Они напоминали людей, но невероятно, чудовищно старых. Их тела ссохлись и скрючились. Кое— где зияли страшные дыры — там, где плоть истлела и рассыпалась в прах. Серая выцветшая кожа сморщилась и рвалась при каждом движении. Но ужаснее всего были лица. Губы исчезли, и черепа, лишенные покровов, в отвратительной улыбке скалили длинные черные зубы. Кровь тонкой струйкой бежала из грязно—желтых глаз, капала с гнилых клыков на покрывающуюся все новыми трещинами кожу.
Барбер что—то выкрикнул и бросился к ближайшей фигуре. Лезвие меча сверкнуло над ее головой, но так и не коснулось древней плоти. Стюарт судорожно бился, стараясь дотянуться до существа, стоявшего лишь в двух футах от него, но их словно разделял целый мир, сквозь который можно видеть друг друга, но прикоснуться нельзя. Изабель, будто очнувшись ото сна, выхватила нож из—за голенища и метнула его во вторую фигуру. Нож, кувыркаясь, медленно поплыл в воздухе и опустился на пол, так и не поразив цели. Обе твари повернулись и уставились на Изабель кровавыми глазницами. Она закричала, чувствуя, что погружается в пол. Изабель изо всех сил пыталась высвободиться, но серый песчаник, словно предательская трясина, засасывал ее. В отчаянии женщина ударила по камню мечом, и из—под лезвия брызнули синие искры.
Хок рванулся к ней, но она все удалялась и удалялась, как ни ускорял он свой бег. Хок задыхался, грудь его работала, словно кузнечный мех, а Изабель по—прежнему звала на помощь там, вдали. Где—то между ними Барбер беспомощно всхлипывал, тщетно пытаясь поразить Бримбстонских демонов сталью. Что—то кричала Джессика, но Хок думал совсем о другом. Каменные волны смыкались у самых плеч Изабель. Свет стал еще ярче. Не умолкая, звучало эхо. И тут что—то пролетело рядом с Хоком, оставляя в воздухе мерцающий золотой свет, и упало у ног древних существ. Хок, будто завороженный, не отрываясь, смотрел на странный предмет. Это были песочные часы.
Наступила тишина, такая глубокая, что был слышен шорох пересыпающихся в часах песчинок. Каждая из них несла в себе частичку времени, перегоняя секунды из прошлого через настоящее в будущее. Демоны подняли головы, их беззубые рты раскрылись в мучительном немом крике. В золотом свете танцевали пылинки. Пол вновь обрел твердость, выбросив Изабель наружу, и стены, по—прежнему покрытые ковром из паутины, опять сдвинулись. Откуда—то сверху опустился потолок, а Бримбстонские демоны рассыпались в прах и исчезли.
Хок оглянулся: коридор приобрел обычный вид. Серебряное сияние рассеивало мглу. Хок топнул, и пол отозвался глухим каменным стуком. Изабель подобрала свой нож, недоуменно посмотрела на него и сунула за голенище. Стюарт опустил меч и тяжело вздохнул.
Хок подошел к Джессике и Шторму, который, казалось, был вне себя от удивления, но на самом деле с трудом скрывал улыбку.
— И как нам это понимать? — мрачно спросил Хок.
Улыбка Шторма стала еще шире.
— Все очень просто, — самодовольно ответил он. — Бримбстонские демоны разрушают реальность вокруг себя, но сами они тоже неустойчивы. Милые малыши проделывают все что угодно с пространством, вероятностью, законами природы, но время побеждает их, ибо естественный ход событий смертелен для их существования. Время всегда точит их, вот почему они выглядят такими старыми. Я просто ускорил процесс, добавив кусочек реального времени, который оказался сильнее их чар.
— А чего же ты валял дурака? — сердито напустилась на него Изабель. Мы в самом деле подумали, что разум покинул тебя.
— Здорово получилось, правда? — маг рассмеялся. — Демоны решили, что я не представляю угрозы, и перестали обращать на меня внимание. Так я выиграл время, чтобы подготовить фокус с часами. Я мог бы стать неплохим актером, не правда ли?
Шторм вытянул руку, и песочные часы, проплыв по воздуху, мягко легли ему на ладонь. Волшебник сдул с них пылинки и сунул часы себе в карман.
— Внимание! — неожиданно поднял руку Барбер. — У нас появился новый компаньон.
— Кто же на этот раз? — простонал Хок, поворачивая голову, и вдруг почувствовал, как его спина покрывается ледяной коркой. На краю пространства, освещенного серебряным сиянием, стояло человекоподобное существо, лишенное кожи, покачивающееся на дрожащих ногах, сотканных из мышц и сухожилий, но без каких—либо признаков костей. Обнаженные глаза тупо смотрели из спекшейся ярко— красной массы, когда—то бывшей лицом. Тварь тяжело дышала, легкие мягко шевелились в ее груди.
— Джонни Никто, — проговорил Хок. — Бедный ублюдок. Мы должны его убить?
— Нет, — отозвалась Джессика, — у нас и так будет много неприятностей из—за Нечто и Бримбстонских демонов. Если повезет, мы вернем его в камеру. Джонни смел и быстр, но не очень сообразителен.
Вдруг что—то бросилось на Джонни сзади и свалило его на пол. Напавший вырвал из тела Джонни кусок мяса и проглотил. Брызнула кровь. Пришелец посмотрел на людей и оскалился. Руками он терзал тело несчастного, отправляя в рот полоски чужой плоти.
Хока разочаровал заурядный вид существа. Это был человек, одетый в лохмотья, с остановившимися глазами, выдававшими крайнюю степень безумия их обладателя. От такого взгляда Хоку сразу стало не по себе.
Тело Джонни извивалось и дергалось, но не могло умереть, несмотря на страшные раны. Напавший на него безумец жадно заглатывал мышцы и внутренности, алые струйки стекали у него изо рта.
— Что за черт? — тихо спросила Изабель. — Кто он? Бунтовщик?
— Не думаю, — ответила Джессика, — похоже, это обитатель Портрета Мессермана.
— Но он же стал настоящим чудовищем! — воскликнул Хок.
— А чего ты ожидал?
Хок не нашелся, что ответить. Винтер посмотрела на Барбера.
— Возьми его, Стюарт. Может, нашим магам удастся вернуть ему разум.
— Хорошо, — пожал плечами оруженосец, — хотя захват пленных — не то, чему я учился всю жизнь.
Он неторопливо двинулся к безумцу, который, словно зверь, неотрывно следил за ним. Стюарт остановился и обнажил меч. Он медленно опустил руку в карман и извлек маленький стальной шарик, не больше дюйма в диаметре, подбросил его на ладони, взглянул на сумасшедшего и неожиданно выбросил руку вперед. Шарик мелькнул в воздухе и угодил людоеду в переносицу. Тот, не издав ни звука, опрокинулся на спину. Барбер склонился над ним, нащупал пульс, удовлетворенно кивнул и подобрал шарик. Джонни по—прежнему корчился, выхаркивая кровь и зеленоватую жидкость; было видно, как стремительно стягиваются края его ран. Вскинув безумца себе на плечи, Стюарт поспешил вернуться.
— Иногда нам везет, — усмехнулась Джессика. — Джонни Никто уже не причинит нам неприятностей, а наш бесчувственный друг будет ценным трофеем. Теперь у нас есть чем похвастать перед Декстером.
— Командир, — звенящим шепотом произнесла Изабель. — Кажется, у нас новые неприятности.
Все головы повернулись в одном направлении. С потолка опускались толстые нити паутины, опутывая бьющееся тело Джонни. Демон отчаянно сопротивлялся, но серые щупальца неумолимо тащили его в темноту, оставляя за собой кровавый след. Хок взглянул на толстый слой паутины на стенах и потолке и наконец понял то, о чем уже давно следовало догадаться.
— Это Ползучая Дженни, не так ли?
— Долго же ты соображал, — бросила Джессика. — Бунтовщики открыли ее камеру и освободили тварь. Вот почему мы так и не встретили ни одного из них. Я слышала, будто Дженни всегда необычайно голодна.
— Ты хочешь сказать, что она сожрала всех мятежников? — спросила Изабель, недоверчиво осматривая стены.
— Видимо, так оно и есть. Иначе как бы эта тварь смогла так сильно разрастись? Даже не хочется думать, какой она стала огромной.
— Ты не могла бы предупредить нас пораньше? — сердито спросил Хок. Мы бросились очертя голову неизвестно куда, целиком полагаясь на благосклонность красотки Дженни. Она же могла слопать
