окружающего мира, похоже, его совсем не трогала.
— Это и есть мир Синей Луны, — спокойно пояснил Магус. — Она отражает свет именно этого места. Это Греза. Я говорил, что вы вскоре сюда попадете, капитаны Хок и Фишер. Помните? Он сурово посмотрел на Ламента. Но тебя я не ждал, Пешеход. Ты не должен был сюда прийти. Ты можешь все испортить.
— Мы здесь потому, что сами так решили, — заявил Хок. — Так что же это, черт подери, за место?
— Не столько место, сколько обобщенное понятие, — сказал Магус. — Это Греза, мир Переходных Существ, родина и источник всей Дикой магии.
— Погоди, — перебила Фишер. — Как ты-то попал сюда, Магус? Тебя не было с нами в Опрокинутом Соборе! Как ты добрался до врат?
— Я сам отсюда родом, — заявил Магус. — Я — Переходное Существо. — Он бросил короткий взгляд окрест. — Тут не очень-то уютно, но я зову это место домом. Некоторое время я отсутствовал. Бродил по миру туда-сюда вверх да вниз. Мы способны явиться в ваш мир, только когда вы сами, вольно или невольно, нас призовете. А, вернувшись домой, должны ждать, пока нас не призовут снова. Я решил остаться в реальности, какой бы ограниченной она ни была, потому что она меня заворожила. Вы очаровали меня — люди во всем многообразии ваших чудес и загадок. А теперь я опять вернулся сюда. Я так долго готовил эту встречу, капитаны! Не конкретно с вами, но с людьми вашего типа. С героями, которые понимают, что такое долг, мужество и честь. Вместе у нас есть шанс сотворить нечто восхитительное и грандиозное — и крайне необходимое. Если только Гнев Божий нам все не испортит.
— Если я представляю такую угрозу твоим планам, — спросил Ламент, — почему ты меня просто не прикончишь?
— Потому что теперь слишком поздно, — кисло ответил Магус. — Ты уже здесь. Ты должен быть крайне осторожен, Пешеход. Греза — обитель убеждений, и вера столь сильная и безоговорочная, как твоя, может сделать тебя очень опасным. Если тебе дорого дальнейшее существование человечества и самой реальности, то что бы ты ни увидел, что бы ни услышал, что бы тебе ни почудилось, молчи и не вмешивайся.
— Изабель, — натянутым тоном произнес Хок, — у тебя снова светлые волосы. Когда это случилось?
Рука Фишер взметнулась к волосам и поднесла к глазам кончик косы. Все следы черной краски пропали, и волосы вновь обрели знакомый темно-желтый оттенок. Она подняла глаза на мужа, готовая пожать плечами в знак непонимания, но остановилась и пристально взглянула ему в лицо.
— Сними повязку, Руперт.
— Что?
— Повязку, любимый. Сними ее. У. меня такое странное чувство…
Хок медленно убрал черную шелковую ленту, закрывавшую пустую глазницу, откуда много лет назад когти демона вырвали глазное яблоко. И уронил ее на землю. Ему не понадобилось увидеть удивление на лице жены, чтобы понять: произошло нечто поразительное. Давным-давно утраченный правый глаз медленно раскрылся, и принц впервые за двенадцать лет взглянул на любимую обоими глазами. Они обменялись улыбкой, и Хок перевел взгляд на Магуса.
— Что здесь творится, чародей?
— Убеждение здесь — все, — объяснил Магус. — Греза является обителью идей и понятий, снов и фантазий… и прочих нематериальных субстанций. Мысли здесь имеют силу. Физический облик преходящ, если не воплощен в конкретную точку зрения. Кем и чем вы здесь являетесь, зависит от вашего собственного представления о себе. Поэтому старайтесь не предаваться отвлеченным размышлениям. Если вы позабудете здесь себя, то можете и не вернуться.
Фишер внимательно посмотрела на Ламента.
— Ты вообще не изменился.
— Я знаю, кто я такой, — ответил Джерико. — Я сделался Пешеходом по собственному свободному выбору и желанию.
Но в голосе у него недоставало прежней уверенности, и все, включая самого подвижника, это заметили.
— Я предвидел все, — сказал Магус. — Кроме появления человека, добровольно превратившего себя в нечто одновременно и большее, и меньшее, чем просто человек.
Ламент сверкнул на него глазами:
— Что ты подразумеваешь под «меньшим»?
— Ты отказался от свободы воли, — пояснил чародей. — В обмен на нечто, чего я не в силах постичь. Но я все-таки не человек и никогда им не был.
— Стало быть, ты — Переходное Существо, — констатировала Фишер. — Не мог бы ты нам объяснить, что это такое?
Имя нам легион. Простите, но старые шутки всегда самые лучшие. Мы — то, чем вы населили здешний мир. Не наша вина, если вам не нравится форма и качество собственных сновидений.
Внезапно земля у них под ногами содрогнулась. Нечто громадное выползло из тумана и встало за спиной у чародея, возвышаясь над ним. Взору открылся безобразный скелет более девяти футов в высоту, отчасти напоминающий человеческий. Его фрагменты скрепляла древняя и жуткая магия. С его ухмыляющихся челюстей нескончаемым багровым потоком стекала кровь, разбиваясь о ребра и грудину. Кости побурели от времени. Кровь густо капала с кончиков пальцев и сочилась из-под плоских костлявых ступней, бежала по длинным изогнутым берцовым костям и, словно слезы, сочилась из пустых глазниц. От него воняло падалью и могилой.
Хок и Фишер выхватили оружие и встали плечом к плечу, готовые к нападению. Ламент разглядывал отвратительный костяк, опираясь на свой посох.
— Это еще что за чертовщина? — возмутился Хок.
— Бука, — не оглядываясь, ответил Магус. Похоже, он ничуть не встревожился и даже забавлялся неприкрытой угрозой в голосе Хока. — Он такое же Переходное Существо, как я. Некая разновидность древнего погребального божества или демона. Зачастую трудно отделить одно от другого. Столетия назад находились и такие, кто молился ему, но его это никогда не волновало. Его единственное назначение — пугать и устрашать, а кровь, которую вы видите, кровь его бесчисленных жертв. Он здесь, чтобы отвести вас к нынешнему предводителю своего эфемерного племени. Я настоятельно советую вам следовать за ним. Вы ничего не можете ему сделать.
— А сколько здесь всего Переходных Существ? — спросила Фишер, не опуская меча.
Пока чародей говорил, Хок, Фишер и Ламент начали осознавать присутствие других, что молча наблюдали за ними из-за туманов. Они двигались медленно, неторопливо, как раз за границей человеческого зрения, описывал круги вокруг вновь прибывших. Пристальный изучающий взгляд невидимых глаз ужасно раздражал.
— Не сводите глаз с Буки, — жестко велел Магус. — Поверьте, так гораздо спокойнее. Наша с ним форма и природа определены и закреплены длительным поверьем, но вы самим своим присутствием оказываете на нас необратимое влияние. Честное слово, вам едва ли понравится кое-кто из тех, кого привлекло ваше прибытие. Просто следуйте за Букой, и он отведет вас к тому, кто ответит на все ваши вопросы. Но не вините нас, если ответы вам не понравятся.
Громадный скелет повернулся и уполз в туман, Магус пошел за ним. Хок и Фишер, не убирал оружия, двинулись следом, лишь бы не оставаться одним в царстве туманов, в окружении невидимых врагов. Последним, стараясь не оборачиваться, ступал Ламент и беззвучно повторял один из самых воинственных псалмов. Сущности не отставали, пока маленький отряд пробирался сквозь завихрения тумана, но сохраняли дистанцию.
Во мгле начали проступать образы: там дерево, там колючий куст, сверху и снизу полезли ветви, образуя полог над головой. Рассеянное сияние постепенно уступило место мертвенному, гибельному свету Синей Луны. У Хока и Фишер замерло на мгновение сердце: они сообразили, что снова находятся в Черном лесу. Он выглядел абсолютно реальным — такой же темный, враждебный и разрушающий душу, каким они его помнили. Все деревья кругом были мертвые и гнилые, и жуткий духовный мрак колотил по мозгам и
