в поле, сломан у него нос или нет.
Производительность труда Хэнка теперь упала с четырехсот фунтов хлопка в день до менее двухсот. Паппи от этого просто бесился. Время бежало, положение все более осложнялось, и взрослые стали чаще о чем-то шептаться. У Паппи ведь никогда не было больше 250 долларов свободных денег.
– Он нынче сколько собрал? - спросил он за ужином у отца. Мы только что произнесли благодарственную молитву и теперь раскладывали еду по тарелкам.
– Сто девяносто фунтов.
Мама в отчаянии закрыла глаза. Считалось, что ужин всей семьи - это время отдыха и общения. Она ненавидела споры во время еды. Праздные сплетни - обычная болтовня о последних событиях, о людях, с которыми мы были или, может быть, не были знакомы, - все это было в порядке вещей, но вот конфликтов она не любила. Пища как следует не будет перевариваться, если тело не расслабилось.
– У меня есть мысль поехать завтра в город, найти Стика Пауэрса и сказать ему, что этот малый мне больше не нужен, - заявил Паппи, размахивая вилкой в воздухе.
Нет, он этого никогда не сделает, мы все это прекрасно понимали. И он тоже. Если Стику каким-то образом удастся заковать Хэнка Спруила в наручники и засунуть в свою патрульную машину - а на такое зрелище я очень хотел бы полюбоваться, - остальные Спруилы тут же упакуют свое барахло и уедут в считанные минуты. А Паппи не станет рисковать урожаем из-за какого-то идиота вроде Хэнка. И мы будем по-прежнему скрипеть зубами и стараться как-то перетерпеть его присутствие на нашей ферме. И еще будем молиться и надеяться, что он больше никого не убьет и его никто не прикончит, а через несколько недель урожай уже будет убран, и он уедет.
– Ты ж не знаешь наверняка, что это он, - сказала Бабка. - Никто ж не видел, что это он в амбар кидался.
– Некоторые вещи вовсе не обязательно видеть собственными глазами, - выстрелил в ответ Паппи. - Мы ж не видели Трота с кистью в руке, но совершенно счастливы считать, что это он красит дом, так?
Мама, улучив момент, спросила:
– Люк, с кем сегодня играют «Кардиналз»? - Это был ее стандартный вопрос, этим она почти напрямую хотела дать всем понять, что хочет поесть в спокойной обстановке.
– С «Кабз», - ответил я.
– Сколько у них игр осталось? - продолжала она.
– Только три.
– А Мьюзиэл далеко вперед вырвался?
– На шесть очков. У него триста тридцать шесть. У Баумхольца триста тридцать. Ему Стэна не догнать.
На этом этапе полагалось вступить отцу и поддержать жену в ее попытке увести разговор в сторону от более серьезных вопросов. Он прокашлялся и сказал:
– Забыл вам рассказать. Я тут в прошлую субботу столкнулся с Лу Джеффкотом. Он мне сказал, что у методистов появился новый питчер, он будет играть в воскресенье.
Паппи уже вполне остыл, чтобы заявить:
– Да врет он все. Они каждый год это говорят.
– Да зачем им новый питчер? - чуть улыбнувшись, спросила Бабка, и я решил, что мама сейчас рассмеется.
В воскресенье должен был состояться ежегодный Осенний Пикник - замечательное мероприятие, приводившее в возбуждение весь Блэк-Оук. После молитвы, обычно очень длинной, по крайней мере у нас, баптистов, мы собирались в школе, куда подтягивались и методисты. В тени под деревьями наши дамы раскладывали столько еды, что можно было бы накормить весь наш штат, а после весьма продолжительного ленча мужчины всегда играли в бейсбол.
Это была не совсем обычная игра, потому что на кон ставилось право потом хвастаться и похваляться весь год. Победители в этой игре высмеивали и вышучивали проигравших почем зря. Я не раз слыхал, как посреди зимы мужчины в «Ти шопп» подсмеивались друг над другом по итогам этого матча.
Методисты выигрывали этот матч последние четыре года подряд и все-таки каждый год распространяли слухи о своем новом питчере.
– А у нас кто будет за питчера? - спросил отец. Паппи из года в год был тренером команды баптистской общины, хотя после четырех поражений подряд на него уже начали ворчать.
– Ридли, наверное, - без колебаний ответил Паппи. Он думал об этом матче весь год.
– Да этого Ридли даже я переиграю! - заявил я.
– У тебя есть предложение получше? - резко спросил Паппи.
– Да, сэр!
– Я просто горю нетерпением, так хочу его услышать!
– Ковбой, - сказал я. Все заулыбались. А что, отличная мысль!
Но мексиканцы не могли участвовать в нашем Матче, и люди с гор тоже. Обе команды набирались только из всем известных членов обеих конгрегации - никаких наемных рабочих, никаких родственников из Джонсборо, никаких незаконных участников любого вида и рода. Вокруг Матча было накручено такое количество разных правил и условий, что, если записать все на бумаге, выйдет целая книга, потолще Библии! Судей приглашали из Монетта и платили им по пять долларов плюс все, что они смогут съесть за ленчем. По идее судей никто не должен был знать, но после прошлогоднего поражения возникли слухи, по крайней мере в нашей церкви, что они либо сами методисты, либо женаты на представительницах методистской общины.
– Да, это было бы просто здорово, - сказал отец, мечтательно представляя себе, как Ковбой гонял бы наших противников. Один страйк-аут за другим! И крученые мячи, летящие в них со всех сторон!
Разговор перешел на гораздо более приятные темы, и тут вступили женщины. Бейсбол был отринут в сторону - они заговорили о пикнике, о блюдах, о том, в каких платьях придут женщины из методистской общины, и так далее. Ужин спокойно подошел к обычному концу, и мы двинулись на веранду.
Я уже решил, что напишу Рики письмо и расскажу все о Либби Летчер. Я был уверен, что никто из взрослых этого не сделает - они были слишком озабочены сохранением тайны. Но Рики надо знать, в чем его обвиняет Либби. Ему же надо как-то на это реагировать. Если он обо всем узнает, то, может быть, сумеет как-то отпроситься в отпуск, домой, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией. И чем раньше, тем лучше. Летчеры держались скрытно, никому ничего не говорили, насколько нам было известно, однако в Блэк-Оуке секреты хранить трудно.
До того как отбыть в Корею, Рики раз рассказал нам об одном своем приятеле, парне из Техаса, с которым познакомился в учебном лагере для новобранцев. Парню было всего восемнадцать, но он уже был женат, и его жена была беременна. В армии его на несколько месяцев направили в Калифорнию, возиться с какими-то бумагами, чтобы не погиб на фронте. Записали ему в личное дело сложное положение в семье, так что теперь парень вернется в Техас еще до того, как его жена разродится.
У Рики теперь тоже было это самое сложное положение в семье, просто он
