машинально ухватился за висящий на боку меч.
— В чем дело? Что вы такое нашли?
— Ходячих покойников, — еле слышно прошептал Джек. — Сматываться надо отсюда!
— И бросить на произвол судьбы такую груду золота? — возмутился Хаммер.
— Никуда оно не денется, это золото! — выкрикнул Макнейл. — Мертвецам нужен твой меч, Хаммер! Твое Адское Орудие! Зверь, похоже, испугался его. Именно поэтому-то и перетащил все золото сюда. Чтоб заманить тебя в свое логово.
Он вдруг замолк и посмотрел на узкий проход в стене. Из дыры показалась рука синюшного цвета. Сержант поставил фонарь на пол и извлек меч, затем схватил его обеими руками и что было сил рубанул мертвеца по запястью. Рука отлетела в сторону и покатилась по полу, клинок звонко ударился о камень. Отрубленная кисть немного поворочалась, перевернулась пальцами вниз и быстро побежала к Макнейлу — совсем как огромный паук. Джек яростно пнул отрубленную руку ногой. Из туннеля вылез труп и бросился на Макнейла.
Кожа покойника была густо перемазана засохшей кровью, но из отрубленной руки не вытекло ни одной капли. Хаммер отдал факел Джеку и обнажил тот меч, что носил на бедре. Сержант рубанул мертвеца по шее, но труп легко отразил удар левой рукой. Лезвие скользнуло по кости, срезав большой кусок подгнившей плоти, но труп только улыбнулся в ответ. Он выбросил вперед руку, пытаясь дотянуться до горла Макнейла. Тот отскочил назад. Из туннеля в это время выбрался следующий мертвец. Сержант вновь рубанул противника, но тот как будто не заметил этого и продолжал наседать. Хаммер подбежал к Макнейлу и, сильно размахнувшись, ударил клинком по ногам трупа. Тот как подкошенный грохнулся на пол, но Макнейла уже атаковал второй мертвец, а из прохода в стене лезли все новые и новые.
Макнейл и Хаммер рубили мечами направо и налево, отражая натиск покойников, однако врагов, не желающих превратиться в настоящих мертвецов, оказалось слишком много. Хаммер и Макнейл стали медленно пятиться назад. Они отрубали трупам головы, наносили удары в грудь, били по ногам, но даже и тогда изуродованные тела продолжали ползать по полу, пытаясь схватить живых, осмелившихся нарушить их покой. Среди мертвецов было много мужчин, но встречались и женщины. Среди взрослых то и дело мелькали фигурки детей. Макнейл едва нашел в себе силы замахнуться мечом на одного из них, но когда он посмотрел юному мертвецу в глаза и увидел там лишь тупую яростную злобу, он понял, что это существо уже давно перестало быть человеком. И он стал расправляться с мертвыми детьми так же методично и хладнокровно, как и со взрослыми. Но каждый раз, нанося удар очередному мертвому ребенку, Дункан вновь и вновь давал себе страшную клятву жестоко отомстить Зверю за все то зло, которое он причинил этим людям. Что касается Хаммера, то ему, похоже, было абсолютно безразлично, кого разрубать на куски. Он хладнокровно наносил удары, а на лице его застыло выражение злорадного удовольствия.
Джек встал чуть позади, выставив вперед факел, и поджидал тех мертвецов, кому удавалось прорваться через заслон Хаммера и Макнейла. Он сразу понял, что с ножом на покойника не попрешь, и орудовал только факелом. Давно остывшие тела не испытывали боли, но волосы и одежда мертвецов вспыхивали мгновенно. В пещере стало гораздо светлее: по полу каталось уже не меньше дюжины подожженных Джеком трупов. Огонь делал свое дело. Сраженные больше не поднимались.
Но из узкого туннеля продолжали вылезать все новые и новые мертвецы. И обороняющиеся начали медленно отступать. Пол пещеры был усеян разрубленными на куски трупами, которые с завидным упорством продолжали ползти вперед. Макнейл почувствовал, как на него снова накатывает страх, чтобы отнять последние остатки мужества. Это был тот же страх, что чуть не погубил Дункана в ту долгую ночь, когда из густой тьмы волна за волной выныривали демоны и атакам их, казалось, не будет конца. Страх все нарастал в нем, и вот уже сержант почувствовал, что еще секунда — и он истошно закричит, бросит все, повернется к трупам спиной и… Но Дункан, собрав последние остатки сил, умудрился сохранить самообладание и, беспрестанно поднимая и вновь обрушивая на врагов меч, отступал назад медленно и осторожно. Хаммер стоял рядом, тоже нехотя отступая и сопровождая каждый шаг яростными ударами клинка. Джек охранял тылы, орудуя факелом.
А мертвецы все лезли и лезли из дыры в стене, и на их иссиня-бледных физиономиях отражались кровожадные помыслы Зверя, управлявшего их действиями.
— Мы не сможем долго удерживать их, — наконец заявил Макнейл. — Вытаскивай свой второй меч, Хаммер! Вытаскивай этот проклятый клинок, иначе мы все погибнем.
— Похоже, ты прав, — согласился тот. — Дальше отступать некуда.
Он яростно рубанул приблизившегося мертвеца и снес противнику голову. Голова закувыркалась по полу, беззвучно шевеля губами. Обезглавленное тело задергалось. Оно пыталось дотянуться до живых, но не могло уже их разглядеть. Другие мертвецы оттолкнули безголового прочь, но Хаммер успел улучить момент и, пока обезглавленный путался под ногами у других мертвецов, бросил меч в ножны. Затем мгновенно вскинул руку и ухватился за выступающую над левым плечом рукоятку Адского Орудия, которая сразу как будто прилипла к его ладони. Казалось, она всегда была здесь и это ее законное место. Хаммер одним быстрым движением извлек из серебряных ножен клинок и выставил перед собой блестящее двухметровое лезвие. Он держал меч так легко, как если бы тот совсем ничего не весил. Бледный желтоватый свет, происхождение которого они не смогли бы объяснить, наполнил пещеру.
— “Волчья отрава”…— пробормотал вполголоса Хаммер. — “Волчья отрава” вновь обрушилась на этот мир.
Мертвецы сразу остановились. Их пустые глазницы устремились на громадный сияющий клинок, и жадное возбуждение загорелось на лицах покойников. Кто-то другой, кого не было здесь, прячась в глубине подземелий, изучал Адское Орудие глазами этих мертвецов. Он сразу узнал меч. Наконец-то дьявольский клинок оказался в пещере, и теперь мертвецы завладеют им и похоронят так глубоко, что Зверю никогда уже не придется его бояться. Покойники рванулись вперед, жадно протягивая руки к вожделенному мечу, но Хаммер встретил их ударами могучего клинка. Сияющее лезвие “Волчьей отравы” с нечеловеческой скоростью металось в разные стороны, разрубая трупы с такой легкостью, будто это были клубы дыма. Меч рубил мышцы, кожу, кости, ни на секунду не замедляя своего движения. Ходячие трупы начали валиться на пол. Мертвые лица кривились в безмолвных криках, а мертвая плоть начала быстро разлагаться. Едва клинок прикасался к очередному покойнику, как тот превращался в груду пожелтевших костей. Но мертвецов было гораздо больше, чем тех, кого уничтожил Хаммер. Трое живых продолжали пятиться, оставляя впереди себя горы трупов. Люди слишком хорошо понимали, что если мертвецы их окружат, то мигом разделаются с ними. Просто разорвут их на куски. Хаммер рубился как одержимый, “Волчья отрава” сияла все ярче и ярче, и покойники падали под ее ударами, чтобы никогда уже не подняться. Джек и Макнейл прикрывали Хаммера с флангов, поскольку тот, отдавшись азарту атаки, совсем не думал о собственной безопасности.
Но мертвецы продолжали напирать, подгоняемые злобными мыслями Зверя. В пограничной крепости погибли сотни мужчин, женщин и детей, и живые оказались просто не в состоянии разить врагов с такой скоростью, чтобы задержать наступление. Люди вскоре, отступив, покинули пещерный зал, затем прошли в туннель и оказались на узенькой тропинке, вырубленной вдоль каменной стены. Джек ступил на тропу первым, освещая факелом путь. Потом туда шагнул Макнейл с фонарем. Последним отходил Хаммер, преграждая путь мертвецам с помощью “Волчьей отравы”. Адское Орудие ослепительно сверкало, и его желтоватый свет отражался в тысячах мелких кристаллов на стенах пещеры. Трое обороняющихся медленно пятились по узенькой скалистой тропе, а за ними все шли и шли мертвецы.
А где-то внизу, совсем глубоко под землей, нечто жуткое вновь заворочалось во сне.
Флинт, Вайлд и Танцор изнывающими от боли руками продолжали вздымать в воздух клинки и обрушивать их на врага. Они сражались уже столько времени, что подавляющее большинство других солдат давно упало бы замертво от изнеможения, даже не получив ни единой раны. С каждым взмахом клинки казались все тяжелее, но трое обороняющихся упорно продолжали делать свое дело. Тролли лезли из дверного проема нескончаемым потоком, их кроваво-красные глаза горели кровожадным огнем. На скользком от крови полу валялись десятки долговязых костлявых трупов, однако ни одному из этих созданий пока не удалось прорваться в подвал. Но каждый обороняющийся понимал, что рано или поздно он упадет или упадет кто-то из его товарищей, а оставшиеся в живых уже не смогут сдерживать натиск троллей.
Впрочем, Танцор чувствовал себя как рыба в воде. Меч его, казалось, мелькал одновременно со всех сторон. Сверкающий клинок разрезал клыкастых троллей так, как остро отточенный кухонный нож в руках
