года и три месяца. Дважды в месяц они писали друг другу письма на протяжении уже восьми лет.
— Как твой французский? — спросил наконец Митч. Армейские тесты Рэя указывали на его поразительные способности к языкам. Он отслужил два года в качестве переводчика с вьетнамского. После перевода его части в Западную Германию за полгода овладел немецким. Испанский потребовал четырех лет, но он был вынужден учить язык, имея под рукой лишь словари из тюремной библиотеки. Новым увлечением стал французский.
— По-моему, говорю довольно бегло, — ответил брату Рэй. — Находясь здесь, трудно судить. Не хватает практики. Видишь ли, здесь у них нет курсов французского, поэтому большинство местных парней обходятся только английским. А французский, несомненно, самый прекрасный из всех.
— Легко учится?
— Не так, как немецкий. Конечно, с немецким было проще: ведь я жил там, слышал, как говорят люди вокруг. А ты знаешь, что половина нашей лексики пришла из немецкого через древнеанглийский?
— Ну, откуда мне знать?
— Это точно. Английский и немецкий — двоюродные братья.
— Ну, а какой у тебя на очереди?
— Может, итальянский. Это тоже романский язык, так же как и французский, испанский и португальский. Может, русский. А может, греческий. Я тут читал о Греции и ее островах. Собираюсь побывать там в скором будущем.
Митч улыбнулся. До освобождения брату оставалось около семи лет.
— Ты думаешь, я шучу с тобой? — спросил Рэй. — Я собираюсь выбраться отсюда, Митчел, и это не должно занять много времени.
— Что у тебя за план?
— Сказать ничего не могу, сейчас я как раз над этим работаю.
— Не делай этого, Рэй.
— На свободе мне понадобится кое-какая помощь и деньги, чтобы выбраться из страны. Где-нибудь с тысячу. Тебе это по силам, не так ли? Замешан ты ни во что не будешь.
— Нас кто-нибудь здесь слушает?
— Иногда.
— Давай-ка поговорим о чем-нибудь еще.
— Хорошо. Как Эбби?
— Отлично.
— Где она?
— Сейчас в церкви. Она хотела приехать, но я сказал, что ее к тебе не пропустят.
— Я был бы рад повидаться с ней. Из твоих писем следует, что дела у вас идут совсем неплохо. Новый дом, машина, членство в клубе. Я горжусь тобой. В нашем роду ты первый, кто так преуспел, черт побери.
— У нас были хорошие родители, Рэй. Им просто не представился случай, и пережили они немало. Для нас они делали все, что могли.
Рэй улыбнулся, отвел глаза в сторону.
— Да, пожалуй, что так. Ты говорил с мамой?
— Довольно давно.
— Она по-прежнему во Флориде?
— Думаю, да.
Они молчали, каждый занятый рассматриванием собственных ладоней. Вспоминали мать. Воспоминания были большей частью печальными.
Рэй поднял руку и стал водить пальцем по прутьям разделяющей их решетки.
— Давай сменим тему.
Митч согласно кивнул. Они так о многом могли бы поговорить, но все это было в прошлом. Общим у них сейчас было только прошлое, и лучше всего не тревожить его здесь.
— В одном из писем ты упоминал бывшего своего сокамерника, который стал частным детективом в Мемфисе.
— Эдди Ломакс. Он девять лет проработал полицейским в Мемфисе, а потом его посадили за изнасилование.
— Изнасилование?
— Ну. Ему здесь пришлось нелегко. Тут не очень-то жалуют насильников, а копов просто ненавидят. Его почти забили до смерти, когда я за него вступился. Он вышел почти три года назад. Мы переписываемся. В основном он копает информацию для тех, кто хочет развестись.
— В телефонной книге есть его номер?
— 969-3838. Зачем он тебе?
— У меня есть знакомый, тоже юрист, у него пошаливает жена, а он никак не может поймать ее. Этот Ломакс хороший детектив?
— Сам он говорит, что очень хороший. Он неплохо зарабатывает.
— И я могу доверять ему?
— Смеешься. Скажи ему, что ты мой брат, и он за тебя перегрызет глотку. Он поможет мне выбраться отсюда, только пока еще он сам этого не знает. Можешь дать ему это понять.
— Ты бы лучше помолчал об этом. За спиной Митча прошел охранник.
— Три минуты, — услышал Митч его голос.
— Что мне прислать тебе? — спросил брата Митч.
— Я бы попросил тебя об одолжении, если ты не против.
— Что угодно.
— Сходи в книжный магазин и посмотри там кассеты. “Как выучить греческий за двадцать четыре часа”. И еще неплохо было бы купить греческо-английский словарь.
— Вышлю на следующей неделе.
— А если еще и итальянский?
— Без проблем.
— Я пока не решил, куда мне отправиться — на Сицилию или в Грецию. Прямо на две части разрываюсь. Советовался с тюремным начальником, но ничего путного не услышал. Уже подумывал о том, чтобы побеседовать с охраной. А ты что думаешь?
Митч хмыкнул и покачал головой.
— Почему бы тебе не поехать в Австралию?
— Великолепная идея. Пришли мне записи на австралийском и словарик.
Они оба рассмеялись, а потом смотрели друг на друга в молчании, ожидая, что охранник рявкнет им, что время свидания истекло. Митч не сводил глаз со шрама на лбу брата и думал о его бесчисленных драках и схватках, которые неизбежно когда-нибудь должны были закончиться смертью. Рэй называл это самозащитой. Митч годами собирался объяснить Рэю, насколько вес это бессмысленно, но сейчас вся его злость прошла. Единственное, чего ему хотелось в этот момент, — обнять брата, привезти его домой и помочь найти работу.
— Не надо меня жалеть, — сказал Рэй.
— Эбби хочет написать тебе.
— Неплохо бы. Я едва помню ее — маленькую девчонку из Дэйнсборо, которая все бегала вокруг банка на Мэйн-стрит, где работал ее отец. Скажи ей, чтобы она прислала мне свое фото. И фотографию вашего дома. Никто еще из Макдиров не становился собственником.
— Мне пора идти.
— Я хочу тебя попросить, Митч. По-моему, тебе стоит разыскать маму, просто увериться, что она еще жива. Это было бы здорово, если бы ты нашел ее сейчас, когда ты уже закончил университет.
— Я сам подумывал об этом.
— Подумай еще раз, договорились?
— Будь уверен. Я отыщу ее через месяц или около того.
Де Вашер затянулся “Руатаном” и с шумом выпустил струю дыма в сторону кондиционера.
