— Что-то не видно. Может, мне просто показалось? Да нет, я узнала его. — Нэнси обессиленно упала на красный стул с изогнутой спинкой. — Он убьет меня. Он специально приехал в Сильверстаун, чтобы прикончить меня.
— Почему бы тебе не обратиться к шерифу? — удивилась Керри.
Нэнси рассмеялась. Когда она заговорила, в ее голосе звучала горечь.
— Неужели ты считаешь, что закон стоит на страже интересов таких, как я? Когда Вилли скажет им, что мы женаты, думаешь, они станут доказывать ему, что женщина вольна сама распоряжаться своей судьбой?
— Ты сможешь уснуть? — спросила Перл, когда они наконец остались одни.
— Не знаю, — пробормотал он заплетающимся языком. — У меня так кружится голова… Мне кажется, я пьяный…
— У Нэнси жуткая неприятность, — прошептала девочка.
— И никто не может помочь ей, — промямлил он, с трудом выговаривая слова. — Кроме меня. Если этот Вилли появится, я сделаю так, что он уже никогда не сможет навредить Нэнси.
Перл вытаращила глаза и, склонившись над ним, испуганно спросила:
— Ты хочешь застрелить его?
Лоб раненого покрылся испариной, по всему было видно, что ему трудно разговаривать.
— Лучше я убью его, чем он Нэнси.
— Но… но неужели ты пойдешь на это?
— Я неплохо стреляю. Нэнси — наш друг, и я не позволю, чтобы кто-то обижал ее. Пусть только появится.
Перл не верила своим ушам.
— Тебя же за это посадят в тюрьму!
Сэмми слабо улыбнулся.
— Я ведь не собираюсь стрелять ему в спину, Перл. А в Сильверстауне не осуждают за честную борьбу.
— Но ты же еще ребенок. Тебе не имели права продавать оружие!
— Я уже сказал тебе, что хорошо стреляю. И очень скор на руку. Вряд ли кто-нибудь сможет опередить меня.
Он, наверное, просто хвастает, подумала Перл. Оттого, что пьяный.
Сэмми неподвижно лежал с закрытыми глазами. Перл вглядывалась в его лицо, такое красивое и ставшее ей родным, размышляя о его мужестве. Он дрался и пострадал за нее! И в первый раз за короткую жизнь Перл ее сердечко переполняла нежность.
Сэмми, словно прочитав ее мысли, открыл глаза.
— Ты самая красивая девочка из всех, кого я встречал…
Перл наклонилась и поцеловала его.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— И я люблю тебя.
Ласково убрав упавшие на лоб Сэмми волосы, Перл улыбнулась.
— Подожди-ка, я сейчас вернусь.
Ее бабочки-игрушки по-прежнему лежали в тайнике. Девочка принесла их и показала своему возлюбленному.
— У меня две стеклянные бабочки, которым очень-очень много лет, — возбужденно зашептала она. — Мне кажется, они волшебные, и их магическая сила затягивает в тенета любви. Так сказала Нэнси. Я подарю одну тебе, а другую оставлю у себя. И тогда бабочки будут всегда вместе… понимаешь, вместе… как ты и я…
Она положила одну из бабочек ему на ладонь, и мальчик строго посмотрел на свою подружку.
— Они способны на волшебство, — повторила Перл и соединила крылья бабочек.
Вдруг стало темно… Перл почувствовала сильное головокружение…
Потом снова посветлело. Оглядевшись, Перл поняла, что она опять на чердаке бабушкиного дома со стеклянной бабочкой в руке. Сцена кабаре и Сэмми исчезли.
— Сэмми! — вскрикнула она. — Нет! Вернись!
Слезы бурным потоком хлынули из глаз девочки. Она посмотрела на бабочку. Ее крылышки были зелено-голубыми. Это была фигурка, которую подарила ей Нэнси! А ее осталась у Сэмми.
— Не уходи! — умоляла она. — Не уходи! Я люблю тебя!
Девочка упала на пыльный пол и закрыла лицо руками. Ее воспоминания была настолько живыми, что еще ощущалось тепло его рук. Сердце несчастной заныло. Где он теперь?
— Сэмми, я всегда буду тебя любить, — рыдала она. — Всегда… всегда… всегда…
Но вокруг царило безмолвие, и только хрупкая стеклянная бабочка внимала ее клятвам…
Девочка услышала знакомые голоса на лестнице. Это были ее мать и отец.
Нетвердыми шагами она подошла к ступеням. Ее мать, вскрикнув, бросилась обнимать и целовать дочь.
— Куда же ты запропастилась, Мэри, маленькая моя? Мы целых двадцать четыре часа нигде не могли тебя найти!
3
Зарегистрировавшись в мотеле, Мэри Бернсон предупредила, что пробудет в городе около недели и что собирается изучать историю Сильверстауна.
— Здание суда теперь стало музеем, — сообщил ей клерк. — Вы сможете начать оттуда.
Мэри кивнула.
— Мне бы хотелось найти какого-нибудь местного историка-старожила, с которым я могла бы поговорить на эту тему.
Мужчина улыбнулся, протягивая ей ключи от номера.
— У меня есть приятель, очень хорошо знающий историю города периода серебряной лихорадки. Думаю, он не откажет вам.
Отлично. Как раз те самые времена, подумала девушка, пряча свою кредитную карточку в бумажник.
— И у вас есть его координаты?
— Конечно. Он, правда, живет не в городе. У него свое ранчо в нескольких милях отсюда. Это поместье — историческое: оно было построено прапрапрадедом моего приятеля в дни покорения индейских племен. — Служащий написал имя своего друга и его телефон на визитной карточке мотеля и протянул ее Мэри.
— Пол Мак-Гроун. Спасибо, я непременно позвоню ему.
Войдя в номер, Мэри сразу же бросилась к телефону. Ей пришлось ждать несколько минут, пока на другом конце провода не подняли трубку.
— Пол слушает, — услышала она красивый уверенный голос.
— Мистер Мак-Гроун, меня зовут Мэри Бернсон. Я — сценарист и приехала в Сильверстаун провести некоторые исследования. Меня интересуют дни серебряной лихорадки. Мне сказали, что вы историк и сможете мне помочь. Я была бы вам благодарна, если бы вы согласились на интервью. Мы вам обязательно заплатим.
— Конечно, — отозвался собеседник. — Почему бы и нет? А деньги в этом случае меня совсем не интересуют — история не продается.
— Извините, если я вас оторвала от дела.
— Нет, просто я только что вошел. Может, вы согласитесь приехать ко мне на ранчо?
— А это удобно, ведь уже вечер?
— Конечно, мне будет очень приятно. Я как раз задумал принять душ и зажарить себе кусок мяса. Мне
