Раджниш Ошо

решит все экономические проблемы Индии. В это время будущий гуру - атеист, открыто критикующий религиозные ритуалы и слепую веру в святые писания. Но постепенно к Ошо пришло разочарование в социалистических идеях. Он объявил своим соратникам по марксистскому кружку: «Только революция в сознании, а не в политике, может принести мир и счастье». Этот переход от увлечения коммунизмом к рождению идеи создать свою собственную религию произошел, по мнению ряда его биографов, в 1945-1950 гг.

Состояние просветления. Ошо стал «просветленным» (по его словам) в двадцать один год, 21 марта 1953 г. в парке Бханвартал. Это было подобно взрыву: по его словам, «в ту ночь я умер и я возродился. Но человек, который возродился, не имеет ничего общего с тем, который умер. Это не непрерывная вещь... Человек, который умер, умер тотально; ничего от него не осталось... нет даже тени. Эго умерло тотально, полностью... В тот день, 21 марта, личность, которая жила много-много жизней, тысячелетия, просто умерла. Дру- roe существо, абсолютно новое, совсем не связанное со старым, начало существовать... я стал свободным от прошлого, я был вырван из своей истории, я потерял автобиографию».

Ошо отмечал также: «Той ночью я стал пустым, а потом наполнился. Я прекратил быть и стал самим бытием. Той ночью я погиб и родился заново. Но тот, кто родился, не имел ничего общего с тем, кто умер. Не было никакой связи. На вид я не изменился, но между мной прежним и мной новым не было ничего общего. Гибнущий гибнет до конца, от него ничего не остается».

Как впоследствии вещал Ошо: «Меня часто спрашивают: что я чувствовал, когда наступило просветление?

Я смеялся. Я хохотал от души, потому что постиг всю бессмысленность жажды просветления. Это действительно смешно, потому что все мы рождаемся просветленными, а желать того, что уже есть, совершенно бессмысленно. Если у тебя что-то есть, это уже нельзя обрести. Обрести можно только то, чего нет у тебя или в тебе. Но просветление - в нашей природе.

Я боролся за него на протяжении многих жизней, потому что за одну жизнь этой цели не достичь. За этот срок я делал все, что только возможно, но неизменно терпел неудачу. Я был обречен на провал, потому что просветления нельзя достичь. Как можно его обрести, если оно уже в твоей природе? То, что у тебя уже есть, не сделаешь с помощью честолюбивой мечты.

Разум честолюбив, он тянется к деньгам, власти и престижу. Но в один прекрасный день, когда он уже по горло сыт внешней деятельностью, его начинает манить просветление, освобождение, нирвана, Бог. Но это все то же честолюбие, изменилась только цель. Прежде цель была извне, теперь она внутри. Но твое отношение, сам твой подход ничуть не меняется - ты остаешься прежним человеком с прежними привычками.

Слова день, когда я достиг просветления, означают только одно: в тот день я понял, что нечего достигать, некуда идти, не нужно ничего делать. Мы уже божественны, мы уже совершенны - вот и все. Не нужно никакого совершенствования. Бог всех нас создает совершенными. Даже если нам встречаются люди несовершенные, легко заметить, насколько совершенно их несовершенство. Бог никогда не создает чего-то несовершенного.

Я слышал историю об учителе дзен по имени Бокудзю. Он объяснял своим ученикам, что все в нашем мире совершенно, и тут поднялся один человек, старый горбун. А как же я? - спросил он. - Я горбун! Разве это совершенство? А Бокудзю ответил: Честно скажу, я никогда прежде не видел такого совершенного горба.

Говоря о дне, когда я достиг просветления, я говорю неправильно, потому что других слов в нашем языке не подобрать, ведь этот язык придуман человеком. В нем есть такие слова, как достижение, обретение, цель, совершенствование, развитие, прогресс. Язык придуман не просветленными. Честно говоря, они и не смогли бы придумать какой-нибудь язык, даже если бы захотели, потому что просветление приходит в тишине. Как выразить молчание словами? Как ни пытайся, но любые слова непременно нарушают безмолвие.

Лao-цзы говорит: Изреченная истина есть ложь. Истину невозможно выразить словами. Но нам приходится говорить на каком-то языке, другого выхода нет. И потому мы всегда подчеркиваем одно условие: язык не может точно отражать переживания. Поэтому я и говорю: в тот день, когда я достиг просветления. Но это было не достижение, и то был не я.

В тот день я смеялся над своими глупыми, смехотворными попытками обрести просветление. Я смеялся над самим собой и над человечеством, потому что все люди стараются чего-то достичь, что-то обрести, что-то улучшить.

Все произошло в состоянии полной расслабленности. Так оно всегда и бывает. Я испробовал все, что можно, а потом, увидев тщетность любых усилий, отказался от попыток. Я забыл о своей мечте. Целую неделю я жил совершенно обычной жизнью.

Люди, у которых я жил, очень удивились, потому что я впервые начал вести нормальный образ жизни. До того вся моя жизнь была подчинена суровой дисциплине.

Я жил в той семье два года, и они знали, что я встаю в три часа утра, потом совершаю четырех- пятимильную прогулку или пробежку, потом иду купаться в реке. Таким был мой режим. Простуда или другое недомогание - все это не имело значения, я все равно следовал своему распорядку дня.

Они знали, что я провожу долгие часы в медитации. Вплоть до того дня я много чего не ел. Я не пил ни чая, ни кофе. У меня были жесткие правила насчет того, что мне можно есть, а чего нельзя. И вдруг я на целую неделю забрасываю все это. Однажды утром я сплю до девяти часов, а потом выпиваю чашку чаю. Хозяева дома были озадачены. Они спрашивали: Что случилось? Ты заболел? Они всегда считали меня великим йогом.

Вот одна мелочь, которая показывает, как это было. У меня на все случаи жизни был один- единственный лоскут ткани. Днем я ходил, завернувшись в него, а по ночам укрывался им как одеялом. Спал я на бамбуковой циновке. Вот и все удобства - одеяло и бамбуковая циновка. Больше у меня ничего не было, никаких вещей. В то утро, когда я встал в девять утра, хозяева очень удивились. Они сказали: Тут что- то не так. Ты, должно быть, сильно заболел?

Нет, я не болен, - ответил я. - Болен я был все эти годы, а теперь я, наоборот, выздоровел. Отныне я буду просыпаться, когда захочу, и спать ложиться буду, когда начнет клонить в сон. Я перестал быть рабом времени. А еще я б/уду есть и пить то, чего захочется моему организму. С меня хватит. За ту неделю я начисто позабыл про свою мечту о просветлении. Я забыл о ней навсегда.

А на седьмой день случилось это. Само по себе, безо всякой причины. Я расхохотался, и этот смех услышал садовник. Он и раньше полагал, что я немного не в себе, но такого смеха никогда прежде не слышал. Он прибежал ко мне и спросил: Что случилось?

Не волнуйся, - ответил я. — Ты же знаешь, я всегда был слегка тронутым, а теперь просто окончательно с ума сошел. Я смеюсь над самим собой. Не обижайся и не сердись. Можешь спокойно спать дальше» [«А»].

С этого времени Ошо начал жить без личной «летописи» - в состоянии единения лишь с внутренними законами жизни.

Тем не менее, открытое провозглашение Раджнишем того, что он некогда обрел просветление, случилось лишь в 1971 г.: «Я многому научился у будд прошлого. Если бы Иисус не рассказывал всем вокруг, что Он Сын Божий, человечество отнеслось бы к Нему намного милосерднее. Но я решил: так ничего не буду рассказывать, пока не перестану разъезжать по всей стране. Иначе меня попросту могли бы убить, и сейчас меня бы тут не было.

Но когда я прекратил поездки, перестал общаться с толпами, переезжать из города в город... У меня ведь не было телохранителей, так что убить меня было проще простого. И потому я почти двадцать лет держал рот на замке. Сейчас я объявил об этом только потому, что тут уже достаточно много людей, которые способны меня понять. Я рассказал об этом, только когда убедился, что мне удалось создать свой маленький мир, где нет столпотворений, тупых сборищ...» [«А»].

Получение высшего философского образования. Будучи сыном не слишком состоятельных родителей, Ошо, тем не менее, получил высшее образование. В бытность студентом, Раджниш вел жизнь, далеко не соответствующую строгим аскетическим нормам джайнизма. Тем не менее, они настолько глубоко вошли в его душу еще в детстве, что его, например, всю ночь рвало, когда он один раз поел вместе со своими