подарили.
– А-а, да, да, – протянул Китайгородцев.
Сын Нины Петровны.
– У меня вашего телефона не было, так я на этот…
– Это не важно! Что случилось?
– Где моя мама?
– Я не знаю.
– Вы сейчас где?
– В монастыре.
– Правильно! – сказал Алеша. – И мама мне в записке написала, что поехала в монастырь! Она с вами?
– Нет.
– Как нет? – сердито спросил Алеша. Это был вопрос человека, который понимает, что ему беспардонно лгут. – Дайте маме трубку!
– Ее здесь нет, – сказал Китайгородцев. – Поверь мне! И почему ты решил, что она со мной?
– Она написала, что едет в монастырь. Не «едет», а «едем». Она не одна. Она и не собиралась ехать. И если она так внезапно сорвалась, не предупредив меня, значит, кто-то ее туда увез!
Подразумевалось, что Китайгородцев.
– Ее здесь нет, – сказал Китайгородцев.
– Я обращусь в милицию!
– Это твое право.
– Вас найдут!
– Я не прячусь, поверь. Тут есть гостиница такая для паломников…
– И мама там?
Ну как ему объяснить? Что такое сказать, чтобы он поверил?
Китайгородцев открыл глаза и увидел Потемкина.
– Доброе утро, – сказал гипнотизер.
Утро? За окном было серо. Ночь прошла.
– Какое число? – спросил Китайгородцев хриплым голосом.
– Шестнадцатое, – после паузы ответил Потемкин.
Их взгляды встретились. Потемкин не выдержал и отвел глаза.
На улице Китайгородцев растерся снегом. Как Михаил делал это ровно сутки назад. Потемкин наблюдал за происходящим из окна. Китайгородцев обнаружил это, и ему было неприятно. Он вернулся в дом.
– Будем уезжать.
– Куда? – спросил Потемкин.
Китайгородцев пожал плечами в ответ. Он не знал. Да и какая ему, в сущности, разница?
В самой большой комнате, где и печь была самая большая в этом доме, паломники обычно трапезничали. Китайгородцев заглянул в холодильник. Несколько банок тушенки – вот и все запасы. На лавке у стены, прикрытый чистым полотенцем, нашелся хлеб. Немного зачерствел, но тем не менее выглядел он аппетитно. Похоже было, что монастырской выпечки. Заводской хлеб таким не бывает.
– Позавтракаем, – предложил Китайгородцев.
Ему хотелось жить по привычному распорядку, как будто сегодня был обычный день. Потемкин не возражал, поняв, наверное, что происходит в душе его спутника.
Китайгородцев массивным ножом с широким лезвием вскрыл две банки с тушенкой. Нарезал хлеб огромными кусками. Пригласил к столу Потемкина.
Ели молча. Китайгородцев мрачно разглядывал бревенчатую стену, что была напротив. Потемкин ковырял вилкой в банке и делал вид, что его это занятие чрезвычайно увлекает. Но он в конце концов не выдержал.
– Я долго думал, Анатолий. Всю ночь. Я не спал. Нам надо ехать к Михаилу.
Китайгородцев перестал разглядывать стену.
– Зачем? – спросил он.
У Потемкина уже был готов ответ. Похоже, он действительно все обдумал.
– Нам надо быть с ним рядом, – убежденно заговорил Потемкин. – Он враг Стасу, Стас враг ему, он хочет, чтобы Стас был мертв…
– Глеб, – поправил Китайгородцев.
Пауза. Потемкин соображал.
– А-а, ну да! – сказал он. – В общем, если у Михаила есть враг, тогда сам он от этого врага захочет держаться подальше. Правильно? А мы рядом с ним! И тоже получаемся подальше от этого врага!
Логика в его словах была.
– И потом, я могу с этим Михаилом поговорить. Он сильный гипнотизер, не спорю. Но иногда достаточно просто по-человечески поговорить. Надо еще раз попробовать с ним договориться.
– Бесполезно! – процедил сквозь зубы Китайгородцев.
– Бороться надо! – жестко сказал Потемкин. – Ты руки не опускай!
А может, так и надо? Приклеиться к этому Михаилу, не выпускать его из виду, а там будь что будет?…
Китайгородцев не успел додумать эту мысль до конца, потому что хлопнула входная дверь. Потемкин вздрогнул. Китайгородцев быстрым движением взял в руку нож.
Шаги. Открылась дверь. Вошел человек, припорошенный снегом. Всмотрелся, потому что в комнате царил сумрак – за окнами еще не слишком развиднелось. Сказал:
– Здравствуйте вам!
Стянул шапку с головы. И только сейчас Китайгородцев его признал.
– Алеша! Здравствуй!
Алексей приблизился.
– Присаживайся! – пригласил Китайгородцев.
– Где мама?
– Это твой знакомый? – спросил Потемкин у Китайгородцева.
Он такого страху натерпелся за последние несколько недель, что появление любого незнакомого персонажа рядом с собой воспринимал, похоже, как угрозу своей безопасности.
– Да, – коротко ответил Китайгородцев.
– А какая мама? – спросил Потемкин. Он ничего не понимал.
– Это тот парень, который вам звонил вчера, – пояснил Китайгородцев. И неожиданно увидел растерянность во взгляде собеседника. Потемкин потерял нить разговора, как будто каждое новое объяснение ничего ему на самом деле не проясняло, а все больше его запутывало.
– Я вам звонил? – удивленно спросил Алексей, глядя на Потемкина. – А вы кто?
– Это Потемкин Иосиф Ильич, – запоздало представил гипнотизера Китайгородцев. – Я тебе о нем рассказывал.
Потемкин улыбнулся кривой улыбкой утомленной славой знаменитости.
– Потемкин?! – не поверил Алексей.
– А что – непохож? – невесело пошутил Китайгородцев.
– Я заходил на сайт, – растерянно сказал Алеша. – Там, в Интернете, есть фотографии Потемкина…
Он замолчал, не зная, что дальше говорить. Ведь очевидно, что у этого Потемкина с тем, который на фотографиях в Интернете, нет ничего общего…
В мозгу у Китайгородцева будто щелкнул какой-то рычажок.
Он действовал автоматически. Как робот.
Нож лег в ладонь.
Враг был начеку. Хотел подняться.
Нельзя ему позволить встать.
Китайгородцев ткнул ножом в лежащую на столе ладонь врага. Нож через ладонь прошел, словно сквозь
