— И все же это единственный способ вырваться из лап пиратов. Придется рискнуть. Авось да нам повезет. В любом случае нам нечего терять — сам знаешь, рабы-гребцы у пиратов долго не живут… Ну все, хватит разговоров, пора действовать…
— Подожди, Стьюд, куда спешить? — поспешил перебить друга окончательно проснувшийся Лилипут. — Вся ночь впереди. Давай выждем часик-другой, а то как-то мне не по себе.
— Боишься? — в голосе Студента послышалась усмешка.
— Ну не всем же быть такими отчаянными храбрецами, как ваше бесстрашие! — огрызнулся Лилипут.
— Ладно, Лил, не дергайся. Вон на Шишу посмотри. Думаешь, нашему богатырю не страшно? Небось, еле сдерживается, чтобы штаны не испачкать, но виду не подает. Молодец! А ты, Лил, меня расстраиваешь. Ну-ка взбодрись!.. Шиша, ну как там дела с цепями?
Ответить здоровяк не успел.
К друзьям неожиданно подошли двое громил, с ног до головы увешанные колюще-режущими железками. Исключительно в профилактических целях, ни слова не говоря, они отвесили каждому по оплеухе и, поочередно приблизив к лицам рабов пылающие факелы, внимательно рассмотрели их физиономии — нисколько при этом не смущаясь тем фактом, что в результате малейшей их оплошности несчастные гребцы могли заживо поджариться.
Закончив осмотр, громилы, по-прежнему ни слова не говоря, освободили от цепей Лилипута и знаками приказали ему следовать за собой. Отказываться было не только неприлично, но и очень больно, причем в прямом смысле слова. Пираты были настроены решительно и совсем не шутили. Лилипуту пришлось подчиниться.
Тут возникла небольшая заминка. Дело в том, что после длительной «сидячей работы» устоять на ногах оказалось совсем не просто. Беднягу Лилипута так зашатало, что он едва не плюхнулся за борт. Но пираты его вовремя подхватили под руки и потащили в ночь.
Студент и Шиша глядели вслед утаскиваемому пиратами другу и, не в силах ничем ему помочь, лишь в отчаянье сжимали кулаки…
Лилипута первым аккуратно спустили в небольшую лодку, на носу которой висел зелёный масляный фонарь. Сразу же следом за ним ловко спрыгнули вниз и его похитители. Один сел за весла. Второй, с горящим факелом в руках, — у руля на корме. Разгоняемый мощными гребками, утлый челнок стрелой полетел к берегу.
В эти ужасные минуты абсолютно неизвестности Лилипуту вдруг стало на все наплевать. Наверное смерть он бы сейчас воспринял даже с радостью, лишь бы без пыток. Как это не грустно, но похоже четырнадцати дней ада с лихвой хватило, чтобы гордого Лилипута превратить в послушного раба.
М-да, суровая штука жизнь…
Глава 2
Вопреки опасениям Лилипута, стоило им выйти из лодки на берег, как пинки, тычки и зуботычины в его адрес моментально прекратились. Громилы превратились в само воплощение изысканной любезности. Столь резкая перемет на в поведении похитителей не могла не настораживать. Лилипут вдруг «очень к месту» вспомнил, что с обреченными на смерть всегда подчеркнуто вежливы, и громко застучал зубами от ужаса.
«Господа, заклинаю, ответьте: вы собираетесь меня убить?» — обратился к похитителям дрожащий от страха Лилипут.
Молчаливые громилы проигнорировали его вопрос, и молодой человек понял, что он обречен.
Когда Лилипута подвели к мрачной черной карете, запряжённой четверной вороных, и предложили располагаться в ней поудобней, догадка о неотвратимости скорой смерти превратилась в уверенность.
«Это конец! — прошептал он себе под нос. — Сейчас отвезут на лобное место и…»
Ноги у бывшего рыцаря вдруг сделались ватными, колени безвольно подогнулись, и в карету он взобрался буквально ползком.
Усадив жалкого раба на мягкое сиденье, громилы вполне искренне — вот изверги! — пожелали ему доброго пути и, оставив наедине с самим собой, развернулись и пошли обратно к лодке.
Кучер звонко щелкнул бичом, и карета плавно тронулась.
Поездка длилась минут пятнадцать… За эти четверть часа Лилипут мог раз пятьдесят сбежать, благо кони тащились со скоростью волов, и его совершенно никто не охранял. Но все это лишь теоретически. На практике же скованный ужасом, с ватными ногами и с истощенным четырнадцатидневными истязаниями организмом, беглец из него был еще тот. Да и потом, куда бежать в незнакомом, враждебном месте, без друзей, без оружия…
Оказалось, что вся внутренняя поверхность окруженного скалами острова густо застроена. Это был самый настоящий город посреди океана, с узкими улицами и широкими площадями. На ближайших к бухте улицах, несмотря на ночь, царило оживление, здесь кучеру приходилось часто надрывать горло, требуя от гуляющих людей освободить дорогу. Но по мере продвижения вглубь острова, улицы делались все более пустынными.
Несмотря на темень безлунной ночи, улицы города-острова хорошо освещались масляными фонарями, подвешенными на натянутых между противоположенными домами веревках.
В окне кареты медленно проплывали очень похожие одна на другую длинные трехэтажные постройки, по виду больше смахивающие на армейские казармы, чем на жилые дома. Изредка череду этих угрюмых строений разбавлял какой-нибудь симпатичный особнячок. Вот как раз у крыльца одного из таких, блистающих на фоне скучного однообразия, красавцев карета и остановилась.
Странное дело, но вокруг по-прежнему все было тихо и мирно. Лилипут открыл дверь и, растерянно озираясь по сторонам, вылез из кареты. Он оказался на краю мостовой, очередной совершенно безлюдной улочки. И, с облегчением, понял, что казнить его никто не собирается — здесь не было ни беснующейся толпы, жаждущей насладиться кровавым спектаклем, ни угрюмого вида палачей с огромными, отполированными до зеркального блеска топорами. Да что там — даже виселицы плохонькой нигде видно не было.
— Эй, мужик, куда это ты меня завез? И с какой целью? — спросил Лилипут, обращаясь к сидящему на козлах вознице.
Но кучер оказался таким же неразговорчивым, как и громилы-похитители. На вопросы своего пассажира он и ухом не повел.
— Ну ты, я к тебе обращаюсь! — заорал молодой человек.
— Господин, прошу вас следовать за мной, — вдруг раздался совсем рядом нежный девичий голосок.
Лилипут поспешно повернулся на него и обнаружил в шаге от себя юную прелестницу, которая неведомо откуда вдруг оказалась у распахнутой дверцы кареты.
— Красавица, ты это мне? — изумленно спросил молодой человек.
— Тсс, — приложила пальчик к губкам девушка. Ничего не объясняя, она развернулась и пошла вверх по ступенькам крыльца.
Совершенно сбитый с толку и весьма заинтригованный Лилипут двинулся следом за очаровательным проводником.
«Девушка, объясните ради бога, что происходит?» Это была уже отнюдь не первая попытка со стороны Лилипута сорвать пелену таинственности с непонятного приключения. Но, как и все предыдущие, она, увы, не увенчалась успехом. Кроме милой улыбки Лилипут от спутницы ничего более вразумительного добиться не смог. Каждый раз она ему знаком показывала, что не может говорить, и просила следовать за ней молча.
