– Сухарев у него в друзьях числился.
Удалов сделал пометку у себя в блокноте. На лбу Крамаренко вновь выступили крупные капли пота.
– Хватит! – сорвался Смирницкий.
Он резко поднялся со стула и, приблизив свое лицо к лицу Крамаренко, заглянул тому в глаза.
– Еще три минуты, Игорек! – попросил Удалов.
– Ни минуты! Ни секунды!
Смирницкий щелкнул пальцами перед самым носом Крамаренко, и тот вдруг стал заваливаться на бок, но Смирницкий его поддержал, добродушно приговаривая:
– Ну все, дорогуша, все, не дергайся, я и не таких видал, все уже хорошо.
Дружинин увидел, как вдруг по телу Крамаренко пробежала судорога и он сел прямо, тараща на них глаза и явно не понимая, что происходит.
– Что же вы чай не пьете? – елейным голосом поинтересовался Смирницкий, пододвигая к Крамаренко чашку с остывшим чаем.
– Он как – в норме? – осведомился Удалов.
– Вполне, – подтвердил Смирницкий. – Хоть прямо сейчас на танцы.
– Тогда мы поехали.
– Хотя бы ради приличия посидел бы! – оскорбился Смирницкий.
– Не могу, Игорь, – дела.
Вышли в коридор. Смирницкий придерживал Крамаренко за рукав.
– Очень приятно было познакомиться, – говорил он. – Кстати, ключики свои ищите в шкафу.
– Какие ключики? – опешил Крамаренко.
– От машины. Потеряли ведь?
– А вы откуда знаете?
Только сейчас до Дружинина дошло, что Крамаренко ничего не помнит из происшедшего с ним. Его мимика, слова, его сосредоточенность и шутки – все это был гипноз. Это был другой Крамаренко. Не сегодняшний, а тот, прежний. Он вернулся в памяти на год назад, потому и вспоминал все так легко – и обстоятельства, и фамилии. А теперь вот вернулся в сегодняшний день, и переход из прошлого в настоящее был столь стремителен, что он до сих пор не понимает, что с ним такое произошло.
– В шкафу посмотрите ключики, – мягко повторил Смирницкий. – Они у вас из джинсов выпали.
Крамаренко был так растерян, что и в машине молчал, пребывая в глубокой задумчивости. Его высадили на Смоленской площади, и он даже не спросил, что же дальше. Ушел не попрощавшись.
– Когда мы отправим его в комиссию Аникина? – осведомился Дружинин.
– Никогда.
– Почему? – изумился Дружинин.
– Сам пойдешь к Аникину и расскажешь все, что слышал.
– А Крамаренко?
– Да его и близко нельзя к этому делу подпускать! – с неожиданной для Дружинина досадой выпалил Удалов. – Его самого проверять надо!
– Вы думаете, что он… причастен… что он что-то знает…
Удалов вздохнул.
– Кто-то терроризирует семью покойного Кочемасова, – сказал он. – Причем этот человек прекрасно знаком с подробностями происшедшей трагедии. Историей с пропавшими деньгами занимался «Антитеррор». У них скопилась вся информация. Группа в полном составе погибла. Все, кто хоть что-то знал об этом деле. И остался один-единственный человек. Крамаренко.
Глава 14
Аникина Дружинин вновь увидел через несколько дней. Кандидат поехал в Подмосковье – встречаться с народом, и «Антитеррор» обеспечивал его безопасность.
В выбранном Аникиным селе их уже ждали. У здания администрации толпились люди. Некоторые даже держали в руках плакаты с фотографией Аникина.
Дружинин приехал с первым эшелоном, за сорок минут до прибытия основной группы. Автобус загнали в переулок, сами рассыпались по небольшой площади, перекрыв все опасные направления. Местные жители смотрели на гостей с нескрываемым любопытством, но в контакт вступать не решались. Дружинин занял позицию за углом административного здания. Неширокая улочка сбегала вниз, теряясь меж небольших, но опрятных домов, крыши которых казались разноцветными пятнами, нанесенными на зелень не успевших еще пожелтеть деревьев.
Прибыл Аникин. Он был серьезен, но доступен. Выступал с грузовика, как и на прошлом митинге, на котором присутствовал Дружинин. Телевизионщики старательно фиксировали все происходящее. В этом-то, наверное, и был смысл сегодняшнего мероприятия – отснять материал о встрече кандидата с людьми глубинки. Не ради же этой горстки людей приехал сюда Аникин.
После блестящей, как всегда, речи пошли вопросы. Спрашивали грубовато и косноязычно, но Аникин терпеливо отвечал каждому. Дружинин убедился, что Аникин способен найти контакт с любой аудиторией. Там, в Москве, он был один, здесь – другой, как будто в одном человеке уживались сразу несколько, но все они импонировали людям.
К Дружинину подошел Удалов. Он был сосредоточен и строг, как и всегда, когда они бывали на задании.
– Ты подойди к нему после митинга, – кивнул он в сторону Аникина. – Когда-то еще представится такая возможность поговорить.
– О Крамаренко?
– О Крамаренко, – кивнул Удалов. – И о погибшей год назад группе. О деле Воронцова. Обо всем расскажи ему, Андрей. Может быть, он заинтересуется и приедет к нам на базу.
Очень тревожила Удалова вся эта история. Особенно тревожило то, что к ней оказался причастен «Антитеррор». И хотя не его бойцы, а прежний, незнакомый ему состав, все равно душа была не на месте. Удалов жил теперь в ожидании неминуемых осложнений.
Аникин уже сошел с грузовика. Его окружила толпа, и он еще продолжал отвечать на вопросы, но постепенно продвигался к поджидавшей его машине. Дружинин протолкался сквозь плотное кольцо людей, которых бойцы «Антитеррора» и личная охрана Аникина уже отжимали подальше от автомобиля, и получилось так, что, когда Дружинин выбрался из толпы, он оказался один на пустом пятачке перед машиной, а Аникин в сопровождении своих соратников шагал прямо на него. Аникин чуть сбавил шаг, его глаза глянули испытующе-строго, но тут откуда-то сбоку вынырнул Удалов и сказал негромко: «Это наш», – и во взгляде Аникина исчезло беспокойство.
– Я по поводу дела Кочемасова, – быстро сказал Дружинин. – У меня есть интересные сведения.
Аникин остановился. Их тотчас же окружили телерепортеры. Зрачки видеокамер в их руках бесцеремонно ощупывали Дружинина.
– Я вас слушаю, – доброжелательно произнес Аникин.
У него были умные глаза. И честные. Дружинин это сразу заметил.
– Эта история связана с деньгами. Большие суммы, которые исчезали бесследно.
– Вы говорили о деле Кочемасова, – высунулся один из репортеров и протянул к Андрею руку с зажатым в ней микрофоном.
– Именно в деле Кочемасова и фигурировали деньги, – кивнул Дружинин.
Он не ощущал ни скованности, ни беспокойства. Наверное, все дело в той доброжелательности, которая была в глазах Аникина.
– Кочемасов был лишь одним из многих, кто погиб или исчез при странных обстоятельствах. Расследование этого дела было поручено…
Дружинин запнулся. Об «Антитерроре» не принято было распространяться вслух.
– Специальной группе, – подсказал из-за спины Аникина Удалов.
– Да! – подтвердил Дружинин. – Эти люди вышли на след тех, кто убил Кочемасова…
– Вы говорите о Кочемасове-сыне? – уточнил кто-то из репортеров.
– Нет, о Кочемасове-отце. Его убили во Франции в прошлом году.
