объятиях. Излишне сильно сжал. Так обнимают, когда недостаточно искренни.
– Жива? Здорова? Боже, как я психовал!
– Я тоже.
Хеджи посмотрел внимательно.
– Я сразу помчался к телефону, – сказал он. – Ведь должен был кто-то сообщить!
Полина кивнула в ответ. Хеджи отстранился от нее. Вид он имел крайне раздосадованный.
– Послушай! – сказал он. – Только не делай меня во всем виноватым!
– Я не делаю.
– Делаешь!
– Ты проходи, – предложила Полина.
Как будто хотела оборвать этот неприятный для нее разговор.
Они прошли в комнату.
– А родственница твоя? – спросил Хеджи.
– Она в Петербурге. Уехала на несколько дней. Еще до того, как все это случилось. У нее там квартира. Чай будешь?
– Буду.
– Или кофе?
– Или кофе.
Полина невнимательно изучила содержимое кухонного шкафа, и хотя там было все – и чай и кофе, – она вряд ли помнила, зачем распахнула дверцы, и в конце концов закрыла их, села за стол, нервным движением рук переплетя свои красивые пальцы. Смотрела в стол. Хеджи не присел, остался стоять в дверях.
– Их поймали, – сообщила бесцветным голосом Полина. – Папа остался им должен. Они хотели вернуть долг. Милиция знала, что они могут выйти на меня, и следили.
– За ними?
– За мной.
– И вчера – тоже?
– Да.
– Хоть бы предупредили тебя! – сказал с досадой Хеджи.
Его слова Полина пропустила мимо ушей. Наверное, она действительно сейчас слышала не все, что он говорил.
– Их человек видел, как на меня напали. И проследил, куда меня повезли. Устроили засаду. И освободили меня.
По-прежнему она не поднимала глаз. Хеджи злился и эту свою злость был готов выплеснуть на кого угодно. Хоть даже на Полину.
– Ну хорошо! – сказал он. – Я-то в чем виноват?
– Ни в чем, – ответила Полина, будто даже удивляясь нелепости поставленного перед ней вопроса.
– Я же вижу.
– Что ты видишь? Я не виню тебя ни в чем, Веня… – Она редко называла Хеджи его настоящим именем. – Просто со мной что-то произошло.
– Это шок! – сказал понимающе Хеджи. – Так бывает! Пройдет! Сейчас поедем ко мне…
– Я никуда не поеду.
Полина подняла глаза. В них не было ничего, кроме усталого равнодушия.
– Значит, так! – не сдержался Хеджи, стремительно выходя из себя. – Если ты меня назначаешь в виновные – так я не согласен! Буду нужен – звони!
Хеджи ушел, хлопнув напоследок дверью.
Он был зол. Полина была равнодушна. Так рушатся отношения.
Глава 21
Утром следующего дня Полине позвонил Маркелов, предложил встретиться.
– Когда? – спросила Полина.
– Прямо сейчас! Сможешь?
Полина взглянула на часы. Половина восьмого утра. Что за спешка?
– Хорошо, – сказала она. – Куда подъехать?
– Никуда. Я здесь, внизу, у твоего подъезда. Звоню тебе прямо из машины.
Только теперь она поняла, что произошло нечто серьезное. Что-то такое, что связано с теми страшными людьми, которые ее захватили. Их арестовали накануне, и, наверное, что-то там такое важное выплыло.
– Хорошо, – сказала Полина. – Пять минут… Нет, десять. Я только что проснулась.
– Жду!
Десять не десять, но минут через тридцать она дверь открыла. Прямо за дверью, на лестничной площадке, ее поджидал Маркелов.
– Привет! – сказал он, скользнув по ее лицу быстрым внимательным взглядом. – Все нормально?
– Да.
– Ты одна?
– Одна. Проходите. Что-то случилось?
– Все нормально, – пожал плечами Маркелов.
Впрочем, это прозвучало не очень убедительно.
От Маркелова исходил сильный запах табачного дыма. Он будто пропитался этим запахом насквозь.
– Никто не тревожил?
– Нет.
– Совсем никто?
– Хеджи.
– Кто это? – насторожился Маркелов.
– Знакомый. Вы его видели.
– Ах да. Ты приезжала с ним.
Теперь Маркелов вспомнил. И несколько расслабился. Хеджи нисколько его не интересовал.
– А еще кто-нибудь?
– Нет, никто. Вам кофе приготовить?
– Приготовить, – не стал упрямиться Маркелов.
Помолчали.
– Ты ведь учишься? – вспомнил Маркелов подробности Полининой биографии.
– Нет.
– Разве? – изобразил он интерес.
– Я ушла из университета.
– Почему?
Ей хотелось ответить – «по кочану». Но не решилась.
– Не хочу учиться.
– А хочу жениться, – с плохо скрытой насмешкой завершил ее фразу Маркелов.
Полина приготовила кофе.
– А твой отец, кажется, курил довольно дорогой табак? – осведомился Маркелов бесцеремонно, нисколько не боясь вывести из состояния душевного равновесия свою собеседницу.
Полина пожала плечами. Сами же, мол, видели коллекцию отцовского табака.
– У него неплохо шел бизнес, да? – не унимался Маркелов, будто желая понять, как это некоторым людям удается зарабатывать столько денег, что хватает на роскошнейший табак, для многих попросту недоступный. – Он много зарабатывал?
– Я не знаю. Не интересовалась никогда.
– Но домой-то он деньги приносил, – сказал Маркелов, демонстрируя собственную уверенность в том, что все именно так и было.
