бумаги...
- Сам разберись. Как будто тебе впервой мою подпись подделывать!
- Клянусь, у меня...
- А у меня важные дела, - обрубила я. - До которых тебе
- Ва-а-аше Величество...
- А ну пшел разгребать свои бумажки!
Кажется, я нашла нужный тон. Советник безропотно сгинул, источая разочарование и даже легкий испуг. Я покосилась на стражу. Та, похоже, все это время не дышала, а теперь еще и зажмурилась. Видать, у королевы был обычай срывать гнев на ком попало. Но тут к нам тяжелой трусцой вернулся запыхавшийся, раскрасневшийся Дар, и стражники облегченно выдохнули.
- И чего он от тебя хотел?
- Извращенец какой-то, - возмущенно выпалил брат, так яростно вытирая ладонь о передник, словно испачкался в коровьей лепешке. - Представляешь, он мне лилию подарил!
Я представила и гнусно захихикала:
- Ты ему хоть спасибо сказа... ла?
- Нет, послала на гхыр и треснула лилией - жалко, что это была не роза! - по похабной морде. А он заулыбался еще шире и заявил, что коней, узников и девчонок норов только красит!
Дар обернулся, вспыхнул и поспешил затесаться между мной и стражником. Палач снова выглядывал из-за угла. На лице у него было написано обожание.
Мы величественно прошествовали обратно к королевским покоям. Окинув меня критическим взором и зачем-то измерив пядью, брат велел раздеваться и куда-то удрал. Вернулся он довольно быстро, с охапкой тряпья такого же мышасто-дерюжного цвета, как и его платье.
- Вот, выйдешь из замка под видом служанки.
Я брезгливо пощупала жесткую, колючую ткань.
- А его никто не хватится?
- Нет, - уверенно отмахнулся брат. - Я его из грязного белья вытянул.
Пояснения были излишни: мой нос уже сообщил, что в этом наряде очень долго и усердно работали по жаре, разнося помои свиньям.
- Чего кривишься? - обиделся Дар. - Тело-то все равно не твое, даже если подхватишь какой-нибудь лишай, лечиться придется Терилле.
- То есть если я дам бабе затрещину, то ты на меня не рассердишься? - с надеждой предположила я.
- Конечно, нет. - Брат услужливо наклонил голову. - Только учти: она может дать сдачи. И я в этом буду совсем не виноват!
Я все-таки влепила ему щелбан и, стараясь не дышать, натянула платье. Оно опустилось ниже щиколоток, скрыв, что башмаки держатся на ногах только благодаря напиханной вокруг них ветоши.
- А с лицом что делать?
- Шаль повяжи, - посоветовал Дар, встряхивая что-то лохматое и бесформенное.
- В такую жару?!
- Ну и что? Может, у тебя уши болят.
- Ага, и заодно зубы, нос и горло, - проворчала я, закутываясь до самых глаз.
- Кольца сними, балда! - в последнюю секунду спохватился брат. - Сверкаешь, как алмазная жила.
Я поглядела на руки. Точно, на каждом пальце по одному-два, а на левом среднем целых три перстня. Подобраны совершенно безвкусно, как будто рыночная торговка дорвалась до сокровищницы и нацепила все подряд, лишь бы потолще да камни покрупнее. Но у Териллы даже платья развешаны по цветам, не говоря уж об обуви в тон...
- Дар, мы идиоты. Это надо ж было полдня искать в спальне тайник с артефактами...- Я предъявила брату веер из пальцев.
- Опа! - потрясенный Дар вцепился в них, как ребенок в игрушку. - Точно, аж теплые от магии! И ты что, ничего не чувствовала?!
- Нет. Ну кольца и кольца, я не присматривалась. Если королева в них даже спала, то привыкла к постоянному магическом фону, как к родному. Скорее заметила бы, если б какое-нибудь свалилось.
- Давай проверим, как они работают?
- Некогда. - Я выдернула руки. - И снимать их тоже не стоит - может, мы до сих пор живы только благодаря артефактам. К тому же руки у Териллы слишком ухоженные для прислуги, одни ногти чего стоят. Давай лучше обмотаю чем-нибудь.
В коридор я вышла с большой опаской, но придворные считали ниже своего достоинства обращать внимание на прислугу, а та, в свою очередь, не решалась приставать с расспросами на виду у господ. К тому же по замку успела разлететься весть о новой королевской фаворитке, и на Дара косились с опаской. Меня рядом с ним почти не замечали.
Во дворе нас ждал неприятный сюрприз: ворота были заперты, рядом несла караул стража. Не сказать чтобы очень бдительная и неприступная - один охранник грыз яблоко, второй лениво крутил мечом, разминая кисть. Но незнакомку с закрытым лицом они точно не пропустят.
- Ах так?! - азартно прошептал Дар и потянул меня в противоположную сторону двора, к повозкам. Их уже разгрузили, теперь возницы ждали, пока слуги вынесут пустые мешки и бочки.
- Сколько у тебя корзин было, пять или шесть? - назойливо допытывался ключник, пытаясь разобраться в пометках на пергаменте.
- А разница? - горько проворчал возница.
- Порядок должон быть! Для тебя же, олуха, стараюсь.
- Старается он...- Мужик цыкнул на потянувшегося к моему подолу вола. - Деньги отобрали, зато кошель вернули. Добренькие...
- Королеве иди жалуйся, - огрызнулся ключник, не глядя селянину в глаза. - Я тут человек подневольный.
- Я тоже подневольный, однако пуза такого не отрастил.
- Значит, пять, - обозлился тот и, дав отмашку слуге, перешел к другой подводе.
- Мамка заругает, - робко подал голос сынишка возницы. - Шесть грузили-то.
- А разница? - еще безнадежнее повторил селянин. - В следующем месяце и четырех не наберем.
- И что тогда будет?
Возница молча потрепал сына по голове.
- Мальчик, хочешь конфетку? - с ласковой улыбкой отравителя предложил Дар, доставая из кармана передника чудом уцелевший леденец.
Ребенок смутился и прижался к отцу.
- Не надо нам ваших угощениев, - отрезал тот.
- Почему? Я ж по доброте душевной: дай, думаю, порадую ребятеночка, мне-то самой...- Дар неожиданно скуксился и зарыдал, спрятав лицо в задранном переднике.
- Эй, тетка, ты чего? - испугался возница. - Случилось что?
Баба отмахнулась, продолжая подвывать.
- Сынка, возьми у ней конфету! - скорее велел мужик. Пацан, не будь дурак, тут же сунул леденец за щеку. - А ты садись, болезная - вот сюда, между нами...
«Между» не получилось: когда пышнотелая баба плюхнулась на передок, места там осталось только для ребенка. А потом и ему пришлось спрыгнуть: Дар начал кликушески раскачиваться из стороны в сторону, причитая:
- Горе, ой го-о-оре... Сестренку мою... младшую... королева заклодова-а-а-ала!
- Как?! - потрясенно охнул селянин.
- Да вот та-а-ак... Ринка ее ночной горшок уронила, а Терилла, будь она проклята, как щелкнет зубами - и у сеструхи сей же час рыло свиное выросло, а на ногах копыты!
Я не выдержала и хрюкнула.
