— Ты видел, что показывали приборы? По данным сенсоров, установленных на наших дистанционных минах, что-то или кто-то приближался или даже пересекал линию нашего периметра в нескольких местах, а потом снова уходил в лес.
— Ты дурачишь меня! — не поверил Стэйсяк. — Ты наверняка дурачишь меня! Если кто-то пересек линию периметра, то почему не сработали мины?
— Резонный вопрос, — согласился Риппер. — Другой резонный вопрос: почему, если сенсоры на минах зафиксировали появление каких-то живых существ, другие приборы катера продолжают уверять нас, что планета необитаема? Согласись, Лью, капитан затащил нас в интересное место.
— Я расплачусь с ним за этот интерес! — мрачно пригрозил Стэйсяк. Он подошел поближе к Рипперу и стал наблюдать за дымкой и деревьями. — Знаешь, зачем он нас привел сюда? Чтобы нами можно было пожертвовать! Мы для него будем таскать каштаны из огня. А если с нами что-то произойдет, он только покачает головой и скажет: «Какая жалость!» Потом свяжется с «Ветром тьмы» и попросит забрать два теплых трупа.
— Наша работа связана с риском, — не согласился Риппер. — На то мы и морские пехотинцы. Если ты не понимаешь наших шуток, не лезь в нашу компанию.
— Мне осталось служить пять месяцев — и мой контракт будет окончен, — сказал Стэйсяк. — А потом я задам такого деру из этих военно-морских сил, что ты и глазом не успеешь моргнуть. Я до сих пор не могу себе простить, что пошел на такое задание перед самым увольнением в запас. Я тебе признаюсь откровенно, Рип: по своей воле я не пойду здесь ни на малейший риск, буду делать только то, что положено по инструкции — и никакой личной инициативы! Что бы ни произошло в этой экспедиции, я должен вернуться домой целым и невредимым. Можешь держать на меня пари!
Риппер наконец повернул к нему голову.
— Ну а что ты будешь делать потом, Лью? Куда ты пойдешь после того, как оставишь службу? Все, что ты знаешь, вся твоя подготовка и опыт связаны со службой в морской пехоте. На таких, как мы — профессиональных убийц, — спрос в основном только в армии, другого применения нам трудно найти. Хочешь, я расскажу, что произойдет с тобой дальше? Ты будешь бегать от одной безнадежной работы к другой, и каждая новая работа будет бесить тебя больше, чем предыдущая. Тебе придется гнуть спину за половину той суммы, которую ты получаешь сейчас. И в конце концов, когда у тебя кончатся деньги и ты сойдешь с ума от скуки, какая-нибудь крупная рыба с зубастой улыбкой, в костюме, который тянет на твое годовое жалованье, наймет тебя для какого-нибудь грязного дельца, за что сама получит приличные проценты, а тебя зашлют в самую вонючую дыру Империи. После этого вернешься в армию и снова подпишешь контракт, как это делают многие уволенные в запас пехотинцы.
— Как это сделал ты! — не выдержал Стэйсяк.
— Да. Как это сделал я. Привыкни и ты к этой мысли, Лью. Это все, что ждет таких людей, как мы.
— Но только не меня! — раздраженно сказал Стэйсяк. — Если я выберусь отсюда, то уже никогда не попаду им в руки. У меня есть свои планы. Я найду себе место и сделаю из себя человека.
— Ты уверен, Лью?
— Я не сомневаюсь в этом.
— Что ж, хорошо. Я надеюсь, что у тебя получится. А сейчас раскрой пошире глаза и не высовывай голову. И заранее не паникуй — я, кажется, заметил какое-то движение за линией периметра, в секторе «без десяти два».
Стэйсяк непроизвольно завертел головой, его глаза искали сектор «без десяти два». Но там ничего не было. Он подключил прибор инфракрасного видения, вживленный в его глаза, но и теплового излучения обнаружить не удалось. Тогда он соединился с системой сенсоров на катере и напрямую стал принимать их сигналы, но и сенсоры не зафиксировали никаких нарушений границы. Он прервал связь, взглянул на Риппера и недоуменно пожал плечами.
— Ты ловишь собственную тень, Рип. Там ничего нет.
— Есть. Я сам видел. Продолжай наблюдение — они еще покажутся. В такие моменты, как сейчас, мне хочется, чтобы в Империи был снят запрет на использование некоторых имплантантов, которые относят к разряду второстепенных. Ты не поверишь, но на черном рынке я видел такое приспособление: вживленное в организм человека средство самозащиты делает его практически неуязвимым на поле боя. Конечно, есть немало доводов за то, чтобы такие штуки запретить. В Империи не хотят, чтобы ее славные маленькие солдатики использовали какие-то идеи, не предусмотренные уставом. У нас до сих пор не забыли про восстание хэйденменов.
— Да, конечно, — согласился Стэйсяк. — Его киборги могли напугать кого угодно. Но я до сих пор никого не вижу. Может, это возвращается капитан?
— Если бы это был капитан, его бы зафиксировала инфракрасная оптика, правда? Кроме того, возникает и другой вопрос: что здесь делает наш славный капитан, рискуя сломать свою драгоценную шею рядом с такими грязными чушками, как мы?
— Ищет своего Кэрриона.
— Да. — Риппер впервые за долгое время нахмурился. — Капитан знает намного больше, что происходит здесь, чем позволено знать нам. Я готов поспорить, что Кэррион окажется каким-нибудь мощным экстрасенсом. Только благодаря этому он смог улизнуть от приборов нашего катера.
Стэйсяк в сомнении покачал головой.
— Я не знаю. Если Кэррион провел здесь целых десять лет, полагаясь только на самого себя, как он выжил? Я имею в виду — здесь даже не на кого охотиться. Все живые существа на планете были уничтожены. И даже если он нашел какой-то способ выжить, он должен был сойти с ума за десять лет одиночества.
— Не обязательно, — возразил Риппер. — Он мог найти себе какое-то занятие, общаясь с персоналом Базы… Вон там! Ты видел?
— Да, — тихо подтвердил Стэйсяк. — На самом краю леса, в «двухчасовом» секторе. Только я не понял, что это было. Подойдем поближе и посмотрим?
— Спокойно, Лью! Это могла быть уловка — чтобы увести нас подальше от корабля. И кроме того, если оно так приблизилось к нам, почему не сработали мины? Кто бы это ни был, он должен был попасть в радиус действия мин. Может, он нашел способ отключать и включать взрыватель и теперь ждет, когда мы по одному будем подходить к линии периметра и взрываться на собственных минах При нашем приближении рванет, и тебе домой пошлют твои кишки в коробке, потому что, кроме них, ничего не удастся найти. Нет, Лью. Если не возникнет стопроцентной цели или явной угрозы для катера, я с этого места не сдвинусь. По крайней мере пока не получу точного представления о том, кто нам противостоит.
— Верно, черт побери, — согласился Стэйсяк, все еще с опаской поглядывая в «двухчасовой» сектор. — Если капитан хочет охотиться за призраками — это его дело. Без приказа я никуда не пойду. Да я больше никого и не вижу. А ты, Рип?
— И я тоже. Оно исчезло.
Стэйсяк взглянул на циферблат своих часов.
— Что-то капитан задерживается. Ему пора бы уже вернуться.
Риппер пожал плечами.
— А ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы выследить человека, который по официальной версии не существует? Не беспокойся о капитане. Он опытный парень и сможет позаботиться о себе.
— Знаешь, — заключил Стэйсяк, — если призрак или что-то в этом роде появлялось в «двухчасовой» зоне, то это как раз то место, куда пошла разведчица. Не исключено, что они столкнутся нос к носу.
— В таком случае, — улыбнулся Риппер, — мне жаль призрака.
Глава 4. КЭРРИОН
Капитан Сайленс медленно встал на ноги, морщась от боли в боку. Кэррион не пошевельнулся, чтобы помочь ему. Сайленс и не нуждался в его помощи. Он не хотел быть чем-то обязанным Кэрриону.
