— Не знаю! — Дэвид покачал головой и слегка расслабился. — Прости, Артур, я не должен был набрасываться на тебя. Просто я… напуган, да, напуган. Боюсь, с Холли может случиться что-то ужасное, а мне не защитить ее. Я всегда защищал ее даже больше, чем Джеми, всегда ограждал от опасностей внешнего мира, всегда принимал на себя все удары и синяки. Я готов умереть за Холли, Артур, а сейчас вынужден сидеть и ждать, пока что-то случится. Я чувствую себя абсолютно беспомощным!
— Мы все чувствуем себя беспомощными, Дэви. Береги силы — они еще тебе понадобятся. Дэвид тяжело вздохнул.
— Всегда не любил ждать. Мне необходимо действовать, двигаться…
— Наше время еще придет. А пока почему бы нам не выпить?
— Твой единственный рецепт, — презрительно посмотрел на Синклера Дэвид. -
— Одурманить мозг, чтобы ничто уже не беспокоило. Неужели ты не понимаешь — подобная привычка убьет тебя!
— Конечно, понимаю, — ответил Артур. — Но недостаточно просто жить, Дэви. Должна быть какая- то цель, какая-то причина, заставляющая тебя утром Подниматься с постели. А я никогда не находил ее. Я долго пытался стать достойным членом семьи, но теперь родственники умерли, и мне стало все равно. Нет смысла пересиливать себя, если это никому не нужно. У меня достаточно денег, состояние растет само по себе, мне остается только славно проводить время. Поверь, Дэви, если бы ты знал, насколько скучным может оказаться хорошее времяпрепровождение, ты бы изумился. Одна вечеринка перерастает в другую, дни пролетают, иногда кажется, что ночь бесконечна. Меня больше ничто не интересует, не волнует. Только ты и Холли. Ты очень важен для меня, Дэви. Понимаешь?
— Конечно, — растроганно ответил Дэвид. — Мы всегда дружили втроем. И всегда останемся друзьями.
— Друзьями; — повторил Артур. — Да, конечно. Одним большим глотком он осушил стакан.
— Тебе нужна женщина, — продолжил Дэвид. — Уверен, на твоих вечеринках наверняка попадались женщины, заставлявшие твое сердце биться чаще…
— Я любил только одну женщину, но никогда не говорил ей об этом.
— Почему?
— Я слишком ее люблю, чтобы, став частью ее жизни, разрушить эту жизнь. Я давно погубил свою жизнь и не хочу погубить и ее тоже. Кроме того, у нее есть человек, который сумеет сделать ее гораздо счастливее.
Дэвид покачал головой:
— Артур, ты не должен так плохо о себе думать.
— Почему? Все так думают, даже ты.
— Не правда, это совсем другое. Я — твой друг. Все друзья беспокоятся о тебе.
— Друзья, — повторил Артур, делая большой глоток. — Я всегда считал, что у меня много друзей. Нет более популярного человека, чем богатый алкоголик. Но вот на следующей неделе я должен составить завещание, адвокат сообщил мне об этом. И я сел за стол и не мог вспомнить никого, кого мне хотелось бы упомянуть в последней воле. Я знаю уйму людей, но встречаюсь с ними по преимуществу на вечеринках. Никто из них не приходит ко мне просто поздороваться или поинтересоваться моим самочувствием, посидеть и выпить стаканчик у камина. В конце концов я вспомнил лишь троих, кого я мог бы упомянуть в завещании, — тебя, Холли и Хайтауэра. И все… Надо быть честным. Кто из вас придет на мои похороны, если пойдет дождь?
— Ты несешь пьяную чушь, — возмутился Дэвид. — Если ты вздумал себя жалеть…
— Это пустое занятие, — оборвал его Артур. — Но кто-то же должен пожалеть меня.
— Прекрати! Разумеется, у тебя много друзей. А Джеми?
— Он твой друг, а не мой. Со мной он имеет дело только из-за тебя и Холли.
— Послушай, если ты определенно решил убить себя, почему ты с этим тянешь? Соберись с силами! Черт… Прости, Артур. Я должен был сдержаться, а не спорить, когда ты пьян. Забудь о моих словах Тебе еще долго жить. И в жизни есть вещи поважнее, чем выпивка.
— Наркотики меня не интересуют, — меланхолично проговорил Артур. — Я традиционалист по натуре.
— Ты хочешь вывести меня из себя, да? Послушай, ты не можешь убить себя. Подумай, как будет переживать Холли. Нам давно пора сменить тему. Депрессии порой случаются. В конце концов, ты не единственный, у кого есть проблемы. У меня тоже хватает трудностей, но я же не рыдаю над стаканом, как ты.
Артур в упор взглянул на друга.
— У тебя никогда не бывает проблем. Ты очарователен и популярен, твоя семья обожает тебя, женщины готовы бежать за тобой по первому твоему слову. У тебя так много друзей, что твои вечеринки частенько заканчиваются в других домах. Какие у тебя проблемы, Дэви? Разве что какую рубашку выбрать на следующий день.
Дэвид долго смотрел на Артура молча.
— Знаешь, в чем твоя трудность, Артур? Ты настолько привык жалеть сам себя, что не видишь дальше своего носа. Неужели ты никогда не задумывался, почему я провожу столько времени с Холли и с тобой вместо того, чтобы пойти в армию, повидать мир, как большинство моих друзей?
— Верно, — нахмурился Артур. — Твоя семья всегда отличалась на военной службе, правда? Говорят, служба — почти обязанность у вас. Но я всегда считал, что у тебя больше здравого смысла, чем у твоих родственников. Расскажи же, почему ты не в армии?
— Потому что карьера не состоялась. Я провел два года, занимаясь с учителями, готовясь к вступительным экзаменам в военную академию. Два года подготовки, и я провалился. Меня даже близко не подпустили. Даже семья ничего не смогла сделать. Они дергали за все ниточки, и однажды меня все же приняли, но и их влияние не помогло мне удержаться на службе.
Они не смогли устроить меня в дипломатический корпус, как поступают со всеми неудачниками в других семьях Отец пригрозил отречься от меня. Большинство родственников не разговаривает со мной, стараясь не вспоминать, как я опозорил семью. А все друзья, все, с кем я вырос, сейчас в армии, сражаются за Нижние Королевства, защищая наши границы. Некоторые уже погибли. Каждый раз, читая знакомое имя в списке погибших, я думаю: «На его месте мог быть я. Должен был быть я! « У нас больше общего, чем ты думаешь, Артур!
Синклер печально посмотрел на друга.
— Прости, Дэви. Ты прав, мне следовало знать, но я никогда об этом не задумывался. Знаешь, ты — единственный человек, кому я завидовал. У тебя есть то, чего мне никогда не получить. У тебя есть Холли.
Они долго смотрели друг на друга, ничего не говоря. Дэвид не отвел взгляда.
— Значит, это она. Мы догадывались, но ты никогда ничего не говорил. Холли и я любим друг друга, Артур. И всегда любили. Мы собираемся вскоре пожениться. Я бы хотел… Все могло сложиться по-другому. Мы всегда были так близки, все втроем.
— Тогда мы были детьми, а дети вырастают. Внезапно раздался стук в дверь. Мужчины вскочили. Дверь отворилась, и в комнату вбежал Джеми.
— Что случилось? — воскликнул Дэвид, пока Джеми закрывал дверь. — Что с тобой?
— Успокойтесь, все в порядке. Мне просто нужно с кем-нибудь посоветоваться. Я не знаю, что делать. Мы возлагали все надежды на завещание отца, но это пустая надежда. В прошлом со всеми проблемами я шел к отцу, и он всегда знал, что делать. А теперь его место занял я, и все пошло наперекосяк.
— О, черт, — выругался Дэвид. — Еще один!
— Оставь его, — быстро сказал Артур. — Ты не должен винить себя, Джеми. Ты сделал все, что в твоих силах. Мы понимаем, насколько тебе тяжело. Нелегко научиться стоять на собственных ногах, некоторые учатся всю жизнь. Но ты сумеешь. Правда, Дэви?
— Конечно, правда. Ты нашел бумаги отца, не так ли? Без них мы никогда бы не узнали, с каким монстром имеем дело.
— Я не могу отделаться от мысли, что отец повел бы себя по-другому, — пожаловался Джеми. — Как
