и, если он попытается отсюда выпрыгнуть, его наверняка утыкают стрелами. Наз перешёл в соседнюю комнату — это оказалась княжеская опочивальня, здесь было ещё два окна, но оба они тоже выходили во внутренний двор. Из спальни он перешёл в кабинет, и здесь было два окна, но уже в разных стенах, одно из них открывало вид на высоченную стену замка, до которой было всего метра три, — это было как раз то, что нужно.
Наз схватил со стола массивный подсвечник и запустил им окно. Стекло со звоном посыпалось наружу. Наз уже собирался прыгать, когда его внимание вдруг привлёк пожелтевший от времени листок папируса, в одиночестве лежащий на письменном столе князя. Прямо на его глазах стали появляться магические символы и складываться в формулу, над составлением которой он вчера промучился целое утро. Невероятно, но на листе появилась магическая формула придуманного им самим заклинания «Стремительный шаг».
В коридоре второго этажа послышался топот множества бегущих ног.
— Спасайтесь, господин! — раздался крик последнего телохранителя Наза.
Этот призыв вывел колдуна из потрясения. Наз торопливо схватил со стола папирус, свернул его в трубочку и сунул в карман своего балахона. Потом он взобрался на подоконник, прочёл заклинание «Невесомость» и, как следует оттолкнувшись, прыгнул.
Долетев до стены, Наз зацепился руками и ногами за выступающие камни — удержаться на отвесной стене ему не составило труда, под воздействием заклинания он был легче перышка — и, подобно гигантскому жуку, быстро полез вверх. Взобравшись на стену, он перелез на другую сторону и точно также, как только что поднимался, стал спускаться.
Добравшись до заполненного водой рва, Наз снял с себя заклинание «Невесомость» и прочёл заклинание «Ледяное дыхание», под воздействием которого часть воды от стены до противоположенного берега мгновенно покрылась коркой льда. Волшебный лёд был непрочным и быстро таял, но другого способа перебраться через десятиметровый ров у Наза не было. Первые две трети пути далась ему сравнительно легко, — хотя каждый шаг сопровождался зловещим треском, лёд держал его вес. Когда же до берега оставалось чуть более трёх метров, его опорная нога провалилась под лёд, и он оказался по колено в воде. К счастью, под второй ногой, на которую ему поневоле пришлось перенести весь свой вес, лёд выдержал. Опустившись на руки, Наз осторожно вытащил ногу из проруби. Оставшиеся метры колдун преодолел, не разгибая спины, на четвереньках, и снова поднялся на ноги лишь на твёрдой земле.
Вырвавшись из замка, Наз узкими безлюдными улочками никем не замеченный и не остановленный спокойно дошёл до городской стены, и перебрался через неё так же, как и через стену замка.
Опасаясь погони, колдун произнёс заклинание «Стремительный шаг» и всего за полтора часа без приключений добрался до океана. На шлюпке он вернулся обратно на корабль, откуда почти сразу же перебрался в свою белую лодочку и перенёсся в родные Пещеры Теней.
Наз проснулся посреди ночи. В комнате, освещенной невидимой лампой под потолком, царил привычный полумрак. Колдун ощутил, что под защитным балахоном по его телу бежали струйки холодного пота. Наверное, ему только что приснился кошмар. К сожалению, а может и к счастью, брат Наз никогда не помнил своих снов.
Он проспал чуть больше четырех часов. После выполнения сложнейшего задания, потребовавшего от Наза в течение двух, дней полной концентрации колдовских способностей, этого было явно недостаточно. Для восстановления сил ему необходимо было спать ещё, как минимум, три часа.
Но пробудившись раньше срока, Наз никак не мог снова заснуть. С четверть часа бестолково проворочавшись на жёстком топчане с боку на бок, он решительно поднялся с кровати и вышел из комнаты.
Вдохнув полной грудью пыльный воздух подземных коридоров, этот замечательный воздух покоя и вечности, Наз зашагал в непроглядную тьму…
Он всего лишь намеривался чуток прогуляться по лабиринту коридоров Пещер Теней, потом прочесть заклинание «Возвращение», вернуться обратно в комнату и снова попытаться уснуть. Такое Наз уже проделывал не раз — это было его лучшим средством от бессонницы. Но на этот раз всё произошло совсем не так, как он рассчитывал.
В подземных коридорах Пещер Теней царил абсолютный мрак, но, будучи тенью, Наз прекрасно видел в темноте. Впрочем, особо разглядывать здесь было нечего, и привыкшие, во время прогулок, к однообразию унылой серости пола, стен и потолка, глаза колдуна равнодушно блуждал и по камню, высматривая лишь новые повороты.
Но в этот раз Пещеры преподнесли ему сюрприз. Свернув в очередной, пятый по счёту, коридор Наз вдруг увидел на его левой стене огромное белое пятно. Ничего подобного на стенах подземных коридоров Наз раньше не замечал. Поравнявшись с находкой, он озадаченно остановился — при ближайшем рассмотрении пятно оказалось большим рисунком.
На стене коридора белой краской была нарисована дверь. Причем нарисована настолько мастерски, что выглядела совсем, как настоящая. Наз даже попытался ухватиться за нарисованную ручку и очень удивился, когда его пальцы бестолково ударились о стену. Похлопав ладонью по рисунку и убедившись, что перед ним всего лишь покрытый краской камень Наз озадаченно проворчал себе под нос:
— Что за глупые шутки?! Нам тут только художника не хватало! Узнаю кто это сделал… — Дальнейшие слова замерли у него на устах.
Неожиданно на том месте, где ладонь Наза в последний раз хлопнула по поверхности окрашенного камня, проступил её грязный отпечаток.
В произошедшем не было бы ничего удивительного, если бы его ладонь была вымазана сажею и открыта, но она была, во-первых, безукоризненно чистой, а во-вторых, надежно укрытой длинным рукавом белого балахона. Прямого контакта ладони со стеной не было, Наз почувствовал камень через плотную ткань, и, тем не менее, ладонь Наза оставила на белом рисунке чёрный отпечаток.
Движимый любопытством, Наз приложил ладонь точно к проступившему отпечатку. И в момент их соприкосновения по нарисованной двери вдруг пробежала ветвистая, черная молния. Внутри стены что-то щелкнуло, и на глазах у изумленного Наза нарисованная дверь раскололась пополам. Её половинки стали медленно разъезжаться.
Совершенно позабыв о прогулке, Наз, как завороженный, следил за раздвигающимся рисунком.
Дверь открывалась очень медленно. Вот между двумя её половинками появилась тоненькая полоска ослепительно яркого, света. Вот эта полоска расширилась. Щель раздвинулась ещё на чуть-чуть, и ещё, и ещё…
Вскоре дверь открылась настолько, что Наз смог увидеть скрывающийся за рисунком огромный белый зал. Колдун с первого же взгляда влюбился в его белоснежные просторы и в одну секунду принял судьбоносное решение — как только дверь разойдётся на достаточное для беспрепятственного прохода расстояние, обязательно войти в образовавшийся разлом.
Рисунок же, как будто испытывая силу духа и преданность своего избранника, расходился очень медленно — с убийственной точностью метронома, всего-то сантиметра на два за минуту. Происходило это выматывающее душу действо абсолютной тишине. Но самое ужасное заключалось в том, что время от времени на щель «находило», и, ни с того ни с сего, она вдруг со страшным скрежетом захлопывалась, вызывая у Наза отчаянный вопль, и процесс расхождения двух половинок нарисованной двери начинался сначала.
Прежде чем осторожный Наз, преодолев страх, решился рискнуть, сволочь-дверь захлопывалась перед его носом целых четыре раза. И что особенно обидно, последние два раза ширина расщелины доходила уже до двадцати сантиметров, и можно было пытаться протиснуться через неё, но, опасаясь застрять и быть безжалостно раздавленным каменной стеной, Наз ждал расширения щели ещё на чуть- чуть, и в тот самый миг, когда он таки решался втиснуться в неё, дверь захлопывалась прямо перед его носом.
Во время пятого расхождения двух половинок доведённый до отчаянья бесплодным ожиданием
