— Ты Алый паладин — убийство у тебя в крови, — не поверил Лавес.
— Даю вам слово паладина, что не причиню вреда никому из членов рода Белого Ужа. Давайте прекратим этот бессмысленный спор… Вот здесь, — Алый паладин вытащил из кармана увесистый кошелек и вложил его в сухую, морщинистую ладонь шамана, — сто золотых колец. Я слышал, что примерно столько составляет годовой доход четырех семей рода. Думаю что этой суммы более чем достаточно за обычный домик в вашей деревне.
— Ну что ты, сто колец за местную халупу, это чересчур много, — старый шаман улыбнулся, развязал полученный от Стуба кошель, вытряхнул оттуда себе на ладонь четыре колечка и возвратил кожаный мешочек Алому паладину. — Четырех колец вполне достаточно, а остальные, парень, тебе самому пригодятся. Добро пожаловать в род Белого Ужа.
— Благодарю, уважаемый, — поклонился Стуб. — И последняя просьба. Мне бы не хотелось, чтобы люди в деревни знали…
— Не беспокойся, — перебил понятливый старик, — твои секрет умрёт вместе со мной.
Стуб попрощался с шаманом и покинул его дом. А вечером того же дня совет старейшин с подачи шамана единогласно проголосовал за принятие молодого человека по имени Стуб в свой род.
Первые пару недель, пока нанятые им плотники строили на выделенном родом участке земли дом, Стубу пришлось пожить в деревенской гостинице. Ну а как только дом был готов, новый член рода Белого Ужа въехал в него и стал потихоньку обживаться.
День сменялся ночью, ночь уступала место новому дню. Стуб честно выполнил поставленное ведьмой условие, жил тихо, мирно, скромно, не привлекая к своей персоне постороннего внимания, но Повелительница Ночи почему-то не торопилась возвращать ему дочь.
Вот уже целый месяц он одиноко жил в своём новом жилище, а от ведьмы до сих пор не было ни слуху, ни духу.
«Неужели обманула? Навешала лапши на уши, отправила на другой конец острова, и пока я, как болван, торчу в этой глуши, сама с дочкой села на корабль без помех и сбежала на Большую Землю?» — Стуб всё чаще задавал самому себе эти тревожные вопросы. И убийственно неприятный ответ становился для него всё более и более очевидным.
И лишь когда он уже совсем было потерял надежду, ведьма, наконец, сдержала своё обещание. Однажды рано утром Стуба разбудил отчаянный детский плачь, он выбежал на крыльцо и обнаружил у порога большую корзину с полуторамесячным младенцем.
Малышка была, как две капли воды, похожа на его Фрэю, сомнений быть не могло — это его дочь.
Кроме девочки в корзине ещё был большой зеленый конверт, на обеих сторонах которого красовался роскошный черный тюльпан — ведьмин знак.
Вскрыв конверт, Стуб прочёл письмо Повелительницы Ночи:
— Похоже ведьма совсем на своих звездах тронулась, — покачал головой Стуб, складывая письмо и убирая его обратно в конверт. Но все же, помимо его воли, предостережение Повелительницы Ночи зародили в его душе смутную тревогу…
К тому, что у молодого рыцаря вдруг ни с того, ни с сего появилась малютка дочь, в деревне отнеслись спокойно.
Несколько страдающих бессонницей сородичей видели, как ночью вышла из леса и приблизилась к дому Стуба молодая красивая девушка в чёрном траурном платье — в лунном свете её прекрасно было видно. Оставив на крыльце дома большую корзину, красотка тут же развернулась и сбежала обратно в лес… Когда утром Стуб достал из корзины кричащего младенца, соглядатаи «догадались», что ночная гостья — это его бывшая городская любовница, а ребёнок — плод их запретной любви. Новость за считанные часы облетела родовую деревню, и Стубу, когда днём он пришёл к шаману, не пришлось ничего выдумывать. От него потребовалось лишь ответить на единственный вопрос Лавеса: признает ли он ребёнка своим или откажется от него?
То, что молодой человек так безропотно принял малютку, большинству родичей пришлось по душе. Разумеется, нашлись и те, кто считал Стуба чересчур самонадеянным, ведь в одиночку вырастить и воспитать девочку отцу, который еще сам почти мальчик, будет ох как не просто. Были даже и такие, что за глаза величали Стуба не иначе, как упёртым болваном. Но в открытую поведение неразговорчивого молодого рыцаря никто не осуждал, и Стубу, к счастью, ничего никому не пришлось доказывать.
С подачи Лавеса, вечером того же дня род Белого Ужа увеличился ещё на одного крошечного человечка.
Дальше у Стуба с дочкой потекла спокойная, размеренная жизнь.
Глава 3
Строки изменились! Заветный листочек задал Назу очередную головоломку:
— Что ещё за непобедимый воин? — прошептал Высший маг, в очередной раз перечитывая нелепые строки. — И почему обязательно прольётся кровь? И уж совсем непонятно причём здесь какой-то сорванный лепесток? — Он тяжело вздохнул и добавил: — Не было печали и, вот, на тебе. Тролль меня дёрнул совать нос в папирус! Ай да Заветный листочек, вот уж услужил, так услужил.
Наз точно помнил, что три месяца назад, когда он в последний раз разворачивал папирус (кстати, уже тогда он точно знал, что очень скоро станет Высшим магом), всё на нём оставалось по старому — лишь привычное глазу судьбоносное четверостишье без изменений:
