— Как ты думаешь, он еще открыт? — нарочито бесстрастным тоном осведомилась Мэри.
— Что?
— Театр «Тенета любви». Мы сможем туда попасть?
Пол посмотрел на часы.
— Да, если не станем больше терять времени. В этом месяце большой наплыв туристов, поэтому все заведения закрываются намного позже. — Он открыл дверцу автомобиля.
Некоторое время они ехали молча. Мэри задумчиво разглядывала бабочек, словно дремавших на ее ладонях. Когда они почти подъехали к театру, она вдруг встрепенулась и забеспокоилась.
— Пол.
— Да?
— Ты и в самом деле хочешь попробовать вернуться?
— А почему бы и нет? Вдруг получится? Правда, волшебство чаще случается с детьми, чем со взрослыми. Попытка — не пытка. На худой конец, пообедаем в городе. Ты, наверное, уже проголодалась.
— Разве в такую минуту можно думать о еде?
— А вот у меня урчит в животе. Если наши мотыльки обожгут свои крылышки на огоньке в «Тенетах любви», мы просто зайдем куда-нибудь перекусить.
В театре было всего четверо посетителей. Пол купил входные билеты, и молодые люди с замиранием сердца прошли через узкую дверь в сердце старинного дома. Сверху, с балконов сквозь ячейки «тенет» на них смотрели манекены; голубые с золотом обои теперь почти выцвели, а тяжелые бархатные занавеси из красных превратились в каштановые. На стенах были развешаны фотографии тех лет. Декорации на сцене уже потеряли яркость красок, но не настолько, чтобы узоры на них стали совсем неразличимы.
— Удивительно, как все здесь хорошо сохранилось, — сказала Мэри. — Даже стало радостней на душе.
Пол кивнул.
— Конечно, ведь театр — реликвия Сильверстауна, поэтому за ним очень следят. Последние годы я редко посещал его, каждый раз выходя отсюда, долго не мог успокоиться, меня терзали мысли о ней… о тебе. — Обняв Мэри за талию, Мак-Гроун повел ее к ступеням, ведшим на сцену. Переполненная чувствами, она ощутила легкое головокружение. Она снова здесь с Сэмми! И вместе с тем ее не оставляла тревожная мысль, что человек, чья рука лежала на ее талии, был уже далеко не ребенок, и она едва его знала…
— Я так живо все представляю, — сказал он. — Я выглянул из-за шторы и увидел ангела… Ты была такая одинокая и растерянная.
— Да, я стояла вот тут. — Мэри прошла по сцене и указала место. — А в последний день Нэнси и та, другая женщина, Керри, положили тебя вот сюда. Помнишь?
— Тебе лучше знать. В тот момент я был не в состоянии что-либо понять. — Он огляделся. — Мэри, пока никого нет на сцене, может, попробуем? Давай выясним, действительно ли наши стеклянные неразлучницы обладают магической силой.
Это же ерунда, ребячество. Чего же тут страшного? А вдруг сработает, и я снова окажусь в том времени, но теперь уже не с мальчиком, а с этим мужчиной. Господи, ведь я его почти не знаю. Мы были знакомы детьми… но любить мальчика из своего детства… совершенно иное, чем испытывать любовь к незнакомцу…
Нет, не сработает! Никто из них до конца не верил в чудеса, но ради памяти о прошлом им нужно было провести этот эксперимент. И если не сейчас, рано или поздно они все равно придут к такому решению. Мэри уже безбоязненно и решительно достала из кармана куртки Пола две фигурки.
Это же простые куски стекла, уговаривала она себя. Теперь ее робость переросла в любопытство. Мэри неожиданно подумала, что ей интересней само действо, нежели желание оказаться в прошлом. Любовь Сэмми и уверенность в нем взяли верх над страхом перед Полом. Девушка приняла решение.
— Обними меня, — попросила она. — Если получится и мы окажемся в том времени, я не хочу, чтобы нас что-то разлучило опять.
— Бог не допустит. — Пол вздохнул и крепко прижал ее к себе. — Я только что обрел тебя и не имею никакого желания терять снова. В том ли, в этом ли времени, но мы обязательно будем вместе.
Он взял у нее одну бабочку и прикоснулся ее крылом к крылу ее двойняшки… Вокруг потемнело… Не успев сказать друг другу и слова, они оказались в центре стремительно закручивающейся спиралью темноты.
В следующее мгновение их ослепил яркий свет. Они услышали наигранный смех, крики и стоны. Из угла раздавались аккорды надрывно звонкого пианино. Занавес был поднят. Усатые мужчины с недоумением разглядывали их. Пол сильно сжал руку Мэри.
— Сработало, — прохрипел он.
— Боже! — Мэри взглянула вниз и увидела пьяные улыбки, безумные глаза и бокалы, с виски. Мужчины что-то кричали им… Но не ей же? Видимо, рассмотрев ее одежду — мини-юбку, красный свитер с высоким воротом и куртку с бахромой, они решили, что она, то есть Перл, работает в этом заведении.
— Они думают, ты вышла на сцену с концертным номером, — предположил Пол каким-то странным голосом, видимо, подавляя в себе шок от того, что их опыт удался. — Мэри, сделай что-нибудь. Станцуй.
— Я? Сам танцуй!
Требования зала становились все настойчивее. Старатели размахивали руками, аплодировали и что- то выкрикивали. Они словно не замечали ковбоя на сцене, их взоры были прикованы к Мэри. Вид ее обнаженных ног возбуждал их. Еще ни у одной танцовщицы они не видели такой короткой юбки.
Мэри была в ужасе.
— Давай уйдем отсюда! — Девушка растерянно оглянулась на выход.
Пол подвинулся ближе к ней, что не очень понравилось публике.
— Они разнесут зал, если ты сейчас сбежишь. Эти парни — деловые люди. Многие из них немало часов провели под землей, в шахте, чтобы иметь возможность заплатить за шоу. Они считают тебя участницей представления.
— Великолепно! Просто грандиозно! И что же мне делать? Я же не могу танцевать под эту дурацкую музыку!
— Тогда спой.
— Спеть? Им?
— Думаю, будет лучше, если ты все-таки споешь, — сказал он с отчаянием.
Мэри взглянула вниз и увидела, что тапер оживленно забарабанил по клавишам пианино. Она направилась к нему. Бахрома на ее куртке колыхнулась, что привело зрителей в неописуемый восторг; снова послышался рев и аплодисменты. Это напомнило ей бурную реакцию фэнов на рок-концертах.
Пианист оказался неплохим музыкантом. Заметив, что девушка хочет переговорить с ним, он перестал играть и поднялся ей навстречу.
— Что это будет? — спросил он, не выпуская изо рта сигарету.
— Не думаю, что вы знакомы с мелодиями моих песен…
— Тогда начинай, красотка. И не волнуйся, я подыграю тебе.
Мэри с тревогой посмотрела на Пола. На самом деле она очень любила петь и в старших классах была даже солисткой ансамбля. Но это…
Трепеща от волнения, Мэри жестом успокоила публику и, сделав шаг вперед, запела. Зал замер, даже в дальнем углу, в баре, мужчины, отставив бокалы, повернулись в сторону сцены, откуда доносился мотив неизвестной им песни. Голос Мэри, поначалу тихий, становился все громче, уверенней.
Теперь внимание всего театра было обращено на нее. Мэри поймала себя на мысли, что ей это начинает нравиться. Когда смолкли последние аккорды, зал взорвался аплодисментами. Из дальнего угла сцены Пол жестом показал, что ему тоже пришелся по душе ее дебют. Она вспомнила популярную песню своей юности «Раскуй мое сердце» и запела ее. Мэри плавно двигала руками и извивалась в такт музыке, и бахрома на куртке повторяла ее танец, что снова неслыханно возбудило зрителей. Пришлось исполнить еще
