отростки, похожие на длинные тонкие пальцы, и принялись шарить по воздуху, пытаясь нащупать свою жертву. Джек отскочил назад.
— Надо убираться отсюда, Хаммер, и поскорее. Воевать с этой штуковиной просто невозможно, — сказал он.
— Он абсолютно прав, — спокойно, тоном знатока, подтвердил Вайлд. — Придется возвращаться. Ее нельзя убить.
— Нет, — возразил Хаммер. — Очень даже можно.
Он бросил меч в болтающиеся на бедре ножны и протянул руку к другому мечу, торчащему поверх левого плеча. Длинная, обтянутая кожей рукоятка сама, казалось, скользнула в ладонь. Громадное лезвие мгновенно и бесшумно выскользнуло из ножен. Длина клинка составляла около двух метров, а ширина его была сантиметров пятнадцать. Такой меч должен был бы обладать просто неподъемным весом, однако Хаммер управлялся с ним одной рукой, как будто не ощущая его тяжести. Сталь клинка поблескивала мертвенно-желтым светом, который, казалось, исходил из глубины меча, и излучала смертельную опасность. Джек бросил на него взгляд и тут же зажмурился. Даже здесь, в этой крепости, где чувства его притупились, он явственно ощущал внутри меча присутствие какой-то силы. В длинном клинке пульсировало некое волшебство, едва-едва сдерживаемое древними заклинаниями, когда-то над этим мечом произнесенными. Даже не зная, что за сила таится в этом оружии, Джек сразу же почувствовал, что там заключено зло.
А еще у него появилось ощущение, что меч живой и он все слышит и все понимает.
Хаммер шагнул вперед. Гигантский клинок погрузился в центр паутины. Сеть задрожала, тщетно пытаясь спастись от неминуемой гибели. Отдельные нити рванулись в воздух, разлетаясь в разные стороны, а волшебный меч уходил все глубже, погружаясь в самое сердце паутины, будто охотничья собака, взявшая след. Казалось, меч движется сам и тащит Хаммера за собой. Там, где клинок касался паутины, толстые липкие нити мгновенно разлагались и гниющей трухой падали на пол. Сеть так и кипела, выбрасывая во все стороны длинные отростки, как будто надеясь избежать прикосновения невиданного оружия.
Хаммер неторопливо продвигался вперед; лицо его брезгливо морщилось, когда гниющие обрывки паутины, падая, задевали его. Меч продолжал полыхать ядовито-желтым светом. Хаммер поворачивал его из стороны в сторону, и на подвалились все новые и новые обрывки паутины. Вдруг из ее недр рванулись вперед темные фигуры — скелеты множества давно умерших людей и животных, скрепленные беловато- серыми нитями. Они толпой бросились на Хаммера, вытягивая вперед костлявые лапы и руки, но светящийся клинок мимоходом касался то одного, то другого скелета, и те, мгновенно разлагаясь, рассыпались по полу бесформенной грудой гнилых костей.
Коридор оказался заполнен сетью на целых пять метров вглубь. Когда Хаммер прошел наконец через всю паутину и оглянулся назад, от гигантской сети осталось лишь несколько оборванных нитей, безжизненно свисающих с потолка и стен, да груды старых пожелтевших костей на полу. Души жертв этого чудовища наконец обрели покой. Полюбовавшись на результат своей работы, Хаммер перевел взгляд на меч. Клинок отливал все тем же желтоватым огнем, но огонь этот светил теперь ярче. Отблески его чем-то напоминали зловещее мерцание ночного кладбища.
— Дурак ты чертов, — с холодным спокойствием изрек Вайлд. — Это же “Волчья отрава”, так?
— Именно, — подтвердил Хаммер. — Она самая.
Он поднял громадный меч и аккуратно вложил его в ножны. Клинок погружался в них медленно и неохотно, будто не желая выходить из игры.
Джек поднял фонарь и проверил свечу. Все это время он почему-то не выпускал светильника из рук. Свеча продолжала гореть ярким ровным пламенем. Вайлд снял со стены факел и повернулся к Хаммеру:
— А я-то думал, что этот дьявольский меч потерялся во время войны с демонами.
— Правильно ты думал. Просто потом я его нашел.
— Вот что, Хаммер. Держи-ка его от меня подальше. Как можно дальше держи.
— Что это с тобой, Вайлд? Испугался?
— Еще как! И ты бы испугался, если бы проклятый меч как следует ухватился за твою душу.
Джек так и не понял, о чем говорят эти двое, но решил, что это не так уж важно. Во всяком случае, сейчас. Главное — с паутиной покончено. А теперь необходимо побыстрее найти золото и к чертовой матери убраться из этой крепости, пока их не обнаружила боевая группа полевой разведки. Джек высказал свои соображения вслух, и Хаммер тут же с готовностью кивнул:
— Верно говоришь. Поскольку у тебя хватило глупости попасться им на глаза, разведчики наверняка сейчас обшаривают все закоулки крепости, пытаясь тебя разыскать, а мы не можем позволить себя обнаружить. Если они не слишком далеко, то, разумеется, слышали всю эту возню. — Он указал рукой на паутину. — Так что сейчас самое время отыскать местечко поуютнее и на часок-другой залечь на дно. Подождем, пока все успокоится.
— Ты что, рехнулся? Да я ни за какие коврижки не останусь в этом проклятом Богом месте ни минутой дольше, чем это действительно необходимо! — Вайлд сверлил Хаммера немигающим взглядом. Рука стрелка крепко сжимала лук, костяшки пальцев побелели. — Видал паутинку? Эти существа считаются давно умершими — с тех самых пор, как во время войны с демонами был окончательно уничтожена Чащоба. Если эта крепость до краев наполнена такими вот штуковинами, которых на самом деле вообще не бывает, то я вам вот что скажу: убираться надо отсюда ко всем чертям! Уносить ноги, прежде чем из какого-нибудь гнилого бревна не выползет что-то совсем уж кошмарное.
— Ты меня вконец разочаровал, Эдмонд, — печально изрек Хаммер. — Разочаровал до глубины души. Посмотрел бы ты на себя со стороны А я ведь помню времена, когда ты служил в личной дружине самого короля. Это ведь ты убил свихнувшегося “мастера меча” мессира Гайлема, которому почему-то вздумалось не подчиняться властям. Это не кто иной, как ты, дрался плечом к плечу с королем Джоном в последнем великом сражении во время войны с демонами. А теперь? Теперь ты лишь стучишь своими дурацкими зубами, лепечешь детские фразы да пытаешься выпрыгнуть из собственной шкуры, чтобы задать стрекача, как только увидишь дрожащую тень.
— Что ж, те времена я и сам хорошо помню, — сердито ответил Вайлд. — Тогда я был молод и глуп и верил во все дурацкие сказки о долге и чести, которые рассказывали на каждом углу. Но с тех пор, Хаммер, я немножко поумнел. И у меня нет никакого желания подставлять свою шею ради призрачных иллюзий.
— И все-таки ты будешь делать все, что я тебе скажу, — мягко и почти нежно произнес Хаммер. — Верно ведь, Эдмонд?
Они долго сверлили друг друга взглядом, и первым опустил глаза Вайлд.
— Ладно. Забьемся в какую-нибудь нору и пересидим там часок. И тем не менее должен заметить, что мне эта идея вовсе не нравится.
— А я и не заставляю тебя испытывать от нее восторг, — пожал плечами Хаммер.
Он повернулся к Вайлду спиной и зашагал по коридору. Вайлд холодно посмотрел Хаммеру вслед, а затем двинулся за ним. Джек замыкал шествие, задумчиво уставившись Вайлду в спину. Он и не предполагал, что у лучника такое героическое прошлое. Ведь из тех пяти с лишним тысяч воинов, что сражались в последней Великой войне против демонов под стенами “Твердыни Лесов”, осталось в живых меньше двухсот человек. Уцелели лучшие из лучших. Да, все это не слишком похоже на того Эдмонда Вайлда, с которым не так давно довелось познакомиться Джеку. Сегодняшний Вайлд — много лет скрывавшийся от закона преступник, хладнокровный убийца, стрелявший своим жертвам в спину. Он грабил всех подряд и согласен был воевать на стороне любого, кто готов был заплатить больше. Против этого Вайлда было возбуждено по меньшей мере три дела об изнасиловании. Джек то и дело недоуменно качал головой. Вот и пытайся понять человека! Нет уж, лучше жить в лесу, подальше от подобных загадок.
А Хаммер спокойно шагал вперед, заглядывая по пути в каждую дверь. Первые две комнаты оказались совсем крошечными кладовками, до потолка заваленными всяким хламом, но третья выглядела вполне подходящей. Хаммер окинул помещение быстрым взглядом и удовлетворенно кивнул:
— Сойдет. Никаких окон и всего одна дверь. Тут достаточно легко обороняться, и к тому же
