пробираться через толпящихся людей к возвышению.
– Ваше кушанье, хозяин, – проговорила она, ставя перед ним чашу с супом и тарелку.
– Ты кое-что забыла, – произнес Бьорн.
– Что именно? – Она растерянно оглядела переполненную тарелку. На ней уже не было места ни для чего еще.
– Эль. – Он передал ей пустой коровий рог. – Темного эля.
Рика выхватила у него рог и резко повернулась, бормоча под нос проклятия. Бьорн вряд ли обрадовался, услышав это.
Он наблюдал за ней. Она расталкивала людей, пробираясь к бочкам с элем, а когда перед ней оказывалось пустое пространство и она удлиняла шаги, ее стройное тело двигалось с необычайной гибкой грацией. Он видел напряженность ее плеч и отмечал решимость поджатых губ. Да, надо отдать ей должное, характера у нее хватало. Однако он не привык, чтобы его отвергала женщина, и гордость его была уязвлена, когда Рика отказала ему, да еще с такой яростью.
Впрочем, второму сыну пришлось в жизни научиться терпеть. Гуннар поручил Бьорну заниматься землей, а земля требовала бесконечного терпения и упорного тяжкого труда. Чтобы валить деревья, расчищая место под пашню. Чтобы пахать, сеять и ждать, когда Фрейр пошлет дождь и солнце в нужных долях. А затем терпеливо ждать урожая и откладывать лучшее зерно на будущую весну. Но, занимаясь земельными владениями брата, Бьорн мечтал о собственных землях. Он умел быть терпеливым.
Такая женщина, как Рика, безусловно, стоила терпеливого ожидания. В этом он не сомневался.
– Вот темный эль, как ты потребовал. – Ее светло-зеленые глаза сверкали переливчатой льдистостью айсберга. В них таилось предательство этих опасных плавучих гор. Бьорн напомнил себе, что самая большая опасность скрывалась под водой. Рика повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
– Нет, Рика, – произнес он увещевающим тоном, словно обращался к ребенку, пытающемуся удрать от своих обязанностей. – Ты еще не закончила. Ты нужна мне, чтобы держать рог. Я не могу одновременно есть и держать его, а если я попытаюсь его поставить на стол, эль прольется, и тебе придется подтирать лужу. – Он пожал плечами. – Избавь себя от лишней работы. Присядь.
– Я лучше присоединюсь к брату.
– А я предпочитаю, чтобы ты сидела рядом со мной.
Бьорн улыбался, говоря это, но это был приказ. Он задумался, станет ли она открыто поступать наперекор, и внимательно наблюдал за сменой выражений ее лица: возмущение, гнев и, наконец, покорность. Все эти чувства пробежали по ее лицу, затем она села. «Достойный противник, – подумал он, – который к тому же знает, когда нужно выбрать подходящий момент для боя».
– Кроме того, раз я знаю, как ты ко мне относишься, не можешь же ты всерьез полагать, что я стану есть принесенные тобой кушанья, пока ты их не попробуешь? – ухмыльнулся Бьорн, насмешливо глядя ей в глаза. – Один Тор знает, каким ядом ты их приправила.
– Какая интересная мысль, – фыркнула Рика. – Жаль, что она раньше не пришла мне в голову.
Он отрезал большой лоснящийся кусок курицы и поднес к ее губам.
– Я и сама могу отрезать себе еду, – откликнулась Рика, отворачиваясь от куска на кончике ножа.
– Но могу ли я не опасаться, что ты попытаешься при этом вырезать мне сердце? Мне не хочется рисковать. – Он снова поднес отрезанный кусок курятины к ее губам.
Она прищурилась, глядя на него, и приоткрыла рот, чтобы принять предлагаемый им кусок. Так кусочек за кусочком он скормил ей самое вкусное со своей тарелки и предложил ей чашу с крапивным супом, чтобы она с ним расправилась сама. Она пила из его рога и пользовалась той же ложкой. Когда их тарелка опустела, Бьорн вытер рот рукавом и поинтересовался:
– Ты наелась? Может, ты хочешь чего- нибудь еще? Например, фруктов в меду?
– Если ты хотел этим выказать мне свое благоволение, тебе это не удалось, – процедила Рика сквозь стиснутые зубы. – Когда я была маленькой, я видела однажды, как человек приручал пойманного им сокола. Он кормил его из своих рук. Теперь я знаю, что чувствовал этот сокол.
Бьорн покачал головой:
– Ты совершенно не так поняла мою цель. Я хотел показать, что со мной ты не будешь голодать. Я буду хорошо с тобой обращаться. – Он запрокинул рог и осушил его до дна. – Я никогда об этом не задумывался, но теперь, когда ты сама рассказала, я понял, что это наилучший способ приручить «дикого сокола». Что же произошло потом с тем человеком и соколом?
– Птица откусила ему большой палец, – выгнула рыжую бровь Рика, и легкий намек на улыбку изогнул ее губы.
Бьорн захохотал. Звучно и раскатисто.
В какое-то мгновение Рике захотелось посмеяться вместе с ним. Он явно не принимал себя слишком всерьез, а она это очень ценила в людях. Но тут она вспомнила, что он считает себя ее хозяином, а к этому она относилась очень серьезно. Не станет она перешучиваться с Бьорном Черным или даже не будет с ним просто вежливой… если сможет это себе позволить.
Краем глаза она заметила, что лицо леди Астрид багровело с каждой минутой все больше.
Было очевидно, что ее раздражает присутствие Рики за главным столом даже в качестве служанки.
– Муж мой, – проговорила Астрид громким напряженным голосом. – Известно ли тебе, что наш дом благословило присутствие знаменитого скальда? Давай-ка, Рика, – рот ее растянулся в приторной улыбке, – порадуй нас отрывком из «Хавамала», как ты порадовала этим меня нынче днем.
Гуннар выжидательно воззрился на Рику. Наличие скальда в доме ярла придавало его двору особый блеск.
– Это правда, братец? Ты взял в плен скальда? Бьорн откинулся на спинку скамьи и вопросительно поглядел на Рику.
– Она это утверждает, но я еще не слышал ее исполнения. Судя по моему опыту, она скорее способна управляться со скалкой, чем быть скальдом.
Рика, насупясь, смерила его сердитым взглядом, но он лишь улыбнулся в ответ, явно наслаждаясь ее смущением. Голубые глаза Астрид потемнели.
– Покажи нам свой дар, девушка, – понукающим тоном сказала жена ярла. Ее палец пробежал по тонкому кожаному шнурку, на котором висел, спадая ей на грудь, янтарный молоточек. Это было не очень тонкое напоминание о том, что у Рики нет ничего, что хозяйка Согне не могла бы у нее отобрать. – Давай-ка, расскажи что-нибудь из «Хавамала».
Рика в панике посмотрела на Бьорна. Улыбка сошла с его лица, и он погладил ее по плечу.
– Решай сама, – хрипловатым шепотом произнес он. – Я не стану заставлять тебя, если ты не хочешь выступать. Никогда. Скажи лишь слово, и я это прекращу.
Рика крепко зажмурилась. Ну почему Астрид понадобился «Хавамал»? Почему эта жуткая женщина не запросила что-нибудь другое? Теперь они никогда не поверят, что она скальд. Она глубоко вздохнула, набрав воздуха в себя так, что он заполнил ее до бедренных костей, как учил ее Магнус. Это прочистило ей голову и помогло сосредоточиться.
А затем она услышала его голос в своем мозгу.
Глава 5
Это был голос Магнуса, звучный, раскатистый. Он декламировал самый драматичный отрывок из сказаний об Одине. И она ясно услышала его совет, который он повторял ей тысячу раз: «Рика, ты должна верить, что обладаешь властью над всеми, кто находится в пределах звучания твоего голоса».
Она сделает это. Должна суметь.
Плавно и легко Рика поднялась на ноги. Она вскинула одну руку к небу, будто коснулась некоего источника силы наверху. Вторую руку она протянула в переполненный людьми зал. Выждала… Она понимала, что в своем жалком мешковатом платье выглядит всего лишь рабыней, но в мыслях она представляла себя одетой в шелк и сказочный роскошный разноцветный плащ.
Дар скальда… Магнус всегда уверял ее, что она им обладает. Быть скальдом означало гораздо больше, чем хорошая память, приятный голос и способность умело декламировать. Лучшие барды Севера были наделены также бесценной благословенной способностью создавать образ… картину и посылать ее слушателям, чтобы она проникала в их головы, оживала в их воображении.
Если она будет достаточно верить в себя, достаточно раскроется, то ее слушатели увидят то, что видит она, и будут чувствовать то же самое, что она. Пришла пора, подумала она, узнать, действительно ли мантия Магнуса Сереброголосого перешла к ней.
Трудно было сказать, увидели или нет сидевшие в зале ее такой, какой видела она себя, но постепенно, один за другим, они замолчали.
– Слушайте, люди Согне! – Голос ее, низкий и певучий, заполнил большой зал с силой, удивившей ее саму. Она сделала глубокий вдох и продолжала: – Я знаю, что есть на свете дерево ясень, которое простирает свои раскидистые ветви и глубокие корни сквозь девять миров. И имя ему Иггдрасиль.
Тихий рокот прокатился по залу. Она задела какую-то глубинную струну, начав свой рассказ с дерева, объединяющего жизнь миров и связывающего воедино все сферы.
– Пойдемте со мной. Мы отправимся в далекое путешествие по мощным ветвям древа жизни. В самые дальние страны, – продолжала она звать их. И сидящие в зале, все до единого, наклонились вперед. – Мы начнем свой путь с Асгарда, этого священного места, родного дома богов, и Валгаллы, мечты всех отважных сердец, где храбрецы могут жить в радости. – Она ласкала голосом слова и образы и ощущала биение сердец своих слушателей. – Отец богов присоединится к нам, Один Одноглазый, мудрейший из всех, зашагает рядом с нами и будет сопровождать нас в походе сквозь миры, к месту назначения.
Она ощутила связь, ослепляющую, как удар молнии, и острую, как клинок. Не только обычную связь между собой и слушателями, а мистическую пуповину, мостом перекинувшуюся между ними. Рика с наслаждением ощутила, как дрожь побежала по их спинам, и даже те, кто еще не закончил еду,
