Каролина провела в Замке Роз всего несколько дней. Многих нужно было навестить. Со многими увидеться. Она металась от одного к другому. То и дело вспоминая о Вещей Сигрид. Она хотела оставить их встречу, как самое приятное, на потом. Когда со всем прочим она уже разделается. И тогда она зайдет к Сигрид. В совершенно особенном расположении духа.
В тот раз не получилось. Но в следующий раз…
И вот получается, что следующего раза уже не будет.
Но как же Сигрид могла умереть? Ничего не сообщив Каролине…
Это словно последний большой обман. Каролина в отчаянии и бешенстве. Она и не знала, что Сигрид так много значила для нее. Никогда бы не подумала, что станет так горевать. Так безумно. Так безутешно.
Прошла пара дней, и Каролина получает письма. Одно за другим.
Маленькие плотно расположенные строчки в маленьких шуршащих конвертах. Ей даже не хотелось брать их в руки. Ведь никто не знает, что за новости они таят.
Лидия пишет… Берта пишет… Амалия пишет… И Хедда. Они говорят о случившемся в уместных случаю выражениях, со смирением: «Ведь она была такой старенькой…»
Ничего подобного!
Они совсем ничего не понимают.
Она была древней и вечно молодой. В одно и то же время. Должно быть, просто-напросто произошел несчастный случай. Такие, как Вещая Сигрид, так просто не умирают. Во всяком случае, не предупредив заранее.
В письмах её называют «уснувшая вечным сном».
Как это – уснувшая? Ведь она умерла? Это не одно и то же. К чему это лицемерие?
Расскажите лучше, как она умерла. И почему? Об этом никто не пишет ни слова, только о том, что Сигрид была такая старенькая, черт возьми!
Собственно, Каролине следовало бы самой поехать туда и узнать, что случилось.
Но она будто парализована.
Проходит неделя, и приезжает Розильда.
Приятный солнечный день, стоит бабье лето. Но Розильда, словно ангел смерти, вся в черном. Вот она стоит у Каролины в дверях, отбрасывая впереди себя темную тень, которая ложится на залитые золотом солнца половицы.
Каролина указывает на нее пальцем и громким голосом произносит:
– Человек, не загораживай мне солнце! Отойди!
Розильда в испуге отшатывается назад. Тогда Каролина подбегает к ней и берет ее за руку.
– Нет-нет. Я хочу сказать, входи. Но ты должна немедленно снять с себя этот ужасный наряд.
Каролина бросается к гардеробу и находит свое лучшее платье. То самое, которое она надевала в Замке Роз, когда хотела показать, что она Каролина, а не Карл.
– Вот! Возьми мое платье!
Розильда смотрит на нее с удивлением и легким испугом, но делает, что ей говорят. С собой у нее большой сверток. Она кладет его на стол и начинает послушно снимать свою одежду и надевать платье.
Она переодевается не спеша, Каролина помогает ей. Траурное платье Розильды тяжелое и роскошное. Нижняя юбка из плотного блестящего шелка, а само платье отделано более тонким матовым, лиф крепится к юбке маленькими обтянутыми шелковой нитью крючками и петлями, которые скрывает широкий пояс. Это старомодное платье, застегивающееся на тысячу черных пуговок. Каролина вне себя.
– Как ты могла напялить на себя такое?
– У нас ведь траур. Я не задумывалась над этим.
– Траур? По Вещей Сигрид?
– Да.
– Но ведь она совсем не хотела, чтобы по ней скорбели. Разве ты не знаешь? Она хотела, чтобы день ее смерти отметили, как праздник.
Розильда кивает.
– Я тоже так думала, и папа со мной согласился. Мы ведь отметим, ты и я, правда? Собственно, за этим я и приехала. И еще, чтобы подарить тебе подарок.
– Подарок? Но у меня не день рождения.
– Подожди и увидишь!
Розильда берет сверток и осторожно вкладывает его Каролине в руки.
– Какой тяжелый!
– Да. Это тебе.
– От тебя?
– Нет, – говорит Розильда, покачав головой.
– От мамы?
Но Розильда снова отрицательно качает головой.
– Ты поймешь, от кого этот подарок, как только развернешь его.
Дрожащими руками Каролина снимает бумагу. Розильда помогает ей. Подарок слой за слоем завернут в оберточную бумагу и старые газеты. Под ними оказывается что-то большое и твердое, завернутое в льняное полотно. Пальцы у Каролины так трясутся, что она едва может развязать узел. Она начинает подозревать, что…
– Давай подождем с подарком, Розильда. Думаю, мне надо развернуть его, когда я буду одна.
– Ты поняла, что там?
– Думаю, да.
– Хочешь, я подожду на кухне?
Но Каролина качает головой.
– Нет, нечего тут ждать. Мне надо побыть одной довольно долго.
Розильда вздыхает и огорченно улыбается.
– А я думала, это будет сюрприз!
– Это и есть сюрприз.
– Но ведь ты уже догадалась, что это.
– Да. Но все равно это очень неожиданно.
– А почему мне нельзя быть с тобой, когда ты его откроешь? Может, ты не хочешь, чтобы я его видела?
– Дело не в этом. Но ты как никто другой должна понимать, что мне необходимо остаться с этим подарком один на один. Ведь я так долго не видела его.
Конечно, Розильда все понимает, она молча кивает.
Они стоят друг против друга, а между ними льняной сверток. Каролина бережно прикрывает его рукой. Тогда Розильда говорит:
– Так или иначе, ты должна знать, что это мне доверили передать его тебе. Она просила позвать именно меня.
Собравшись с духом, Каролина тихо спрашивает:
– А как она умерла, Розильда? Это был несчастный случай?
– Да нет. Насколько мы знаем, она почувствовала небольшую усталость. Доктор был у нее за день до этого и не заметил ничего угрожающего. Просто некоторое перенапряжение. Ты ведь знаешь, с тех пор, как приехал папа, в замке все закрутилось-завертелось. И Сигрид это одобряла. Ей нравилась эта атмосфера, она с радостью во всем принимала участие. Хотя она редко покидала свою башню, Сигрид всегда держала под своим неусыпным взором все, что происходило в замке. Незадолго до кончины у нее побывал папа. И Аксель Торсон, конечно. И Арильд. Они обсуждали будущее замка. А Сигрид всегда приходили в голову такие хорошие идеи. Прежде всего она знала, как замком управляли раньше, и папа хотел от нее это услышать. Чтобы оставить все лучшее и изменить остальное. Сигрид была ему очень нужна. Она также помогала ему ладить с мамой. Никто из них не говорил об этом, но я все равно понимала.
