Приходилось также признать, что и не палящий зной гонит меня на Дикую территорию – уж мы с Заразой как-нибудь перетерпели бы, не впервой. Врата – вот главное.
Чьи они? Десять к одному – земные. Даже сто к одному, потому что чьи же еще? Инопланетян каких- нибудь? Таковых в Галактике пока не встречено. Хотя, конечно, не исключено, что я отстал от жизни или что такого рода данные земные власти строго секретят. Или, может быть, гиперканал пробили к нам колонисты вроде нас, но только с другой планеты, обращающейся вокруг совсем другой звезды? Тоже вряд ли. Кто передаст им эту технологию? А технология, судя по тому, что Врата не привязаны ни к какому материальному телу, самая что ни на есть наиновейшая. Метрополия расщедрилась? Не надо рассказывать сказок. Сами додумались и создали? Да кто им даст сравняться с землянами? Колония – она везде колония, хоть у нас на Тверди, хоть еще где. Служи сточным коллектором для избытка населения метрополии, добывай для нее дефицитное сырье, паши землю, мечтай о доступных землянам благах и не рыпайся.
Значит, сто к одному за то, что новые Врата – затея метрополии. Тогда почему молчит Администрация? Ей полагалось бы трубить об этом ежедневно и помногу. Земля и Твердь, мол, едины. Совместными, мол, усилиями решаем грандиозные задачи. Два грузопотока вместо одного! Диаметр Врат! Пропускная способность! Возможность посетить прародину человечества! Туристические и деловые поездки! Импорт всякой земной всякости!
А нет ничего этого. Может, в метрополии решили не вводить Администрацию в курс дела? Но почему?
Кто-нибудь от большого ума сказал бы, что новый гиперканал наверняка чисто военный. А я спрошу: кому он нужен? Твердь – лояльная колония, особенно если смотреть на нее со стороны не очень пристально, и народные волнения у нас бывали только на почве голода, да и то среди новопоселенцев. Не все из них умеют работать, да не все и хотят. Бестолковый народ. Многие воображают, будто в райское место попали, где повсюду изобилие, только руку протяни. А в итоге пошумят-пошумят, пошвыряют камнями в полицию, поймут на личном опыте, что лучше так не делать, залечат телесные повреждения, да и возьмутся понемногу за работу. Кто поумнее, тот сразу с этого и начнет, а лет через десять уже будет смахивать на нормального твердианина. О социальном пакете у нас только в школе услышишь на уроках землеведения и поржешь, конечно, над очередной земной несуразностью. А у нас на Тверди так: хочешь жить – работай, иди на фабрику или паши землю, здесь ее предостаточно. Ну, слабые, глупые и фатально ленивые поумирают, как же без этого. Нам же проще без балласта. Но никогда не бывало, чтобы с Земли на Твердь посылали какие-то воинские части для наведения порядка!
Словом – та еще загадка, свербящая, как чирей. Протоптанная дорожка еще не исчезла, а я уже понял, что никогда не простил бы себе, упусти я возможность еще раз достичь Одинокой горы и разобраться, что там за Врата такие. Опасно? А где не опасно? Еще вчера я был уверен, что в дядином доме мы с Джафаром находимся в полной безопасности…
Зараза фыркнула – видать, в ноздрю ей залетела мошка. Спустя секунду-другую сразу из трех мест раздалось точно такое же фырканье. Эхо– слизни. Самое время было вспомнить, что я уже в джунглях Дикой территории, и отложить на потом несвоевременные мысли. Тропинка совсем пропала, но меня это не особо беспокоило. И не зря: стоило мне продраться сквозь кусты, буйно разросшиеся в местах порубок, как пошел совсем иной лес. Толстые стволы без единого сучка возвышались над землей метров на тридцать, и только там, наверху, ветвились и смыкали кроны. Никакой дикий кот не полезет на такое дерево для внезапного прыжка сверху, а если среди них найдется ненормальный, то пусть себе разбивается в лепешку, я не против. Объезжай подальше деревья, особо густо заплетенные лианами, и держись поближе к голым стволам, вот и вся наука. Ну и поглядывай, конечно, чтобы не наехать на что-нибудь колючее или плюющее ядом. Можно, а когда точно известно, что поблизости нет котов, то даже полезно шуметь, чтобы знало зверье: идет тот, кто не боится. Сильный идет. Да только с котами этот номер не проходит – далеко не всякий кот сразу поверит, что не он здесь самый-самый, а кто-то другой. Это мы с Джафаром уже проверили на себе, а дядя Варлам подтвердил, что так оно и есть. Выходит, «опытные охотники» из числа наших с мамой соседей-фермеров травили нам байки вместо правды. Или, может, у котов в буше и котов в Диких землях разные привычки?
За весь день я сделал только одну остановку на полчаса, чтобы слегка подкрепиться и дать кобыле немного передохнуть. От моей мигрени не осталось и следа. Я был в глубине Дикой территории, а значит, вновь жил полной жизнью. Курсопрокладчик-навигатор показывал, что к ночи я скорее всего одолею половину расстояния до Одинокой горы.
Так и вышло. На ночлег я расположился возле лесного ручья, выбрав, однако, местечко поодаль от звериных троп, ведущих к водопою. Привязал Заразу, задал ей корм, поел сам, активировал «сторожки», расстелил одеяло и уснул, не разводя костра. Усталость и прошлая бессонная ночь взяли свое – последний час в седле я откровенно клевал носом, да и место ночлега себе обустраивал с расторопностью сонной мухи. Может быть, это нехорошо и даже постыдно, но думать о Джафаре я не хотел и не мог. Лег – и сразу провалился в сон.
Снилось странное – не то кошмары, не то просто какой-то абсурд, сразу и не разберешь. Для начала голова моя разбухла, надулась воздушным шариком и лопнула, как созревший нарыв, что принесло мне большое облегчение. Но то, что вывалилось из моей дырявой черепушки, ни в какую не хотело расставаться со мною. Это была полупрозрачная бесцветная масса вроде желе, однако летучая, как туман. Она окутала меня клейким саваном и прилипла намертво. Я пытался счистить ее с себя, но проще, наверное, было содрать с себя кожу.
Мучился я целую вечность, а это довольно долгий срок. Когда вечность подошла к концу, я внезапно обнаружил, что желе понемногу впитывается мне в кожу, причем в ускоренном темпе. Через минуту я уже был как новенький, только внутри меня что-то растекалось и побулькивало. А потом оно начало вести себя.
Ни к селу ни к городу я вдруг вспомнил правило Ленца, затем – закон сохранения момента вращения и почему-то сразу уравнение Шредингера. Во сне люди обычно не изумляются, а либо принимают все несуразности как должное, либо как-то сопротивляются им, но я точно помню, что изумился. Я вспомнил! Как можно вспомнить то, чего отродясь не знал? Никакого Шредингера в школьной программе вообще нет!
Если бы тем и кончилось! Но процесс был подобен урагану – не остановить, пока сам не утихнет.
Физика вплоть до кварковых реакций и основ теории гиперполя. Биология земная и твердианская, включая молекулярную. Математика вплоть до операционного исчисления и Булевой алгебры. Отдельно геометрия, начиная от теоремы Менелая и кончая Риманом и Лобачевским. Какого такого Менелая? Того самого, что ли, который работал епископом и считался чудотворцем? Или то Николай был?
Но ужас только начинался, потому что дальше пошла история – земная история! Вопрос с Менелаем- геометром был сейчас же разрешен, и я больше не путал его ни с мифическим спартанским царем, ни с христианским святым, который совсем не Менелай. Имена, даты и деяния замелькали с пулеметной скоростью. Я понимал, что весь этот чудовищный ком не уляжется в несчастной моей голове, но твердо знал: придет время – и я вспомню. Александр Македонский, Ганнибал, Цезарь, Марк Аэций, Юстиниан, Карл Великий, Фома Аквинат, Крестовые походы, Чингисхан, Кортес, Тоётоми Хидэёси, Генрих Четвертый, Петр Великий… у-у, сколько их! Всевозможные религиозные доктрины, столкновения культур, экономика, Гоббс, Адамс, Маркс, наука и технология, социология, кризисы, мировые войны, опять борьба культур, перенаселение, преждевременное начало космической эры, снова мировые конфликты, открытие гиперполя, начало колонизации Галактики, история первых колоний… У-у-у!..
Мне казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Я был уверен, что еще чуть-чуть – и я не выдержу: либо начну кататься по земле и выть, либо просто помру. Но кошмар и не думал кончаться, а я, теряя последние силы, периодически и совсем неожиданно обнаруживал в себе способность потерпеть еще чуть-чуть… и еще чуть-чуть… и еще…
Потом что-то оглушительно забабахало, отвратно завоняло, и я, проснувшись, не сразу понял, что сработали «сторожки». Зараза дико ржала и металась на привязи, а длинное тело дикого кота, казалось, замерло в воздухе, изогнувшись самым невероятным образом. И сейчас же время побежало в обычном темпе. Насмерть перепуганный «сторожками» кот завершил свой бестолковый скачок в воздух, отвратно вякнул и в три гигантских прыжка пропал из виду, прежде чем я успел взяться за ружье.
Я ошалело осмотрелся. Светало. Древесные стволы перестали угадываться и стали просто видны.
