— Какой прекрасный вечер! Почему бы нам сначала не полюбоваться закатом? А потом мы сможем продолжить беседу. — Она прекрасно видела, что Урсула сейчас отчаянно нуждается в том, чтобы внимание собравшихся переключилось с нее на другую тему. Пинноса встала и повела всех на террасу, где предложила присесть на каменные перила. Там, сидя рядом, они были вынуждены смотреть на море, а не друг на друга.
— Континент сейчас раздирается на части, — сказала Юлия. — И это все благодаря стараниям старого интригана Стилихона. Он давно замышлял объединить все престолы в Риме. Он не доверял никому из способных состязаться с ним на обеих половинах империи, а единственным достойным главнокомандующим на всем западе был Константин. К нашему общему несчастью, идеи Стилихона не умерли вместе с тем, кто их породил. В результате его действий оказалось, что над всей западной территорией империи нависла угроза быть буквально растерзанной на части. — Она саркастически улыбнулась и посмотрела на Урсулу. — Он намеренно обнажил границы, сделав их тем самым уязвимыми для набегов. Этим он хотел ослабить влияние Константина. В результате германцы кочуют по Галлии, а готы заполонили Италию. Наши военные силы истощены до предела и с трудом справляются со своей задачей. Гражданам остается лишь искать убежища в обнесенных стенами укрепленных городах, так же, как и сам Гонорий искал убежища в Равенне. Стилихону удалось всех нас превратить в пассивных белок. Мы теперь сидим в своих недоступных гнездах возле припасов на зиму и ждем улучшения погоды, чтобы выбраться наружу.
— Но что будет с Константином и его походом в Италию? — спросила Пинноса.
— Ну, теперь, когда Стилихон мертв, Константин, самый уважаемый и достойный главнокомандующий, остался буквально единственной надеждой на усмирение готов. Вот такое наследие оставил после себя Гонорий. Поэтому Константин должен повести свои основные войска в Италию. Правда, учитывая события в Испании, я думаю, что ему придется укрепить свои позиции там и только затем идти на незнакомую территорию. Но сначала ему необходимо дождаться Константа. До этого, по-моему, он не сможет выйти в Южную Галлию. Он не отправится в Италию, оставив Арелат беззащитным. Мне горько об этом говорить, но и в Британию он вернуться тоже не сможет. В общем, пока Констант не воссоединится со своим отцом, они оба не смогут выбраться из ловушки, в которой оказались.
Подруги долго сидели молча, размышляя о сложностях политики Континента.
— Господь милосердный, — вскричала Саула, вскакивая на ноги. — Но почему мужчины не могут просто восстановить укрепления, выпроводить германцев из Галлии и вернуться домой? Когда же закончится их поход? Они вообще
— А леди Саула правильно говорит, — сказала Баэтика, обращаясь к Пинносе. — Я немного старше большинства женщин, включая и вас, Госпожа. И я одна из всех вас замужем. У нас уже много кто говорит, как леди Саула. Они считают, что мужчины никогда не вернутся домой потому, что они в большинстве не женаты, а неженатые мужчины строят свой дом там, где им лучше платят. А судя по тому, как у нас обстоят дела, в любой части западной империи платят лучше, чем у нас, в Британии.
— Легион старых дев, — добавила Марта. — Так нас назвала одна из моих воительниц. Она сказала, что мы будем заниматься этим лет эдак до сорока, а потом уже будет слишком поздно рожать детей.
— А если лучшие и самые сильные мужчины и женщины провинции не будут рожать детей, — простонала Саула, — кто тогда сможет перенять у нас наше дело? Мы должны встретиться с нашими мужчинами как можно скорее и выйти за них замуж, иначе Британии…
— Знаете, в этом древнем святом месте, которое исцеляло, наставляло и дарило мир, есть что-то особенное, — перебила их Урсула, по-прежнему глядя на море. — Кажется, здесь я все вижу и понимаю иначе, гораздо яснее. — Она указала на камни, видневшиеся неподалеку. — Именно там мне и Пинносе пришла в голову идея о создании армии женщин для защиты границ. — Она встала и подошла к Сауле. Все остальные повернулись к ней лицом. — И теперь, кажется, я знаю, что нам делать дальше.
Глаза Урсулы хранили какое-то странное отсутствующее выражение.
— Девушки, учитывая то, что мы смогли усмирить саксов на востоке, через месяц закончится второй сезон нашей кампании. Судя по тому, как обстоят дела у мужчин на континенте, нам придется быть готовыми и к третьему сезону на следующий год. А там, может быть, и к четвертому. — Она замолчала и сделала несколько шагов взад-вперед. — То, как мы сейчас живем, меняет и нас самих. Тренировки и походы становятся для нас чем-то привычным и обыкновенным. Мы настолько привыкаем к простой походной еде, что начинаем с нежностью вспоминать о ней, когда переедаем угощений на пирах и праздниках. Мы лучше высыпаемся на дощатых настилах в укреплениях, чем на мягких перинах дома. Защита границ стала для нас самой жизнью. Я думаю, в этом вы со мной согласитесь. — Все кивнули ей в ответ. — Теперь, отправляясь в патрулирование, вы больше не чувствуете себя вдали от дома. Вы и есть дома. — Она остановилась. — То же самое происходит и с нашими мужчинами. Там, далеко… в их домах.
— Нет! — воскликнула Кордула. — Между тем, что делаем мы и они, есть огромная разница! Мы защищаем свою землю, и когда выходим за родной порог, дома все равно не покидаем. А они далеко от своего настоящего дома… и я уверена, что они по нему тоскуют.
— Я тоже в этом не сомневаюсь, — терпеливо согласилась Урсула. — Но я говорю о том, что чем дольше наши мужчины пребывают на континенте, все глубже вникая в его жизнь и участвуя в ней, чем ближе они знакомятся с его землей, тем труднее им будет ее покидать. Я, правда, думаю, что они действительно могут не вернуться домой. И в этом случае те женщины, которые боятся, что им придется до конца своих дней охранять границы провинции, могут оказаться правы. Их ночные кошмары могут превратиться в не менее страшную быль.
— Но как мы можем это предотвратить? Что делать? — казалось, что Саула сейчас взорвется от ярости.
— Мне в голову пришла одна мысль, — спокойно произнесла Урсула. — Но прежде я хочу кое-что спросить у Баэтики. Ты ответишь мне на один простой вопрос?
— Да, Госпожа.
— Я полагаю, что твой муж — истинный доблестный гвардеец и каждого нового похода ждет с нетерпением. Это так?
— Совершенно верно, Госпожа. Я для него скорее уж любовница, чем жена. Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь.
— Я уверена, что вдали от тебя, отправившись в поход, он тоскует по тебе, но, вернувшись под родную крышу, он наверняка тоскует по походной жизни, едва ли не сильнее прежнего.
— Да, это так, Госпожа. Я даже больше скажу, не проходит и пары недель после его возвращения домой, как он уже спешит отправиться на пару-тройку дней на охоту. Даже если на дворе зима! Прямо как охотничья собака, почувствовавшая гон!
Урсула дождалась, пока стихнет смех, и лишь потом продолжила.
— В обычных обстоятельствах, когда солдат уходит в поход, как вернее всего заставить его вернуться домой сразу же после победы? Можно ли сделать что-то, что убедит его не искать себе новой работы вдалеке от дома?
— Можно. Послать ему весточку о том, что он стал отцом, — тут же, не задумываясь, ответила Баэтика. — Мол, в твоей семье прибавление… и лучше всего, если это мальчик.
— Но большинство солдат Константина и Константа неженаты! — возразила Кордула.
— И наши обстоятельства нельзя назвать обычными! — выкрикнула Саула.
— Вы обе совершенно правы, — ответила Урсула, и ее глаза загорелись решимостью. Она глянула на Пинносу, которая улыбалась, будто понимая, о чем сейчас пойдет речь. — Так вот что я хочу вам предложить. Мы увеличим численность Первого Легиона Афины до одного размера с войском, находящимся под командованием Константина и Константа. Я имею в виду тех солдат, которые родом из Британии, а потом…
— Это же больше двадцати тысяч, — вырвалось у Марты.
