– Да? А что такое? – непритворно удивился Корнышев.
И снова толстяк замешкался с ответом. Он смотрел на Корнышева с мольбой. Не спрашивайте, мол, меня, не мучайте. Сами ведь знаете. Но Корнышев не знал. Мог только по фрагментам восстанавливать мозаику.
– Меня искали?
– Да, – подтвердил толстяк.
Захаров говорил, что он, Корнышев, исчез. Вместе с Катей.
– Это когда я исчез? – уточнил Корнышев.
Он продвигался наугад.
– Да.
И его искала милиция? ФСБ пустила по его следу милицейских оперов? Тут что-то не то. Какая-то нестыковка. Просто невозможная ситуация. Что говорили толстяку? Почему он так боится Корнышева? Чем Корнышев ужасен?
Захаров говорил, что вместе с Корнышевым исчез капитан Маркин. И позже Маркина нашли убитым…
– Меня искали как убийцу? – спросил Корнышев.
Толстяк судорожно вздохнул.
– Да? Или нет? – напирал Корнышев.
– Да!
– Ну расскажи, как было. О чем менты тебя расспрашивали? Что говорили?
– Говорили, что офицер погиб. Который дежурил на объекте.
– Фамилия офицера?
– Маркин, кажется.
Совпадало.
– Как он погиб?
– Убили и сожгли, – пробормотал толстяк, скукоживаясь на глазах.
Наверное, он сейчас хотел бы исчезнуть. Раствориться в воздухе. Но никак не получалось.
– Убийца – я? – будничным голосом осведомился Корнышев.
Толстяк смотрел на него остановившимся взглядом. Такому, мол, убить – что чихнуть. Вон как спокоен.
– Я?! – возвысил голос Корнышев.
Толстяк испуганно кивнул.
– Ты Маркина этого видел живым?
– Да.
– А мертвым?
Толстяк снова кивнул, и его лицо скривилось.
– Как труп выглядел? – спросил Корнышев.
– Черный! – сказал толстяк. – Прям блестел!
– Его ты видел на объекте, – сказал Корнышев. – Еще живым. А меня – нет. Может, меня там и не было?
– Про то мне не докладывали, – ответил толстяк. – Мое дело – чтоб на территории чисто, чтоб никого посторонних, ну и еду приготовить, когда требуется.
– Ты им готовил? Ну то есть нам, когда мы там жили?
– Я.
– На сколько персон?
– На троих.
– Капитан Маркин, – стал загибать пальцы Корнышев. – Я еще был… А третий – кто?
– Не знаю.
Корнышев испытующе посмотрел на толстяка.
– Правда, не знаю! – клятвенно заверил тот.
Мог и не знать, конечно. Вон как его Потапов… Когда Корнышева привезли на объект… Просто развернул лицом к стене… Толстяк и не пикнул… Привычно ему, видно. И прежде с ним не церемонились.
– Но этот третий… Это мужчина? Женщина? Как думаешь?
– Женщина! – ответил толстяк почти без раздумий.
– Почему уверен?
– Запах, – сказал толстяк. – В той комнате, где третий жил… Я же потом в доме прибирал за ними… Там запах был типично женский. Кремом пахло или пудрой. Косметика, в общем.
Вполне могла быть Катя. Захаров говорил, что девушка тут жила.
– После баб вообще следы остаются, – доложил толстяк. – Волос там, к примеру, на подушке. Или заколка какая под кровать закатится. Оно же видно.
– Часто женщины бывают? – невнимательно поинтересовался Корнышев.
Толстяк прикусил язык. Похоже, он выдал какую-то тайну. Но было поздно. Корнышев среагировал.
Вряд ли этот толстяк говорил про свои похождения. Если бы его были бабы – так какая же для него в этом тайна?
– Из офицеров кто-то водит женщин? – понимающе сказал Корнышев.
И по тому, как засмущался собеседник, он понял, что угадал.
– Ну, давай, колись, – добродушно предложил Корнышев.
– Ваш водит, – пробормотал его несчастный собеседник. – Который был недавно.
– Которого ты видел в то же время, что и меня? – насторожился Корнышев. – Когда ты в обморок упал?
– Ага, – совсем уже расстроился толстяк.
Он чувствовал себя, наверное, предателем. Изменником Родины.
– Тот, что потемнее? Здоровый? – быстро спросил Корнышев. – Или тот, что ниже?
– Ниже.
Нырков!
– Часто тут бывает? – ковал горячее железо Корнышев.
– Считайте, каждую неделю.
– По каким дням? В выходные?
– По пятницам. Конец недели, вечер – он приезжает с девушкой.
– А сегодня что? – наморщил лоб Корнышев.
И сам себе ответил:
– Пятница!
Вот оно что! Вот почему толстяк оставил объект! Отгул у него сегодня.
– Он уже там? – спросил Корнышев.
Толстяк утвердительно кивнул.
– С бабой?
Снова кивнул толстяк.
Удача сама шла в руки.
– Когда он уезжает? – уточнил Корнышев.
– Обычно по утрам. Часов в девять.
Корнышев откупорил бутылку и собственноручно налил толстяку полный стакан водки.
– Пей! – сказал ласково. – В горле, поди, пересохло.
Толстяк свалился уже под утро. Поначалу его держал в тонусе страх. Он так боялся Корнышева, что никак не мог отключиться. Но вторая бутылка водки все-таки сделала свое дело. Не выдержал толстяк. В какой-то момент уронил голову на стол и захрапел.
Корнышев деловито обшарил карманы своего недавнего собеседника. Документы и деньги не тронул. Мобильный телефон отключил, чтобы тот несвоевременным звонком не разбудил спящего. А связку ключей забрал.
