.
— Чего-чего? — говорит он.
Боузмен заходит с другой стороны.
— Вы дали показания, что Луи Боффано занимался торговлей кокаином и героином.
— Ну.
— А откуда вам это известно?
— Ну как, я был с ним вместе.
— Вы были его верным подручным, так?
— Каким еще подручным?
— Разве вы…
— Я был никаким не подручным. Моя должность называлась «капитан».
— Ах извините, капитан. Так вот, капитан Де Чико, у кого Луи покупал кокаин? Поройтесь у себя в памяти.
— У «Кали».
— У картеля «Кали»?
— Ну.
— Этот картель находится в Колумбии, так?
— Ну.
— А героин? Откуда вы брали героин?
— От «Ндрангеты».
— Это итальянская организация, верно?
— Ну, из Калабрии.
— И эта организация связана с мафией?
— Чего-чего?
— Считаете ли вы, что «Ндрангета» связана с мафией?
— По-моему, она и есть мафия.
— Теперь перейдем к Сальвадоре Риджио. Он был главой семьи Кармины, правильно?
— Ну.
— Вы тоже принадлежали к семье Кармины?
— Ну.
— Как и Луи Боффано, так?
— Ну.
— Ладно. Сальвадоре Риджио был против контактов с картелем «Кали» и «Ндрангетой», так?
— Да, он уперся.
— Объясните нам, мистер Де Чико, с чего это он вдруг «уперся»?
— Говорит, наркота — не наш бизнес. Против закона, говорит.
— Против закона? Против закона семьи Кармины?
— Ну.
— А откуда взялся этот закон, мистер Де Чико?
— Хрен его знает.
— По-моему, обвинение пытается изобразить Сальвадоре Риджио этаким крестоносцем, принципиальным врагом наркотиков… — Смех в зале. — Скажите, мистер Де Чико, могли бы вы квалифицировать Сальвадоре Риджио как крестоносца против наркотиков?
Вскакивает окружной прокурор Тэллоу.
— Протестую. Здесь судебный процесс не над Сальвадоре Риджио.
Боузмен пожимает плечами.
— Прокурор пытается сделать из покойного образцового гражданина, чтобы создать у присяжных предубеждение против моего клиента.
Судья принимает протест обвинителя. На это Луи Боффано громким шепотом, так, чтобы было слышно во всем зале, замечает:
— Правосудие, мать твою.
Судья Витцель наклоняется к микрофону.
— Вы что-то сказали, мистер Боффано? Повторите, пожалуйста.
Луи ухмыляется.
— Не стоит.
— Свое мнение о процедуре суда оставьте при себе, — шипит Витцель. Потом обращается к адвокату. — Можете продолжать допрос, мистер Боузмен. Но не задавайте вопросов о моральном облике Сальвадоре Риджио.
Боузмен снова берется за Поли.
