Стэффорд положил листок на стол и поморгал, стоя перед камерой. Ему, наверное, нужно было пройтись вокруг здания, глотнуть свежего воздуха, чтобы обрести равновесие но он был обязан продолжать. Подняв третий листок, Стэффорд произнес:
– Это записка, состоящая из одного абзаца и снова адресованная мне. Читаю:
“Джош, Рейчел Лейн – миссионерка Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах, живет на бразильско-боливийской границе. Она работает с отдаленным индейским племенем в районе, известном под названием Пантанал.
Ближайший город – Корумба (с ударением на последнем слоге). Я не смог найти ее. За последние двадцать лет у меня не было с ней никаких контактов. Подпись: Трой Филан”.
Дурбан выключил камеру и дважды обошел вокруг стола, пока Стэффорд снова и снова перечитывал документы.
– Ты знал, что у него была незаконная дочь?
Стэффорд рассеянно смотрел в стену.
– Нет. Я составил для Троя одиннадцать завещаний, и он ни в одном ее не упоминал.
– Думаю, удивляться не следует.
Стэффорд много раз говорил, что ничему не удивляется, когда дело касается Троя Филана. В бизнесе и в личной жизни этот человек был эксцентричен и непредсказуем.
Стэффорду приходилось миллион раз подстраховывать своего клиента и гасить самые разные конфликты.
Но на сей раз он действительно был потрясен. Только что он стал свидетелем необычного самоубийства: прикованный к инвалидному креслу человек вдруг вскочил и побежал. А теперь Джош держал в руках законное завещание, по которому одно из самых крупных состояний в мире переходило к никому не известной наследнице. И в этом завещании не было даже намека на то, как ей следует им распорядиться.
Налог на наследство будет чудовищным.
– Тип, мне нужно выпить, – сказал Стэффорд.
– Рановато.
Они перешли в примыкавший к залу кабинет мистера Филана. Секретарша и все, кто работал на этом этаже, по-прежнему находились внизу.
Адвокаты заперли за собой дверь и стали поспешно просматривать шкафы и ящики стола, которые оказались открытыми. Трой предполагал, что они это будут делать, иначе никогда не оставил бы свои конфиденциальные бумаги без присмотра. Он знал, что Джош придет сюда сразу же. В среднем ящике стола они нашли договор с крематорием в Александрии, заключенный пятью неделями раньше. Под ним лежала папка со сведениями о Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах.
Они собрали все, что могли унести, потом нашли Снида и велели ему запереть кабинет.
– Что там в последнем завещании? – спросил Снид. Он был бледен, глаза у него ввалились. Мистер Филан не мог умереть вот так, ничего ему не оставив – никаких средств к существованию. Он преданно служил Трою тридцать лет.
– Я не могу этого сказать, – ответил Стэффорд. – Приду завтра, чтобы сделать подробную опись. Никого сюда не впускай.
– Разумеется, – прошептал Снид и снова заплакал.
Следующие полчаса Стэффорд и Дурбан провели с полицейским, приехавшим наместо происшествия. Они показали ему место, где Трой перевалился через перила, сообщили имена свидетелей, не вдаваясь в подробности, описали то, что связано с последним письмом и последним завещанием Филана. Случай был предельно ясным – самоубийство. Они пообещали предоставить полиции копию заключения о вскрытии, и коп, закрыв дело, покинул здание.
Отправившись к судмедэксперту, Джош и Тип распорядились немедленно провести вскрытие.
– Зачем нужно вскрытие? – шепотом спросил Дурбан.
– Чтобы доказать, что в организме Троя не было ни наркотиков, ни алкоголя. Ничего, что могло бы поставить под сомнение его дееспособность. Он все предусмотрел.
Было уже почти шесть, когда они добрались до бара в отеле “Уиллард”, неподалеку от Белого дома – в двух кварталах от их офиса. Только хорошенько выпив, Стэффорд впервые за весь день позволил себе улыбнуться:
– Он и впрямь все предусмотрел, не так ли?
– Он очень жестокий человек, – задумчиво сказал Дурбан. Потрясение сменилось трезвым осознанием действительности.
– Ты хочешь сказать – был очень жестоким человеком.
– Нет. Он и сейчас есть. Трой продолжает сеять распри.
– Можешь себе представить, сколько денег потратят в предстоящий месяц эти глупцы?
– Мне кажется, преступно не сообщить им о завещании.
– Мы не можем. У нас – твердое распоряжение клиента.
Для адвокатов, чьи клиенты редко разговаривали друг с другом, подобная встреча была событием экстраординарным. Ведущая роль в этой комнате принадлежала Хэрку Геттису, судебному адвокату, в течение многих лет представлявшему интересы Рекса Филана на разного рода шумных процессах. Хэрк настоял, чтобы эта встреча состоялась немедленно, как только он вернется в свой офис на Массачусетс- авеню. Он шепнул об этом на ухо адвокатам Ти Джея и Либбигайл еще тогда, когда тело старика заносили в машину “скорой помощи”.
Идея была разумная, и никто спорить не стал. Все, вместе с Фло, Зейделем и Тишеном, явились сразу после пяти.
Здесь их уже ожидал судебный репортер с двумя видеокамерами.
По понятным причинам все нервничали из-за самоубийства Троя Филана. Психиатров развели по разным комнатам и каждого подробно расспросили о впечатлении, которое произвел на них мистер Филан перед тем, как спрыгнул с балкона.
Ни у одного из троих не было и тени сомнения, что мистер Филан полностью отдавал себе отчет в том, что делает, и находился в здравом уме, а следовательно, имел полное право подписывать завещание. Чтобы совершить самоубийство, не обязательно быть сумасшедшим, подчеркивали доктора.
После того как адвокаты – каждый из тринадцати – вытянули из психиатров все, что было возможно, Геттис закончил встречу. Было почти восемь часов вечера.
Глава 4
Если верить “Форбсу”, в списке самых богатых людей Америки Трой Филан занимал десятую строку. Его смерть заслуживала места в колонке самых важных новостей, а способ, который он выбрал для ухода из жизни, делал ее и вовсе сенсацией.
У дома на Фоллз-Черч, где жила Лилиан, толпились репортеры, ожидавшие, что к ним выйдет кто- нибудь из членов семьи. А пока они фотографировали друзей и соседей, входивших и выходивших из дома, и задавали им банальные вопросы о семье покойного.
Четверо же старших детей Филана вместе с женами, мужьями и своими детьми в это время принимали соболезнования. В присутствии посторонних они демонстрировали печаль. Но как только оставались одни, настроение решительно менялось. Ти Джею, Рексу, Либбигайл и Мэри-Роуз с трудом удавалось заставить своих отпрысков – одиннадцать ребятишек – сдерживать радость. Это действительно было трудно. Принесли много отличного вина и шампанского. Старый Трой не хотел, чтобы они горевали, не так ли?
Старшие внуки пили больше родителей.
Телевизор, стоявший в нише, был включен, и каждые полчаса они собирались перед ним, чтобы прослушать последние сообщения Си-эн-эн, связанные со смертью Троя.
Корреспондент, разбирающийся в проблемах финансов, слепил десятиминутный сюжет о необъятной империи Филана.
Просматривая его, все улыбались.
Одна Лилиан, сжав губы, правдоподобно изображала горе. Завтра она займется организацией похорон.
Хэрк Геттис прибыл около десяти и сообщил семье, что разговаривал с Джошем Стэффордом.
