Тропа петляла меж саркофаговых холмов. Судя по всему, жители Термесоса были вынуждены водружать каменные гробницы одну на другую, сооружая своеобразные многоэтажки для покойников по причине многочисленности последних, но затем землетрясения разрушили упорядоченность этого города мертвых, превратив все в хаос, в подобие ада на земле, где даже покойникам покоя нет. Каменные крышки – плиты саркофагов были сорваны, и страшно заглядывать в черные провалы этих огромных гробов, намного переживших своих обитателей.
Полина дрожала. Она бы закрыла глаза, если бы не боялась упасть. Сергей увлекал ее за собой. Они поднимались все выше. Шли долго. Звук их шагов отражался от камней саркофагов. Вдруг впереди появился какой-то просвет. Там тоже было темно и была ночь, но кто-то будто нарисовал для путников проем, добавив в черную краску несколько капель белой. Они вышли на взгорок и отсюда увидели усыпанное звездами небо, увидели луну, угадывались горы впереди внизу. Страшный некрополь остался у них за спиной. Они прошли его насквозь, пропитавшись разлитым в воздухе ужасом этого страшного места и растеряв былой кураж, и теперь не могло быть и речи о том, чтобы туда вернуться этой ночью.
– Ужасная ночь, – тихо, почти шепотом, сказала Полина. – У меня никогда такой ночи в жизни не было. Даже на мусульманском кладбище в Стамбуле, где я ночевала, мне не было так плохо, как сейчас.
Они с Сергеем сидели в траве, прижавшись спинами к дереву, но при этом касались друг друга, и это было важно для обоих и обоим было нужно – иначе здесь можно сойти с ума.
– Я сейчас подумала, что мы о многом, наверное, не знаем и даже не догадываемся. А рядом с нами есть какие-то параллельные миры. Кто там живет, как живет – не знаем. Не пересекаемся никогда. А потом вдруг какой-то сбой – и ты проваливаешься в эту параллельную действительность. И там ты – уже совсем не ты.
– А кто?
– Таня Тимофеева, к примеру.
– Ты и есть Таня Тимофеева.
– Для тебя я – Таня Тимофеева. И у тебя это удивления не вызывает. А я, допустим, знаю, что я – Полина Звонарева, и я все про эту Полину знаю, могу всю ее жизнь рассказать, и получается, что мы действительно из разных миров. Живем в одно время и даже в одном месте, но никогда при этом не пересекаемся.
– Конечно, это так, – сказал Сергей. – Мы вроде рядом, но не пересекаемся. Только здесь никакой мистики. Богатые и бедные. Молодые и старые. Здоровые и больные. Русские и китайцы. Существуем вместе, но друг друга не замечаем и стараемся даже не думать. У каждого своя судьба. И своя ниша тоже. Вот ты жила… Как ты жила… Приехала в Турцию денег заработать. В магазине. Продавцом. И все равно не вырвешься из своего мира. Зарплата плевая. Челноки хамят. Кемаль руки распускает. И все равно получается такое же дерьмо, от которого ты из дома уехала. И в то же самое время кто-то в Турцию приехал отдохнуть. Отель пять звезд. Все включено. Прислуга бегает. И ему это привычно. Он три месяца назад вообще в Париже был. А за полгода до того – и вовсе в Мексике. Такая жизнь, что тебе представить даже сложно.
– Я так жила, – тихо сказала Полина.
– Это ты в снах так жила, – парировал Сергей почти насмешливо. – Так тебе хотелось. Потому ты и рванула в Турцию из своих Фиников, где ни воды горячей, ни отопления, где мамка – уборщица, которая готова тебе по наследству передать свое ведро и швабру. А ты решила от этой швабры в Турции укрыться. Просто перепрыгнуть в параллельный мир. А это так не делается.
– А как это делается?
– Завтра мы найдем то самое место, которое на фотографии. Если мы не ошиблись и деньги там – вот тогда все изменится. И тогда получится, что этот мертвый город и есть та точка, где переходят из одного мира в другой. Мистическое место. Таких на Земле, может быть, вообще больше нет.
Утомленная Полина заснула, свернувшись калачиком в траве. Сергей укрыл ее своей курткой и замер в неподвижности, глядя на уходящий вниз лес, где совсем близко, за деревьями, затаился в ночи город мертвых. То ли испарениями с земли поднимался туман, то ли это низкие облака цеплялись за вершину горы – но плыло что-то белое клочьями между деревьев, придавая окружающему вид жутковатый и таинственный. То казалось, что это паруса лодок скользят бесшумно над невидимой рекой, а то угадывались всадники на белых лошадях, в полном безмолвии спешащие куда-то. Сергей обмирал, всматривался до рези в глазах, а потом вздрагивал, когда где-то вдалеке испуганно вскрикивала птица.
Он уже потерял ощущение реальности, балансировал на грани между явью и сном, когда почти бесшумно сработал виброзвонок его мобильника. Он очнулся, но не вынырнул из дремоты до конца. Сказал в трубку:
– Алло.
И услышал ласковый женский голос, от которого его тут же бросило в жар:
– Привет. Ты меня узнал?
Это был голос Тани Тимофеевой, но сама она сейчас спала в траве неподалеку, он ее видел, и никак она с ним не могла разговаривать по телефону.
– Ты почему молчишь, Сережа? – спросила Таня с такими бархатными интонациями в голосе, что ему жутко сделалось.
Он поднялся и направился к спящей Тане на непослушных ногах. Девушка укрылась курткой с головой, и ее лица не было видно. Он резким движением сдвинул куртку – Таня спала, и никакого телефона у нее не было.
– Зачем ты так делаешь, Сережа?
– К-как?! – ужаснулся он и отпрянул от Тани, обливаясь холодным потом.
– Ты молчишь. Ты обижаешься на меня? Разве на меня можно обижаться?
Она нисколько не сердилась на него за это. Она печалилась. И он вдруг осознал, что происходит. Он разговаривал не с живым человеком. Он разговаривал с человеком, которого нет. Белый туман наплывал, обдавая его могильной сыростью, и его так трясло, что он едва удерживал мобильник в своей непослушной руке.
– Мы встретимся, Сережа. Я очень этого хочу.
Так приглашают в небытие. Так ушедшие зовут за собой оставшихся. Так узнают о своей близкой смерти.
– Я не хочу! – испугался он.
– Это неважно. Ведь я рядом. И ты знаешь, что я рядом, правда?
– Да, – ответил он и посмотрел на спящую Таню Тимофееву полными ужаса глазами.
– Скажи мне, где мы с тобой сейчас, – попросила Таня из ниоткуда своим бархатистым призрачным голосом. – Как это место называется?
– Термесос, – ответил он, обмирая от ощущения нереальности происходящего.
При лунном свете лицо спящей девушки казалось неживым. Мертвенная бледность. Может быть, она уже умерла?
Насмерть перепуганный Сергей толкнул ее. Она вскинулась, резко поднялась в траве.
– Алло! – сказал Сергей в трубку.
Но теперь там ему никто не отвечал.
– Они в Термесосе! – сказала Таня. – Я не знаю, как им это удалось, но они, похоже, нашли наши деньги.
– Термесос – это где? – вскинулся Рустам.
– Рядом с Антальей.
Больше семисот километров.
– Вах! – сказал Рустам с досадой.
– Звони в аэропорт! – распорядилась Тимофеева. – Может быть, еще есть рейс до Антальи. Ты вызывай такси! – сказала Денису. – Если мы сейчас улетим в Анталью, мы перехватим их в Термесосе.
Рустам и Денис принялись одновременно звонить по телефонам. Рустаму удача улыбнулась первому.
