он всегда помнил, даже если забывал все остальное. Вне зависимости от тяжести похмельного синдрома женщину он помнил всегда. Но сейчас ничего не вспоминалось. Он отвел глаза и сторону.
— Черт побери! — в сердцах произнес он, поднявшись и попробовав сделать несколько шагов.
Ноги казались обутыми в свинцовые сапоги, с большим трудом подчинялись они идущим от мозга командам. Для опоры он ухватился рукой за балконную дверь.
До ванной комнаты было футов двадцать, и Эйвери решил, что это ему по силам. Заплетающимися шагами, каждый из которых отзывался в голове резкой болью, опираясь то на стол, то на шкаф, он в конце концов преодолел это расстояние. Постоял над унитазом.
Тэмми повернулась лицом к балконной двери. Глаз она так и не раскрыла, даже почувствовав, что он сел на постель рядом.
Мягким движением Эйвери положил руку ей на плечо.
— Либби, поднимайся. Он легонько потряс ее.
— Вставай, дорогая.
Настоящий джентльмен. Она подарила ему свою лучшую утреннюю улыбку, полную признательности и обещания. Улыбку удовлетворенной женщины.
— Ты был превосходен, малыш, — прошептала она, так и не раскрыв глаз.
Несмотря на боль в голове и тошноту, несмотря на налитые свинцом ноги, его охватило привычное чувство гордости. Значит, я сумел произвести на нее впечатление. Значит, вспомнил он наконец, я был ночью превосходен.
— Послушай-ка, Либби, мы с тобой проспали. Мне нужно на работу, я уже опоздал.
— Ты не в настроении? — хихикнула она, надеясь в душе, что это именно так.
— Нет, во всяком случае, не сейчас, — отказался он. — Как насчет вечера?
— Я буду здесь, малыш, — пообещала она.
— Договорились. Пойду приму душ.
— Разбуди меня, как освободишь ванную. Он пробормотал в ответ что-то невразумительное и закрыл за собой дверь ванной комнаты. Тэмми выскользнула из постели и бросилась к телефону. Эбби сняла трубку через три гудка.
— Он в душе.
— С тобой все нормально?
— Да. Все хорошо. Сейчас он ни на что не способен, даже если от него этого и потребовать.
— Почему ты звонишь так поздно?
— Он не просыпался.
— Подозревает что-нибудь?
— Нет. Он ничего не помнит. Думаю, у него болит голова.
— Долго ты еще там пробудешь?
— Расцелую его на прощание, как только он выйдет из душа. Десять, от силы пятнадцать минут.
— Хорошо. Поторопись.
Эбби положила трубку, и Тэмми вновь улеглась. На чердаке у нее над головой еле слышно щелкнул миниатюрный магнитофон, обозначив этим звуком свою готовность записать следующий разговор.
К половине одиннадцатого они были полностью готовы для последнего штурма бунгало. Все остававшиеся у них в номере документы были разделены на три равные части. Предстоят три ходки посреди бела дня, на виду у всех. Сунув новенькие ключи в кармашек своей блузки, Тэмми подхватила чемоданы. Шла она быстрой упругой походкой, стреляя по сторонам спрятанными под темными очками глазами. Стоянка возле бунгало по-прежнему пуста, движение по шоссе не очень большое.
Новый ключ подошел сразу, Тэмми очутилась внутри. Замок кладовки тоже поддался без малейшего труда, и через пять минут она уже выходила на улицу. Второй и третий рейсы были столь же быстрыми и не привлекли к себе ничьего внимания. Перед тем как в последний раз выйти из кладовой комнаты, Тэмми тщательно осмотрелась по сторонам. Все было в полном порядке, как в тот момент, когда она вошла сюда впервые. Она закрыла входную дверь бунгало на ключ, взяла чемоданы и вернулась к себе в номер.
Около часа они валялись на постели и хохотали над Эйвери и его похмельем. Большая часть работы была выполнена. Они совершили самое настоящее преступление, в котором Эйвери принял сознательное участие, не подозревая, правда, об этом. Все это оказалось совсем не трудно, подумали две молодые женщины.
Вся гора изобличающих документов уместилась в одиннадцать с половиной коробок из гофрированного картона. В половине третьего в дверь номера постучали. Местный парень, вошедший в комнату в соломенной шляпе, но без рубашки, отрекомендовал себя представителем компании, ведавшей складскими помещениями на острове. Эбби молча указала ему на коробки. С величавой медлительностью парень взял в руки первую и с видом человека, которому никуда и никогда не приходилось спешить, понес ее в свой фургон. Он жил в местном ритме. — Никакой спешки, дружище!
На взятом напрокат автомобильчике они проследовали за ним до самого склада, находившегося в Джорджтауне. Эбби внимательным взглядом изучила помещение склада и тут же арендовала его на три месяца, расплатившись наличными.
28
Уэйн Тарранс сидел в последнем ряду кресел автобуса, выехавшего в одиннадцать сорок вечера по маршруту Луисвилль — Чикаго через Индианаполис. Хотя рядом с ним никто не сидел, все остальные места в салоне были заняты — вечер пятницы. С полчаса назад автобус выехал за пределы штата Кентукки, и к этому времени Тарранс уже был убежден, что где-то произошел сбой. Тридцать минут, и ни слова, никакого знака. Может, он ошибся автобусом? Может, Макдир передумал? Да что угодно может быть. Задние места автобуса располагались всего в нескольких дюймах от дизельного двигателя, и теперь Тарранс понимал, почему бывалые путешественники старались усесться поближе к водителю. От мелкой вибрации начиналась головная боль. Тридцать минут. И ничего.
Он услышал, как в находившемся напротив него туалете спустили воду. Открылась дверь, на него пахнуло, и он отвернул лицо к окну, за которым проносились мчащиеся на юг машины. В кресло рядом с ним опустилась непонятно откуда взявшаяся женщина, прокашлялась. Тарранс скосил на нее глаза: похоже, где-то он ее уже видел.
— Вы — Тарранс?
Одета она была в поношенные джинсы, белые кроссовки и зеленый свитер крупной вязки. Глаз за стеклами темных очков видно не было.
— Да. А вы…
Она протянула ему руку. Пожатие ее было крепким.
— Эбби Макдир.
— Я ждал вашего мужа.
— Знаю. Но он решил не ходить, и вместо него пришла я.
— Я, м-м-м… собирался поговорить с ним.
— Я в курсе. Он послал меня. Можете рассматривать меня как его личного агента.
Тарранс положил книжку, которую он пролистывал, в сетку под сиденьем и вновь уставился в окно.
— Где он?
— Почему вам это так важно, мистер Тарранс? Он послал меня поговорить с вами о деле, и вы тоже сидите здесь с той же целью. Так что давайте поговорим.
— О’кей. Говорите потише и, если кто-то пойдет к нам, замолчите и возьмите меня за руку. Сделайте вид, что мы с вами женаты или что-то в этом роде. Договорились? Так, мистер Войлс — вы знаете, кто это?
— Я знаю все, мистер Тарранс.
— Хорошо. Так вот, мистер Войлс намерен расторгнуть нашу сделку, так как мы не получили от Митча
