Он замолк, тяжело дыша, и Флинт, наклонившись, отерла рукавом пот с его лба.
— Всю жизнь ты была слишком мягкосердечной, Джесси, — устало улыбнулся Вайлд. — Может, не откажешь в последнем поцелуе, а? Просто так, на прощанье. А потом, когда мы с этим покончим, Танцор поможет мне отправиться в мир иной более или менее приятным способом.
Еле сдерживая слезы, Флинт улыбнулась.
— Ты всегда был неисправимым романтиком, Эдмонд… Она подалась вперед, отерла губы раненого от крови и нежно его поцеловала. В тот же миг Вайлд вдруг поднял руку и ухватил Джессику за левую грудь. Она резко выпрямилась, не зная, как ей реагировать на эту вольность. Вайлд кивнул Танцору, тот наклонился и точным движением погрузил кинжал в сердце лучника. Раненый напрягся, в последний раз глянул на Флинт и снова улыбнулся:
— Верно, моя крутобедрая. Неисправимый романтик.
А потом он медленно вздохнул и замер навсегда. Взгляд “мастера стрелы” погас. Флинт подняла дрожащую ладонь и нежно закрыла ему глаза.
— Прощай, Эдмонд. Я бы очень хотела, чтобы все сложилось как-нибудь… по-другому.
— Джесси, — хрипло произнес Танцор, глядя девушке в глаза. — Понимаешь, я должен был так поступить.
— Ну конечно, Гайлс. Спасибо тебе.
— Что будем делать теперь? — произнесла Констанция. — Все тролли мертвы. Зверь мертв… Но вот что там с Дунканом, Джеком и Хаммером? И как нам теперь быть?
— Сначала немного отдохнем, придем в себя и соберемся с силами, — отозвалась Флинт. — Дункан и остальные скоро вернутся.
— А что, если нет? — спросила Констанция. — Вдруг они не придут?
— Тогда спустимся вниз и начнем их искать, — ответил Танцор.
Джек Чучело все шагал и шагал по подземным коридорам, держа на вытянутой руке фонарь. Рука болела. Он давно уже потерял счет времени и не знал, как давно он вот так топает, но ноги отказывались повиноваться, а фонарь казался тяжелым, как увесистый валун. Джек все шел и шел вперед, по коридорам раздавалось эхо шагов и исчезало где-то в глубине подземелья. Он попытался мысленно докричаться до леса, но теперь все его попытки оказывались тщетными. Слишком уж он устал и слишком далеко ушел от деревьев. Голова кружится от усталости и голода, и совсем не осталось сил. Джек отлично знал, что два-три часа сна — и все снова будет в полном порядке. Его так и подмывало лечь прямо здесь, на утрамбованном земляном полу туннеля, и хоть немного поспать, но где-то в глубине души Джек сознавал, что если поддастся соблазну, то, может быть, уже никогда не встанет. И он продолжал шагать, свесив голову на грудь и машинально переставляя ноги. Еще один шаг, еще один, еще…
Минут десять назад он услышал истошный крик Зверя, но этот предсмертный вопль затих, а подземные коридоры по-прежнему на своих местах. Джек поначалу долго размышлял, не исчезнут ли все порождения звериных снов вместе со смертью Зверя, а если исчезнут, то исчезнет ли он, Джек, тоже. Но вот теперь, похоже, все кончено, но ничего подобного не произошло. А может быть, и произошло, просто Джек ничего не заметил… Да нет, такую усталость и боль во всем теле просто невозможно ощущать, не будучи живым. Но если сновидения Зверя все еще сохраняются в реальном мире, то, может быть, и Зверь еще не умер?
Подобный поворот мыслей мигом вывел Джека из оцепенения. Он остановился, задумчиво посмотрел назад, туда, откуда пришел. Нет, Зверь мертв. Должен быть мертв. Он просто не мог оставаться живым после Адского Орудия… Но все-таки надо проверить. Джек уселся посреди туннеля, скрестив ноги, закрыл глаза и расслабился. Он постарался установить связь с лесом, но до ближайшего дерева все еще было слишком далеко. Однако и мрачного гнетущего присутствия Зверя теперь тоже не ощущалось. Никаких следов. Зверь исчез, будто его и не было вовсе. Джек мрачно улыбнулся и, удовлетворившись результатами исследований, снова встал на ноги. Ноги болели и подкашивались, но он упрямо двинулся дальше. Что ж, может быть, в этом мире и впрямь существует какая-то справедливость. Не может не существовать.
Вскоре дрожащие впереди тени начали приобретать некие очертания. Джек поднял фонарь повыше и стал вглядываться в темноту. Едва различимые впереди полосы серого и черного понемногу превратились в грубые деревянные ступеньки, ведущие наверх. Сердце Джека подпрыгнуло в груди. Он уже почти выбрался! Осталось лишь подняться по лестнице да вылезти из люка, и тогда вокруг уже не будет этого мрака, и рядом будут друзья. Джек старался вспомнить, сколько на этой лестнице ступенек, — когда трое отправившихся в подземелье людей шагали вниз, их охватило чувство, будто у лестницы нет конца, — и невольно вздрогнул. В душе начал подниматься страх. Страх того, что на подъем уже не хватит сил. Джек собрался с духом и отбросил подобные мысли прочь. Не важно, сколько тут этих проклятых ступенек. Он почти добрался, и теперь его никто и ничто не остановит. Джек Чучело идет домой, к деревьям.
Он двинулся наверх почти бегом, отталкиваясь от необструганных деревянных перекладин лестницы так быстро, как позволяли изнывающие от перенапряжения ноги. Он поднимал фонарь так высоко, как могла держать его пронизанная болью рука, и каждую секунду ждал появления из темноты дубовой крышки погреба, за которой кончатся наконец эти мрачные подземные переходы. Но еще очень, очень долго впереди не было ничего, кроме грубых деревянных ступенек да густой тьмы. Но вот иней на его волосах наконец начал таять, по лицу побежали ручейки, и Джек понял, что холод отступил и стало гораздо теплее. Можно сказать, даже совсем тепло. Джек сжал зубы и продолжал карабкаться наверх. Неожиданно он улыбнулся. Улыбка становилась все шире, и в конце концов расплылась чуть не до ушей, так что вдобавок ко всему заболели еще и щеки, — он увидел темную крышку люка! Пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в нее лбом. Джек остановился, и улыбка исчезла с его лица. А вдруг оставшиеся в подвале задвинули засовы люка, а потом… что-нибудь с ними случилось? Тогда ведь он окажется пленником подземелий навсегда, до самой смерти… Джек решил об этом не думать. Он поднял руку и надавил на люк. Крышка приподнялась на вершок и снова упала. Джек неторопливо выругался. Он успел забыть, насколько тяжела эта дубовая дверь. Он поставил фонарь на ступеньку, уперся в люк обеими руками, сделал глубокий вдох, напрягся и приподнял крышку вершка на два Остановился, еще раз глубоко вздохнул и поднял дверцу еще чуть-чуть. Сержант Макнейл управлялся с этой дверью так ловко, что со стороны казалось, будто никаких проблем и нет… Но в следующий миг громадная тяжесть вдруг исчезла. Дверь откинулась и с грохотом упала на пол Из проема хлынул свет. Джек зажмурился. Навстречу ему опустились мускулистые руки. Джека Чучело подхватили и вытащили из мрачного подземелья в довольно сносно освещенный подвал крепости.
Флинт и Танцор снова захлопнули крышку погреба. Констанция заставила Джека сесть, увидев, что он еле держится на ногах. Счастливо улыбаясь, Джек огляделся по сторонам. Но вот он встретился с вопросительными взглядами разведчиков, и улыбка сползла с его лица. Он молчал, не зная, с чего начать. Ведь он должен сообщить этим людям не только радостные, но и дурные вести.
— Я вернулся один, — вполголоса заговорил Джек. — Хаммер и сержант Макнейл уже не выйдут оттуда.
— Оба погибли? — переспросила Констанция.
— Хаммер — точно, а что касается сержанта, то я почти не сомневаюсь в его смерти. Он пожертвовал жизнью ради того, чтобы уничтожить Зверя.
— Что там у вас произошло? — неторопливо спросил Танцор.
— Сержант Макнейл применил против Зверя “Волчью отраву”. — Джек опустил глаза, потом посмотрел Танцору прямо в лицо. — Я бы и сам это сделал, но сержант мне не позволил. Сказал, что это его долг. Отважный был человек. Таких храбрецов я еще не встречал.
— Да, — кивнула Флинт. — Это уж точно.
В подвале повисло молчание. Все четверо думали о чем-то своем. Констанция вдруг почувствовала, как последние силы покинули ее. На душе стало пусто. Она изо всех сил старалась сохранить присутствие духа, чтобы достойно встретить Макнейла, а теперь… Какой во всем этом смысл? Дункан мертв.
Она так и не нашла подходящего момента, чтобы поговорить с этим человеком по душам, хотя бы чуть-чуть приоткрыть свои чувства. А теперь такой возможности уже не будет.
— А что стало с Хаммером? — спросил Танцор.
— Наткнулся на нечто даже более скверное, чем он сам, — лаконично сообщил Джек.
Он снова огляделся и только теперь заметил горы трупов каких-то долговязых когтистых тварей и
