Она вернулась к разделочному столику. По глазам жены Джек видел — она сожалеет о размолвке. И тогда чисто машинально он провел выпачканной в тесте рукой по ее волосам, а потом демонстративно облизал сладкий палец. Синди взвизгнула. Он рассмеялся. Это помогло снять возникшее напряжение. Он схватил бумажное полотенце, она шагнула к нему, перехватила за руку, вымазанную «Трес лечес», и сказала:
— Не надо.
— Что?
— Мне кажется, у меня овуляция.
— Ну и?..
Изогнув бровь дугой, она выразительно покосилась в сторону спальни.
Джек улыбнулся.
— Прежде не мешало бы привести тебя в порядок.
И он начал вытирать лицо жены.
— Не надо, — сказала Синди. Нежно слизнула капельку сладкой смеси, застывшую в уголке его рта. И вот кончик ее языка уже пробует пробраться ему в ухо.
Джеку стало щекотно, и он слегка отстранился. Случались в их жизни моменты, когда брак, казалось, висит на волоске. Положение спасала Синди — протягивала соломинку, а он радостно за нее хватался.
— Господи, да ты сегодня у нас просто шкатулка с сюрпризами, — пробормотал он.
— А ты — везунчик, — шепнула жена в ответ.
Он улыбнулся и коснулся ее лица кончиками пальцев.
— Как будто я не знаю.
Джек любовался спящей Синди, умиротворенный ее ровным легким дыханием. Даже после горячего душа в комнате витал слабый запах «Трес лечес». Ничто так не сближает супругов, как совместное приготовление обеда, уж не говоря о десерте.
Секс никогда не был сильной стороной их взаимоотношений. Впрочем, после свадьбы его не существовало вовсе. Самое счастливое время, медовый месяц, был омрачен навязчивыми ночными кошмарами Синди. Врачи исключали сексуальное насилие, но, возможно, ни одному из них не были до конца известны детали того, что совершил с ней нападавший, чем и как угрожал. Пять лет — достаточно долгий период, но казалось, это случилось вчера. Порой Джек просто приходил в отчаяние: сколько же можно помнить об этом? Немного утешало лишь одно обстоятельство: Синди изо всех сил старается загнать свои страхи в самый дальний уголок сознания. Она была готова на все, лишь бы начать счастливую семейную жизнь. Ей понадобилось немало времени, чтобы убедить себя: мир не столь уж скверное и страшное место для будущего ребенка.
Джек нежно опустил руку ей на живот. Может, их ребенок уже там?..
Зазвонил телефон — в кабинете, что находился через холл от спальни. Джек насчитал ровно пять звонков. Затем включился автоответчик. Звонивший тут же повесил трубку. Минуту спустя телефон зазвонил снова. Снова пять гудков, и снова подключился автоответчик. Человек явно не хотел говорить с машиной, он повесил трубку.
Прошло несколько секунд — раздался настырный звон. Наверное, этот некто поставил свой аппарат на автомат и будет названивать до тех пор, пока ему не ответит живой человеческий голос. Если так, то он разбудит Синди. Джек знал, что последние несколько ночей жена спала плохо, а потому вскочил с постели в одном нижнем белье и бросился в темный холл. Снял трубку после четвертого звонка, автоответчик еще не успел подключиться.
— Алло?
— Это я, Джесси.
Тут вдруг ему показалось, что на нем ничего, даже белья, нет.
— Я пытался дозвониться тебе. Но ты так и не перезвонила.
— Потому что не хотела с тобой разговаривать.
— Тогда зачем звонишь?
— Звоню, потому что ты меня отшил.
— Я тебя отшил?!
— Странно, тебе не кажется? Я судилась на протяжении нескольких месяцев, и ни один из инвесторов ни разу не посмел обвинить меня в обмане. Они думали, что диагноз был просто ошибкой. И тут вдруг, когда мы выиграли дело, они заподозрили неладное. Считают, что их обманывали с самого начала.
— Почему ты так думаешь?
— Они повсюду суют нос, задают вопросы. И я считаю, что ты имеешь к этому самое прямое отношение.
— Я ни слова никому не сказал.
— Лжешь! Ты со своим приятелем ездили на Гроув-Айл, допрашивали жену доктора Марша. Что, неправда?
Отрицать этого Джек никак не мог, а потому задал встречный вопрос:
— Джесси, нам надо поговорить. Где и когда?
— Я тебя предупреждала: не задавай много вопросов. Ты меня просто достал!
Он пытался подавить прилив гнева, но до конца справиться не удалось.
— Знаешь, я устал. Ты ведешь себя так, будто я заварил эту кашу!
— А ты не снимай с кастрюльки крышку, иначе пожалеешь.
— Так ты признаешь, что это был обман? С самого начала? Твоих рук дело…
— Не моих, а наших.
Он понял это еще в лифте, но столь откровенное признание все равно шокировало.
— На сей раз ты слишком далеко зашла, вот что я тебе скажу, Джесси.
— Не одна я. Все мы. Так что держи пасть на замке, иначе я не только лишу тебя лицензии. Упеку за решетку! Будешь сидеть в соседней камере с доктором Маршем.
— Что?!
— Все дело в том, что без тебя у меня просто не получилось бы. Именно ты был ключевым игроком.
— Я не имею к этому никакого отношения.
— Да кто тебе поверит! Особенно, если я расскажу им всю правду. О том, что ты с самого начала был в деле.
— Что ты такое несешь? Ушам своим не верю!
— Придется поверить. И смотри, без глупостей… партнер!..
В трубке щелкнуло. Она отключилась прежде, чем он успел ответить.
9
Джек с Тео встретились за ужином. Джек заказал бургер с грибами, запеченный с сыром. Тео предпочел чили, напичканный перцем до страшной, просто взрывной, силы. Оба эти блюда были включены в дежурное меню бара на Тобако-роуд.
По мнению Джека, бар был самым подходящим в Майами местом для ужина в компании Тео. Здесь играли джаз и блюзы, а Тео неплохо исполнял их на саксофоне. Кроме того, здесь свято чтилась традиция. Старейший в Майами бар первым получил лицензию на торговлю спиртными напитками — еще в 1912-м, легко пережил суровые времена «сухого закона». Наверху, где прежде торговали спиртным и играли в рулетку, устроили теперь зал для выступлений самых талантливых в городе музыкантов. Сегодня Тео с друзьями должен был сыграть по крайней мере один отрывок из опуса Дональда Бёрда «Спасибо тебе за то, что… С.М.Г.Ж.» (сломала мою гребаную жизнь). Что и говорить, не самое выдающееся произведение мистера Бёрда, но Джек был уверен: Тео любил его именно из-за названия.
Тео щедро добавил к чили острого соуса, смахнул капельки пота со лба и спросил:
