— Да ладно. У вас все в порядке? — Он взял у нее сумку и жестом показал на диван. — Устраивайтесь.
Реджи чувствовала себя у него как дома. Она нашла в холодильнике диетическую кока-колу и присела на стул у бара.
— Ко мне явились судебные исполнители с повесткой Большого жюри. На десять утра в понедельник в Новом Орлеане.
— Но они не вручили повестку?
— Нет. Мамаша Лав их выгнала.
— Значит, вы можете не являться.
— Ага, если они меня не разыщут. Закона, наказывающего за увиливание от вручения повестки, не существует. Мне нужно позвонить Дайанне.
Клинт пододвинул ей телефон, и она по памяти набрала номер.
— Расслабьтесь, Реджи, — посоветовал он и ласково поцеловал ее в щеку.
Он взял какой-то журнал и включил стереопроигрыватель. Реджи говорила с Дайанной, но ей удалось сказать всего три слова, после чего она замолчала и стала слушать. Повестки были разосланы всем. Одна — Марку, одна — Дайанне, еще одна — Реджи. Дайанна позвонила в центр для несовершеннолетних, но поговорить с Марком ей не удалось. Ей сказали, что в данный момент они не могут дать ему телефон. Хоть Реджи и сама была ужасно расстроена, она пыталась уговорить Дайанну, что все в порядке. Она, Реджи, за всем проследит. Пообещав позвонить утром, она положила трубку.
— Они не имеют права забирать Марка, — возмутился Клинт. — Он находится под юрисдикцией суда по делам несовершеннолетних.
— Мне необходимо поговорить с Гарри. Но его нет в городе.
— А где он?
— Где-то на рыбалке с сыновьями.
— Тут дело поважнее рыбалки, Реджи. Давайте разыщем его. Он ведь может остановить это, так?
Она думала одновременно о тысяче вещей.
— Все очень хитро задумано, Клинт. Подумай сам. Фолтригг дождался вечера пятницы, чтобы вручить повестки на утро понедельника.
— Как он мог такое сделать?
— Да очень просто. Сделал и все. В такого рода уголовных делах Большое жюри имеет право вызывать повесткой любого свидетеля из любого места в любое время. И свидетель обязан явиться, если ему не удастся аннулировать повестку.
— А как это можно сделать?
— Подать заявление в федеральный суд.
— А, надо думать, федеральный суд находится в Новом Орлеане.
— Верно. Нам придется с утра пораньше разыскивать судью в Новом Орлеане и умолять его устроить экстренное слушание и отменить вызов.
— Ничего не выйдет, Реджи.
— Конечно, ничего не выйдет. Именно на это Фолтригг и рассчитывал. — Она отпила глоток кока- колы.
— У тебя кофе есть?
— Конечно. — Он начал шарить по ящикам. Реджи принялась думать вслух.
— Если мне удастся избежать вручения повестки до понедельника, Фолтригг будет вынужден направить еще одну. Тогда, возможно, у меня будет время, чтобы ее аннулировать. Вся проблема в Марке. Им ведь не я нужна, они знают, что меня говорить им не заставить.
— А вы знаете, где этот чертов труп, Реджи?
— Нет.
— А Марк?
— Да.
Он на минуту замер, затем налил воду в кофейник.
— Нам надо придумать, как задержать Марка здесь, Клинт. Мы не можем позволить ему ехать в Новый Орлеан.
— Позвоните Гарри.
— Гарри ловит рыбу в горах.
— Позвоните жене Гарри. Выясните, где именно он ловит эту рыбу. Если нужно, я найду его.
— Ты прав, — согласилась она, схватила телефон и набрала номер.
Глава 32
В центре для несовершеннолетних последний обход комнат производился в десять вечера — проверялось, везде ли погашен свет и выключены телевизоры. Марк слышал, как Тильда гремела ключами и отдавала распоряжения в холле. Вот она уже в соседней комнате.
Тильда постучала и открыла дверь. Свет горел, что немедленно привело ее в раздражение. Она сделала шаг в комнату, взглянула на койку, но Марка там не обнаружила.
Потом она увидела его ноги рядом с унитазом. Он свернулся калачиком, прижав коленки к груди, и лежал неподвижно, только тяжело дышал.
Рубашка на мальчике была расстегнутой и насквозь мокрой, пот струился по телу и скапливался в паху, вокруг молнии на джинсах. Густые волосы были влажными, пот струйкой бежал по бровям и капал с кончика носа. Лицо красное и распаренное. Глаза закрыты, большой палец левой руки — во рту.
— Марк! — воскликнула Тильда, испугавшись. — Марк! О Господи!
Она выскочила из комнаты, чтобы позвать на помощь, и вернулась через несколько секунд с Дэнни, ее напарником, который бросил быстрый взгляд на Марка.
— Дорин как раз об этом беспокоилась, — сказал Дэнни, касаясь потного живота Марка. — Черт, да он весь мокрый.
Тильда пыталась нащупать пульс.
— У него просто сумасшедший пульс. Посмотри, как он дышит. Вызови “скорую помощь”.
— Бедный малыш в шоке, да?
— Иди и вызови “скорую помощь”!
Дэнни протопал из комнаты так, что пол затрясся. Тильда осторожно взяла Марка на руки и положила на нижнюю койку. Там он снова свернулся и прижал коленки к груди. Пальца изо рта он не выпускал. Вернулся Дэнни с блокнотом.
— Тут вот Дорин написала, что к нему надо заходить каждые полчаса, а если есть какие сомнения, везти в больницу Святого Петра и спрашивать доктора Гринуэя.
— Это я виновата, — чуть не плакала Тильда. — Мне не надо было пускать сюда этих проклятых судебных исполнителей. Напугали ребенка до смерти.
Дэнни присел на корточки рядом с ней и толстым пальцем приподнял веко Марка.
— Черт! У него глаза закатились. Мальчишке совсем плохо, — заявил он с серьезностью нейрохирурга.
— Принеси мокрую салфетку, — приказала Тильда, и Дэнни повиновался. — Дорин мне рассказывала, что точно такое же произошло с его маленьким братишкой. Они в понедельник видели всю эту стрельбу, оба там были, так младший с той поры в шоке.
Дэнни протянул ей салфетку, которой она вытерла лоб Марку.
— Черт, у него просто сердце сейчас разорвется, — заметил он, снова присев на корточки рядом с Тильдой. — И дыхание такое учащенное.
— Бедняжка. Надо было мне выгнать этих судебных исполнителей, — сокрушалась Тильда.
— Надо было. Они не имеют права подниматься на этот этаж. — В это время Марк застонал и
