— Кремп, а с головой-то у тебя что случилось? — нашел в себе силы поинтересовался Гимнаст. — Ты-то вроде бы вчера трезвый был. Хотя, если честно, то я не уверен. Вчера все слишком трезвыми по сравнению со мной были. По-моему, я вчера даже Люма перепил.
— Да при чем тут вино!
— С чего же у тебя голова так болит? У меня еще понятно, да и то только чуть-чуть. Вино у Шиши классное!.. А ты вон, аж в голос надрываешься.
Старый маг поморщился.
— Ваше высочество, милорд. Помолчите, пожалуйста!.. Ой-ой-ой, моя голова!
— Да не могу я молчать, — возмутился лорд Гимнс. — У меня палец будто щипцами раскаленными раздирают… Слушай! А может оно его действительно отрывает?
— Ага, — подтвердил маг. — Вон видите, уже и кровь пошла.
— Где? — напугался Гимнаст. — Уф, опять ты шутишь. Что же он, скотина, так болит-то?! Ты в своем заклинании точно ничего не напутал? А то знаю я вас, колдунов!
От незаслуженной обиды Кремп даже позабыл о больной голове.
— Милорд Гимнс! Я же вас предупреждал, что придется потерпеть до завтрашнего утра. Это ведь все-таки кольцо чар! Успокойтесь и постарайтесь уснуть. Завтра будет трудный день… Ой, голова!
— Трудный? Да если эта штукенция исчезнет с моего пальца — это будет лучший день в моей жизни!
— Ну хорошо, завтра будет лучший день в вашей жизни. И чем раньше вы уснете, тем быстрее наступит завтра.
— Думаешь, я не пытался?.. Бедный, бедный мой пальчик!..
Эпилог
Вот уже десятый день, как корабль друзей бороздил просторы океана…
Лом сидел за столом в своей комнате и неторопливо просматривал накопившуюся за пять лет стопку корреспонденции. Так он отвлекался от нахлынувшего вдруг одиночества. Ведь большую часть его переписки составляли короткие записки от Гимнаста, Студента и Лилипута, оставляемые друзьями на его рабочем столе, если им не удавалось застать Высшего дома, записки с их короткими просьбами, сообщениями, даже ультиматумами.
Лом просматривал эти записки и как бы заочно разговаривал с друзьями.
Итак, он остался совершенно один на этом все еще слишком чужом ему острове, среди незнакомых людей. Даже Гимнаста собственными руками он отправил вместе с остальными.
Похоже, составленное им совместно с Кремпом заклинание сработало блестяще. Через пару дней после отплытия друзей, Лом навестил Ольгу. Кольца на ее руке уже не было. Как и не было предела ее ликованию по этому поводу. Девушка ударилась в бурный разгул, стараясь наверстать безвозвратно упущенное за пять лет. Она откровенно флиртовала и с Высшим магом, ни капельки не смущаясь того факта, что он был другом ее мужа. И если бы Лом только захотел… Жена Гимнаста была очень красивой женщиной, но когда все настолько доступно, всякий интерес пропадает.
Произошли кое-какие изменения и внутри Круга Избранных. На освободившееся место Наза взяли некого Фаркуса — вполне достойного мага лет этак двухсот тридцати от роду, при этом выглядящего всего на шестьдесят. И снова Высших стало семеро. Кроме того, единогласно переизбрали председателя Круга. Теперь эти почетные обязанности возложены на плечи Солозо. Проникновение в святая святых Ордена, Круг Избранных, чужака еще долго будет висеть несмываемым пятном на совести Оза, в лице которого Лом приобрел смертельного врага.
Лом навел справки у компетентных людей и выяснил, что до ближайшего города на Большой Земле при попутном ветре плыть около двух недель. Ветер как будто бы особо не менялся, значит, сейчас его друзья уже в трех-четырех днях плавания до берега.
Как-то незаметно толстая стопка писем подошла к концу. Напоследок на глаза Высшему попалось то самое, так озадачившее пять лет назад его и двоих его друзей, письмо, адресованное настоящему Люму. Лом замешкался: открывать — не открывать это чужое послание? И, повинуясь какому-то неожиданному порыву, решительно распечатал конверт и высыпал на стол его содержимое. Письмо сэра Лила он знал наизусть, и лишний раз любоваться на каракули рыцаря не было желания, но ему почему-то вдруг захотелось в очередной раз взглянуть на странное четверостишье на папирусе.
Он развернул папирус и… обомлел!
Вдруг прямо на его глазах под знакомыми ему строками стали появляться буквы, сливаться в слова, слова в новые строки… В итоге на папирусе появилось еще одно четверостишье. Вот что теперь там было начертано:
Несколько минут обескураженный Лом внимательно вчитывался в эти строки. Мозг его напряженно работал, пытаясь отыскать единственно верное в данной ситуации решение.
И, вероятно, нашел.
Маг улыбнулся, встал из-за стола, накинул на плечи легкий алый плащ, разложил по его вместительным внутренним карманам папирус и парочку мешочков с золотом. После чего, произнеся короткое заклинание, он покинул замок прямо из собственной комнаты. Оказавшись на улице, маг отвернулся от гранитной скалы и торопливо зашагал по безлюдной площади куда-то в одному ему известном направлении…
Никто из магической братии Ордена Алой Розы больше никогда его не видел.
