Ему, мол, в первую очередь должны были об этом сообщить, а он не в курсе, и это никуда не годится.
– Нет, насчет угроз – это вряд ли, – ответил Китайгородцев. – У хозяина, у Проскурова, была семья. Был сын, Петя. А потом появилась молодая красивая Виктория, родила Проскурову другого сына, и Проскуров из семьи ушел. И у старшенького, у Пети, теперь нет никаких оснований любить младшего братика. Виктория боится, что Петя с братиком сделает что-то плохое.
– Ты уверен?
– За этот день мне много разных подробностей открылось. Но главное – меня к младшенькому приставили с сегодняшнего дня. И сегодня же здесь появился старшенький.
– Петя?
– Он самый. Приехал, чтобы у отца пожить. На все лето. И мы с Петей появились здесь одновременно. Вряд ли это просто совпадение. И из-за Пети, как я думаю, Виктория засобиралась в глухомань, под Муром. Она ведь до конца лета там собирается пробыть. Покуда Петя обратно к своей маме не уедет.
Хамза размышлял недолго.
– Хорошо, – кивнул он. – Я свяжусь с Барановым, подгоню его. Что-то долго он там в Муроме обстановку изучает. Пускай Викторию забирает поскорее – так и ей будет спокойнее, и нам. А ты останешься здесь.
Китайгородцев посмотрел на шефа вопросительно.
– То, что ты рассказал мне, Толик, – это не проблемы, – произнес Хамза. – Вот у нашего Проскурова – действительно проблемы. Оказывается, за ним по пятам уже много месяцев ходит киллер.
Только теперь стало понятно, почему Хамза был так невнимателен при разговоре.
– Киллер ищет, как подступиться к Проскурову? – уточнил Китайгородцев.
– Ты не понял, Толик. Киллер – он здесь. Он в ближайшем окружении Проскурова. И только ждет удобного момента, чтобы убить. А мы узнали об этом только что.
Выводы, к которым пришел Китайгородцев, в тот же вечер подтвердил Алексей Алексеевич. Он заглянул в комнату, где перед сном ужинал малолетний Алексей Сергеич (истошно вопя и отмахиваясь от ложки с кашей, которой пыталась накормить мальца невозмутимая няня) и где присутствовал Китайгородцев – и поманил Китайгородцева, предлагая тому выйти в коридор.
– Я хотел с вами поговорить, – сообщил Алексей Алексеевич, когда они оказались наедине.
Вид у Котелкова был озабоченный. С первого взгляда видно – большие проблемы, он встревожен.
– Так что такое случилось на прогулке? – осведомился Алексей Алексеевич.
Вот оно что.
Китайгородцев коротко поведал об устроенном Петей Проскуровым ралли.
Алексей Алексеевич хмурился.
– Опасность действительно была? – уточнил он.
– Да, – честно ответил Китайгородцев.
– Петр Сергеевич делал это сознательно?
– Я думаю, что да.
По лицу Алексея Алексеевича пробежала тень.
– Он не любит младшего брата, – сообщил Котелков тоном, каким обычно вынужденно раскрывают неприглядные семейные тайны.
– Я это знаю, – сказал Китайгородцев, чтобы его собеседник не чувствовал излишней неловкости.
– Да? – удивился Алексей Алексеевич и посмотрел на Китайгородцева так, словно только что обнаружил, насколько он недооценивал этого человека.
Китайгородцев промолчал.
– Хорошо, я подумаю над тем, что нам предпринять, – сказал Алексей Алексеевич. – А у меня к вам просьба – не давайте делу ход. Нельзя, чтобы Сергей Алексеевич что-либо узнал. Надо его от этого оградить. В этой семье очень сложные отношения. Очень!
Он посмотрел в глаза Китайгородцеву, пытаясь определить, все ли правильно тот понял.
Хамза оставался в проскуровском поместье до поздней ночи, его машина стояла у ворот, и Китайгородцев знал, что шеф все еще находится здесь.
А во втором часу ночи Хамза пришел к Китайгородцеву. Был он хмур, еще больше, чем несколько часов назад. Видимо, беседа с Проскуровым не добавила Хамзе ни спокойствия, ни уверенности.
– Все совпадает, Толик, ошибки нет, – сообщил с мрачным видом Хамза.
– Киллер?
– Возможно. Проскуров подтвердил, что знал он такого человека.
– Какого человека?
– Его фамилия Лория. Имя – Роман. Он был компаньоном Проскурова. Не то чтобы они были равноправны. Проскуров – это кит. Большая рыба. А Лория – помельче. У Лории был свой бизнес. И часть этого бизнеса, не самая большая, принадлежала Проскурову. Год или чуть более назад Проскуров и Лория поссорились. И сразу как-то так получилось, что Лория угодил в тюрьму, а его бизнес отошел Проскурову.
– Он его посадил?
– Никто ведь в таких вещах никогда не признается, – напомнил Хамза.
– А вы как думаете?
– Посадил.
– Чтобы бизнесом завладеть?
– Это я не знаю. Да причина сейчас и не важна. Важно, что Лория считал Проскурова своим врагом. И желал его смерти. В ходе внутрикамерной разработки Лории было зафиксировано, как он проговорился: Проскуров, мол, не жилец. Его убийца ходит рядом с ним. И Проскурова не станет даже раньше, чем он, Лория, выйдет из тюрьмы. Торопиться с этим Лорией не стали. Только еще готовили комплекс мероприятий – чтобы прощупать его, чтобы решить, с какого бока к нему подступиться и как лучше информацию скачать. А его тем временем убили. Буквально через неделю. В камере случилась драка, и его кто-то слишком сильно приложил. И теперь у него уже не спросишь, что же такое он имел в виду.
– И вообще, – не блеф ли это был? – подсказал Китайгородцев.
– Это не блеф, Толик. Поверь мне.
Утро Алексея Сергеевича Проскурова начиналось с водных процедур в специально построенном для него маленьком бассейне – рядом с большим, двадцатипятиметровым, который предназначался, по-видимому, для его родителей. В присутствии няни и Китайгородцева мальчика плескал в воде худой жилистый мужичок, который еще год назад, как успел узнать Китайгородцев, был одним из тренеров юношеской сборной Российской Федерации по плаванию.
Водные процедуры Алексею Сергеевичу явно нравились, и можно было только порадоваться за малыша, которому родители смогли создать такие превосходные условия для развития.
Мама Алеши появилась у кромки большого бассейна в коротком халатике, который она небрежно бросила на стоящий здесь же шезлонг, и осталась в умопомрачительном купальном костюме, который не столько скрывал, сколько подчеркивал, и Китайгородцев снова подумал о том, что она действительно была
