нищие.
История началась с простого любопытства, но позже царь начал уважать этого юношу, тот превратился для него в духовного наставника. Однажды царь сказал ему: «Я понимаю, что ты не захочешь жить в моем дворце... Но я думаю о тебе день и ночь, постоянно. И мне очень хочется, чтобы ты хотя бы погостил в моем дворце».
Царь полагал, что юноша не согласится. По его устаревшим представлениям святые должны были отрекаться от всего мирского. Но парень сказал: «Если это правда, то почему ты раньше не сказал, что скучаешь без меня? Приведи еще одного коня, и мы поедем к тебе».
Тут у царя возникли подозрения. «Может, он и не святой вовсе? Так быстро согласился...» Но было уже поздно, он ведь сам предложил. Царь предоставил юноше лучшую комнату, предназначенную для самых почетных гостей - других монархов. Царь думал, что юноша откажется от такой чести, скажет: «Я святой, роскошь - не для меня». Но тот промолчал.
Всю ночь царь не мог уснуть. Он думал: «Похоже, парень меня обманул. Никакой он не святой...» Пару раз царь выглядывал из окошка - святой спал. Прежде он никогда не спал, постоянно стоял под деревом, а теперь перестал охранять свои сокровища. «Вот лгун! - думал царь. - Настоящий мошенник!»
На следующий день они вместе обедали. Изысканные блюда, ничего скромного и простого. Юноша явно наслаждался едой. Царь предложил ему переодеться в наряд, достойный императора, и парень с удовольствием облачился в новые одежды. А царь думал: «Как же теперь от него избавиться?»
За следующие семь дней он так устал от этого, что твердо решил: «Это чистой воды шарлатан. Как же ловко он обвел меня вокруг пальца!».
И на седьмой день он заявил этому странному юноше: «Я хочу задать тебе один вопрос». - «Я знаю, о чем ты хочешь спросить, - ответил юноша. - Ты целую неделю не решался задать этот вопрос. Вежливость, воспитание... Я ведь все вижу. Но я не стану отвечать здесь, в этом месте. Задавай вопрос, а потом мы отправимся покататься верхом, я найду подходящее место и отвечу».
«Договорились, - кивнул царь. - Вот мой вопрос: в чем разница между нами? Ты теперь живешь как царь, а раньше жил как святой. Какой же ты после этого святой?»
«Прикажи седлать коней!» - предложил юноша. Они поскакали вперед, и царь несколько раз спрашивал: «Зачем ехать так далеко? Почему нельзя ответить тут?».
Но они мчались вперед, пока не вышли к реке, отмечавшей границу владений этого царя. Царь сказал: «Это граница моего царства. Тот берег - другое царство. Отличное место для того, чтобы дать ответ». - «Да, - ответил юноша, - и я намерен перебраться на тот берег. Можешь остаться тут, можешь пойти со мной. Выбирай».
«И куда ты намерен пойти?» - спросил царь. «Мои сокровища со мной, - ответил юноша. - Они во мне, где бы я ни был. Так ты идешь или нет?»
«Как я могу уйти с тобой? - спросил царь. - Мое царство, дворец... Тут вся моя жизнь!»
Юноша рассмеялся и сказал: «Теперь ты понимаешь разницу между нами? Я могу стоять полуголым под деревом, я могу жить в царском дворце, потому что мои сокровища всегда со мной. Сень дерева или своды дворца - для меня нет разницы. Можешь идти назад, а я отправлюсь туда, в другое царство. В твоем царстве меня уже ничто не держит».
Царь почувствовал угрызения совести. Он коснулся ног юноши и сказал: «Прости меня. Я думал о тебе дурное. Поистине, ты - великий святой. Не уходи, не оставляй меня. Если ты уйдешь, я буду горевать всю оставшуюся жизнь».
«Это нетрудно, - ответил юноша. - Я могу остаться с тобой. Но я хочу, чтобы ты прислушивался к себе. Стоит нам вернуться во дворец, как у тебя снова появятся подозрения. Лучше отпусти меня. Я дам тебе время подумать. Я могу вернуться. Для меня это не имеет значения. Но для тебя будет лучше, если я уйду. Во всяком случае, тогда ты все-таки будешь считать меня святым. А во дворце у тебя снова проснутся сомнения, ты будешь гадать, не мошенник ли я. Но если ты так настаиваешь, я готов. Что мешает мне уйти через неделю, когда ты опять начнешь ломать голову над своим вопросом?»
Сам Ошо, по ряду свидетельств, проповедовал, что в истории встречались четыре типа просветленных мистиков:
1) те, которые родились и умерли в нищете (например, Иисус Христос);
2) те, которые родились в богатстве, но, состоявшись как Посвященные, избрали смерть в нищете (например, Будда и Махавира);
3) те, которые родились и умерли в богатстве (условно - царь Соломон).
Ошо - по мнению многих последователей - сумел, явившись к жизни в нуждающейся семье, достичь просветления, но вопреки этому новому духовному состоянию - предпочел двигаться маршрутом личного обогащения. Тем самым, Ошо явил собой новый, 4-й, тип мистика. В данном случае не имеет особого значения то обстоятельство, в какой мере Ошо оказался заложником собственных учеников. «Гуру богатых» - было и личной самооценкой Мастера, и осталось той характеристикой, с которой он вошел в историю.
История религиозности вне истории Церкви. Ошо излагал собственную версию истории религии как духовного течения, введенного людьми в рамки жестких более-менее иерархических организаций. И начинал он эти описания с легендарной фигуры Адинатхи - первого из 24 Мастеров джайнизма, - жившего, по преданиям, на 2,5 тысячи лет ранее Будды Гаутамы.
По мысли Ошо, «Адинатха первым совершил качественный скачок - избавился от Бога. Это сделал не Будда... Но Будда сделал еще один шаг вперед... Адинатха избавился от Бога, но не смог заменить Его медитацией. Он, напротив, призывал к аскетичности, воздержанности, самоистязаниям - постам, наготе, скромному питанию. Он говорил, что вечером нельзя есть и пить, и вообще питаться можно только определенными продуктами. Он пришел к чудесному философскому выводу, но для него этот вывод остался, похоже, чистой философией, а не медитацией.
Отказываясь от понятия Бога, ты лишаешься всех обрядов. Некому поклоняться, некому молиться, нужна замена. И Адинатха заменил все это аскетизмом, потому что центром религии стал человек, а человеку нужно очищаться. По его мнению, очищение означало отрешенность от мира, отстраненность от собственного тела. И это все испортило. Он пришел к важнейшему умозаключению, но для него оно осталось сугубо философской концепцией.
Адинатха избавился от Бога, но не смог заполнить освободившееся пространство. Будда заполнил его медитацией. Адинатха создал религию без Бога, а Будда - медитативную религию.
Медитация - вот вклад Будды. Смысл не в том, чтобы терзать свое тело. Смысл в том, чтобы стать безмолвным, расслабленным, безмятежным. Это внутреннее путешествие к сердцевине собственного сознания, а центр человеческого сознания - это центр бытия.
За 25 столетий прежде революционная идея Адинатхи о религии без Бога затерялась в пустошах аскетичности и самоистязания. Затем то же самое случилось с идеей Будды о медитации - мысль о том внутреннем, что никто, кроме тебя, не в силах увидеть, и только ты знаешь, где оно, только ты понимаешь, идешь вперед или нет, - эта мысль затерялась в иной пустыне: среди камней организованной религии.
Религия утверждает, что нельзя доверять одной личности независимо от того, медитирует она или нет. Нужно сообщество, нужны учителя, нужны монастыри - чтобы те, кто пребывает на высших уровнях сознания, могли наблюдать за остальными и помогать им. Стало важно, чтобы религии не оказались в руках одного человека. У религий должно быть строгое устройство, а принадлежать они должны тем, кто достиг вершин медитации.
В первое время это оправдывалось. Еще при жизни Будды многие достигли самоосознания, просветления. Но когда ушел Будда и эти люди, те самые организации, которые призваны были помогать людям медитировать, попали в руки духовенства. Вместо того чтобы помогать медитировать, священники выдумали обряды поклонения образу Будды. Будда стал очередным Богом. Адинатха избавился от Бога, сам Будда никогда не говорил, что Бог существует, - но духовенство не может существовать без Бога. Если не Бог-Создатель, то хотя бы Будда, возвышенный до ранга Бога. И людям остается только поклоняться Будде, верить в него, следовать его принципам, жить в согласии с его доктриной. Будда растворился в организации, стал пародией на самого себя, все позабыли о главном - о медитации.
Я стараюсь создать нерелигиозную религию. Мы видели, что происходит с теми религиями, которые помещают в центре Бога. Мы знаем, что случилось с революционной идеей Адинатхи, религией без Бога.
