Паола сердито взглянула на дочь.
— Не понимаю, чем он тебе не угодил? — Пожав плечами, она начала устраиваться на лежаке.
Дело это было долгим, потому как Паола стеснялась своей полноватой фигуры и старалась, чтобы ее лишний вес был не слишком заметен. Что, впрочем, делалось совершенно зря, так как довольно открытый купальник не скрывал недостатки.
Айрис вздохнула.
— Опять ты за свое, мама, — укоризненно заметила она. — Ты же знаешь, что Мартин меня нисколько не интересует. Ни он, ни его семья.
Она прикрыла глаза в надежде, что мать поймет намек и не будет больше приставать к ней. Но Айрис ошиблась. Сегодня Паоле явно не хватало общения, потому что она тут же сказала:
— Между прочим, зря ты так. Породнившись с его семьей, мы могли бы жить припеваючи и отдыхать где нам вздумается.
Айрис повернула голову в сторону матери, приподняла солнцезащитные очки, прищурилась от яркого солнышка.
— Мам, ты себя имеешь в виду? — с явной долей иронии осведомилась она. — Если себя, то выходи сама за него замуж, а ко мне не лезь с подобными идеями.
Паола недовольно поджала губы.
— Все тебе не так, — пробормотала она. — Да если бы я была помоложе, Мартин давно оказался бы в моих руках.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — фыркнула Айрис, откидываясь обратно на лежак и прикрывая глаза.
Паола замолчала.
Айрис уже было подумала, что утро будет не так уж и испорчено, но вскоре поняла, что явно поторопилась с выводами: мать не собиралась отступать.
— Я не понимаю, чем тебе не подходит Мартин, — сказала Паола спустя некоторое время. — Он богат, красив. Что тебе еще нужно?
— Любовь, — ответила Айрис. — Мне нужна любовь, мама.
— Он любит тебя, я уверена, — безапелляционно заявила Паола. — Я видела, как он смотрел на тебя.
Айрис вздохнула.
— А мои чувства не идут в расчет? — усталым голосом поинтересовалась она.
— Зачем тебе кого-то любить? — парировала Паола. — Главное, чтобы любили тебя.
— Чтобы человек, который тебя любит, опротивел тебе в конце концов, — продолжила Айрис, перебивая ее, — и чтобы ты только мечтала о том, чтобы его никогда не видеть. Ты такой жизни хочешь для меня, да?
Паола выразительно вздохнула.
— Давай посмотрим с другой стороны, — миролюбиво предложила она. — Ты богата, можешь поехать куда захочешь, ты свободна как ветер.
— Нет, мама, — возразила Айрис. — Я буду птицей в золотой клетке, из которой мне потом не выбраться.
— Ой, да ладно, — отмахнулась Паола. — Если тебе все это надоест, ты всегда сможешь развестись. В конце концов, еще и оттяпать солидные алименты на содержание себя и ребенка, которого ты родишь.
— Я не хочу повторять твою историю, — тихо, но твердо проговорила Айрис. — Я просто хочу быть счастливой.
— А кто тебе сказал, что я несчастна? — фыркнула Паола, всем своим видом стараясь показать правдивость своего утверждения.
— Перестань, мама, — остановила ее Айрис. — Мы обе знаем, что ты о многом сожалеешь, но изменить ничего не можешь.
— Да, — кивнула Паола. — Я сожалею о том, что развелась с твоим отцом и позволила какой-то вертихвостке захомутать его. Если бы я была сейчас с ним, мне не пришлось бы искать лазейки, чтобы удачно выдать тебя замуж.
— Между прочим, я тебя об этом не прошу, — язвительно заметила Айрис.
— Между прочим, и не надо меня просить, — передразнила ее Паола. — Я просто хочу, чтобы ты была обеспечена на всю оставшуюся жизнь.
— А как же чувства? — Айрис повернула голову и посмотрела на нее.
— А что чувства? — Паола равнодушно пожала плечами. — Любовь уходит, моя девочка. И потом все равно приходится с этим смириться.
Айрис поднялась.
— Пойду в номер, — пробормотала она. — Похоже, мне напекло голову. Что-то не по себе.
Паола озабоченно посмотрела на нее.
— Конечно, иди, — кивнула она. — Если что, вызови врача.
В этом была вся Паола. «Вызови врача, моя девочка, а то я очень за тебя беспокоюсь». Айрис не помнила, чтобы мать хоть когда-нибудь сидела возле ее кровати, когда она болела. Никогда Паола не тратила на это время. Зачем? Когда есть няни и врачи, которые более компетентны. А то, что ребенок нуждается в материнской ласке и любви, ее, похоже, нисколько не волновало.
Со временем Айрис свыклась с этим и научилась принимать мать такой, какая она есть. Но тогда, в далеком детстве, ей было очень тоскливо от того, что мать предпочла пойти на вечеринку вместо того, чтобы провести пару часов у постели заболевшей дочери.
Поднявшись в номер, Айрис сразу же легла на кровать и прикрыла глаза. Кондиционер работал исправно, и через некоторое время она почувствовала облегчение. Айрис пошла в ванную и умылась холодной водой. Затем снова вернулась в спальню, устроившись на шелковистом покрывале с монограммой отеля.
Что с ней? Неужели действительно жара виновата? Но ведь раньше она достаточно хорошо переносила любую жару. Что же теперь изменилось?
Устав задаваться этими вопросами, Айрис достала мобильный телефон и проверила вызовы. Дункан не звонил. Она вздохнула. Почему он не наберет ее номер, не скажет ей, как соскучился? Вдруг в его отношении к ней что-то изменилось, а она до сих пор пребывает в счастливом неведении?
Нехорошие мысли закружились в ее голове, заставляя напрягаться, вспоминать последние разговоры с Дунканом, переосмысливая все, что он говорил.
Да, он был сдержан, его фразы звучали дружески, и только сейчас Айрис поняла, что им не хватало душевности и тепла.
Почему так было? Она не знала. Но терпеть больше не могла и набрала номер Дункана.
— Привет! — Он не сразу взял трубку, но голос его звучал бодро, что свидетельствовало о хорошем настроении.
Айрис вздохнула с облегчением. Может быть, она просто накрутила себя и у них с Дунканом все хорошо? Но желание узнать это, удостовериться в том, что все в порядке, было настолько сильным, что она только и ждала момента, когда сможет об этом спросить.
Они говорили о всяких пустяках, и Айрис сосредоточенно слушала Дункана, внимала каждому его слову, купалась в тембре его голоса, чувствуя себя по-настоящему счастливой.
Но все же мысль убедиться в этом не давала ей покоя, и, выбрав, как ей показалось, удобный момент, она поинтересовалась:
— Дункан, можно задать тебе один вопрос?
— Конечно! — Он ответил сразу, искренне желая избавить ее от любой неопределенности, даже не зная еще, о чем идет речь.
— Скажи мне… — Айрис замолчала на мгновение, собираясь с мыслями, не зная, как произнести дальнейшее, как дать ему понять, что она просто интересуется и ничего более. — А, ладно. — Неожиданно она испугалась произнести то, что собиралась.
— Ты чего? — Дункан насторожился. Он будто почувствовал ее нервозность.
— Да так, — неопределенно пробормотала Айрис, уже не настолько уверенная, что стоит что-то
