– А вот ее паспорт. Служебный. Я по нему сюда прилетела.
И паспорт показала тоже. Рустам посмотрел. Полина Звонарева. А фотография Татьяны.
– Мы сестры-близнецы, – сказала Тимофеева. – Я ничего не знала до недавних пор. Случайно выяснилось. Совсем недавно. А она и сейчас не знает, как я подозреваю. Но главное, что этого не знает ее отец. Страшно крутой папик. Но он с семьей не жил и думает, что дочь у него одна. Мать рожала уже без него, его не было рядом в то время. А теперь в нем отцовские чувства проснулись и он для дочки на все готов: хоть тачку новую, хоть виллу на Канарах. Рустам, ты представляешь, как мы можем его развести? Как лоха. Он же подвоха не ждет.
– Зато я жду, – сказал Рустам. – Я пока не знаю, зачем ты это все придумала…
– Я не обманываю!..
– Давай заканчивать все это, – оборвал Рустам. – Семьсот тонн баксов – где они?
– Я просто так тебе их не отдам, – покачала головой Тимофеева. – Потому что ты их возьмешь и больше не захочешь моим делом заниматься. А я одна не справлюсь. У меня вся надежда только на тебя.
– Ты их отдашь, – сказал Рустам.
Прозвучало угрожающе.
Тимофеева вздохнула и ссутулила плечи.
– Рустам! Вы потеряли меня в Анталье! Я собиралась ехать в Йолюдениз, но не поехала, потому что я случайно вас увидела. Я поняла, что вы меня выследили. И испугалась так, что все там бросила: паспорт, сумку…
– Деньги, – насмешливо подсказал Рустам.
Его насмешливость была страшнее крика.
– Нет, Рустам, деньги спрятаны, – сказала Тимофеева поспешно. – Они не пропали. Но в Йолюденизе вы уже наткнулись не на меня. Я не знаю, как это получилось, но это было так. Дальше уже вы не за мной гонялись, а за ней.
Рустам посмотрел на Дениса. Тот без труда расшифровал его взгляд.
– Она это была, – сказал Денис, кивнув на Тимофееву. – Что я – не вижу? Один к одному!
– Так бывает! – воскликнула Тимофеева, пытаясь убедить. – Я слышала, что близнецы во всем копируют друг друга! Общие привычки и общие болячки! Все сходится вплоть до мелочей! Даже если они долго не видят друг друга! Я как-то читала историю про близнецов. Заграничных. Два мальчика. Были в детстве разлучены и воспитывались отдельно друг от друга. И снова встретились уже только взрослыми. И в их жизни все совпало. Профессии одинаковые. Оба курили, и при этом одну и ту же марку сигарет. Оба пиво любили. Одно и то же. Одежду носили одинаковую. И даже их жены оказались похожими друг на друга. Потому что природу не обманешь, если с самого начала так заложено. Когда я оказалась в квартире Полины – там многое нашлось, что будто это я сама и покупала. Платья в шкафу – так я сама ношу такие. Обувь – и размер мой, и фасон такой, который я предпочитаю. Даже диски с песнями – я эти песни слушаю! Я! Рустам, я вижу, что ты мне не веришь. Что тебе хочется побыстрее до этих баксов спрятанных добраться. Ты можешь их заполучить, конечно. Вывезешь меня в укромное место, начнешь резать на куски, я их сама отдам. Ну нет таких людей, которые любую пытку выдержат. И я тоже не железная. Скажу. Но ты, когда меня убьешь, не заработаешь, а потеряешь. Потому что тогда у тебя уже не будет выхода на него.
– На кого?
– На этого папика богатого. Он машины по сто тысяч баксов покупает за месяц по пять штук. Не потому, что ему ездить не на чем, а чтобы можно было их менять, как трусики-недельки. Он квартиры и дома себе покупает не там, где дешевле, а где ему понравилось. Я была в его квартире, она размерами, как этот квартал Лялели, а из окон виден Кремль. Я тоже так хочу, Рустам. Моя сестра Полина такой жизнью жила всегда. А теперь я хочу так пожить. Я имею право. И денег там хватит на всех. И на меня, и на тебя, и вот на них, – показала на подельников Рустама. – Я с вами поделюсь, можешь не сомневаться. Если ты думаешь, что я хочу вас обмануть – ты ошибаешься. У меня семьсот тысяч, не забывай. Драпанула бы в Россию с ними и жила там в свое удовольствие. Да и не в России тоже. С деньгами везде хорошо. Но я же этого не сделала. Я сама к тебе пришла. Ты задумайся – почему?
Рустам молчал.
– Потому что я увидела, что можно много больше заработать. Семьсот тысяч эти закончатся. А папика доить можно всю оставшуюся жизнь. Он по бизнесу. И деньги у него будут всегда. Я не хитрю, Рустам. И я не убегу. Я ведь сама пришла. Потому что мне нужна твоя помощь. У меня проблема.
– Какая?
– Моя сестра. Сейчас она в Турции. Но когда вернется в Москву – тогда все пропало. Потому что вся эта безумная любовь – одной только ей. Ее надо разыскать, Рустам. Она где-то здесь, и у нее явно что-то с головой – после того как вы ее отделали. И вот ее надо перехватить прежде, чем она засобирается назад, в Москву. Мне нужно многое от нее узнать. Я ведь о ее прежней жизни практически ничего не знаю. И без этих знаний я могу попасть впросак. Она должна мне рассказать. Я расспрошу ее, Рустам, во всех подробностях. И после этого надо сделать так, чтобы вместо нее всегда была только я. Она никогда больше не должна появиться в Москве.
Рустам вопросительно приподнял бровь, будто хотел услышать, о чем, собственно, идет речь.
– Ты же умный человек, Рустам, – сказала Тимофеева, недобро щурясь. – Ты все понимаешь. Ее потом придется убить.
Ее собеседники переглянулись.
– Мне мой знакомый в Москве показывал кино про Турцию, которое они здесь снимали, – сказала Тимофеева. – И я узнала, что у турецких султанов была традиция: убивать тех своих родных, кто мог бы тоже стать султаном. Там, где власть, и там, где деньги, наследников много быть не должно. Один остаться должен. Пусть это буду я.
Часть шестая
С МЕРТВЫХ ДОЛГ НЕ СПРОСИШЬ
Она испытала немалое потрясение, когда их машина свернула на развилке направо, промелькнули последние дома, залитый огнями ресторан, и начался лес. Так совпало, что и в этот раз был вечер, темнота в лесу сгустилась, и снова деревья тянулись к путникам своими ветвями-руками. Она вспомнила свои прежние ощущения, вспомнила, чем закончился ее предыдущий визит в Кайю, и заново пережила весь тот кошмар, который довелось ей испытать.
– Давай вернемся! – прошептала умоляюще.
– Это еще почему? – отмахнулся Сергей.
Цель была уже близка, и он сгорал от нетерпения.
– Я не хочу! – шептала она, в ужасе вглядываясь в тени на дороге.
Она знала, что сейчас этот страшный лес закончится, и они приедут в мертвый город. Там будут мертвые дома. Там не будет людей. Зато там будут призрачные тени.
– Я не хочу! – ужасалась она и понимала, что ничего нельзя изменить.
Дорога вынырнула из леса, и Сергей сбросил скорость, внезапно увидев в свете фар десятки пугающе выглядящих домов мертвой Кайи. Они медленно ехали в машине по дороге меж домов, а казалось, что это они в лодке плывут по реке в царстве мертвых. И, чем дальше они заберутся, тем меньше будет шансов на возвращение. Она повернула голову и посмотрела на Сергея. В призрачном свете фар его лицо казалось неживым. Маска. Посмертная. Жизни уже нет.
– Не надо! Не хочу! – умоляла она беззвучно, одними губами.
А он никак не мог оторваться от созерцания этой жуткой картины.
Их лодка-машина все плыла и плыла, и проплывали мимо с завораживающей неспешностью дома, как берега.
А сейчас появятся огни. Там будет мотель. И это снова страшно.
Огни появились.
И она действительно испугалась.
– Сережа! – сказала потрясенно. – Я на самом деле все здесь узнаю! И у меня такое чувство, что я не только Кайю раньше видела. Мне и Анталья знакомой показалась. И Йолюдениз. Я думала, что прежде их видела на фотографиях. А может, я и вправду там бывала? Ощущения были те же самые, что здесь, сейчас. И я на самом деле Таня Тимофеева?
