Лошадь помчалась быстрее, и ей показалось, что они летят сквозь облака. Тонкое шелковое платье облепило ее обнаженные ноги, волосы развевались на ветру. В утреннем золотистом тумане перед ними, словно сказочный дворец, возник Сан-Сильвана.
Копыта лошади застучали по гравию, Алессандро остановил ее возле крыльца и, бросив поводья, подхватил Тэмсин на руки. Она выгнулась всем телом, обхватив его шею.
— У тебя осталось всего лишь пятнадцать секунд, а потом я сгорю от желания, — изнемогая, прошептала она. — Мы успеем подняться наверх?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Это было прекрасно. — Со вздохом полнейшего удовлетворения Тэмсин откинулась на подушку. Алессандро тихо рассмеялся, отставив в сторону поднос с круассанами и кофе.
— Ты говоришь о завтраке или о том, что было перед ним?
— Ну, вообще-то о завтраке, но то, что ему предшествовало, тоже было прекрасно. — Закрыв глаза, она закинула обнаженную ногу на его бедро и сладострастно облизала губы. — Полагаю, мистер д'Арензо, мы можем повторить наши действия.
Алессандро почувствовал, как кровь прилила к его паху, и ему потребовалось огромное усилие, чтобы, нежно поцеловав ее в персиковое плечо, подняться с кровати.
— Не сейчас. У меня есть одно неотложное дело. — Он подошел к шкафу из красного дерева и стал быстро одеваться. Если он не уйдет из комнаты сию минуту, то не выдержит вида ее обнаженного тела, едва прикрытого смятыми простынями, и остаток дня будет потерян в чувственном забвении. — Поспи немного, — сказал он охрипшим голосом, скрывшись за дверью.
Желание, как молния, вспыхивало в нем, когда широкими шагами он шел по коридору, но Алессандро надеялся, что эта покупка акций будет несложной сделкой. И тогда сегодня вечером они смогут отпраздновать спасение «Диадемы».
В постели.
Когда Тэмсин открыла глаза, ей показалось, что это было сон. Ведь ей это снилось множество раз: страстная ночь в объятиях Алессандро. Но затем следовал звонок будильника — и серое унылое утро в общей спальне школы-интерната.
Но сейчас был не сон. Сейчас была реальность.
Взглянув на часы, Тэмсин с удивлением обнаружила, что наступил день. Она выбралась из кровати и, обернувшись полотенцем, быстро добралась до своей комнаты. Все в ней осталось таким же, каким было вчера, когда она собиралась на вечеринку. Но так много изменилось с тех пор! Будто тяжелые плотные шторы были отдернуты перед ней, открыв впереди новую жизнь, блистающую надеждами.
Машинально она подняла мобильный телефон и проверила звонки. Несколько раз звонила Серена, а также отец. Телефон в ее руках завибрировал так, что она вздрогнула. Смеясь, Тэмсин приложила к уху трубку и услышала сухой и четкий голос Джима Аткинсона, ее главного бухгалтера.
— Тэмсин, у нас возникли проблемы, — сказал он без всякого вступления.
— Что случилось, Джим?
— Мы не совсем понимаем, что происходит, — он издал короткий нервный смешок. — Но сегодня на рынке скупили все акции нашей компании, имевшиеся в открытой продаже.
Тэмсин слегка расслабила руку, державшую трубку.
— Ну, это не страшно. Ведь на рынке было не так уж и много акций. Нашей компании ничего не грозит. Контрольный пакет акций находится у меня и Салли.
Возникла пауза, и было слышно, как Джим Аткинсон прочистил горло.
— За последние два часа на рынок поступила еще одна партия акций. Они тоже были куплены. Эти акции могли быть проданы либо вами, либо вашим бизнес-партнером, Салли Филдинг. Я полагаю, вы этого не делали?
— Нет. — Голос Тэмсин сорвался. — Но и Салли тоже…
— Простите, — мрачно произнес Джим, — но мы все еще пытаемся понять, что происходит. У нас очень мало информации, однако все происходящее свидетельствует о том, что мы имеем дело с враждебным поглощением нашей компании.
— Но кто это делает? И почему? — простонала Тэмсин.
— Не могу сказать. Позвоню вам сразу же, как только выясню что-нибудь. — Джим помедлил и добавил тихо: — Я очень сожалею, Тэмсин.
Минуту она стояла неподвижно, держа в руке трубку. День постепенно разгорался, наполняясь лучами жаркого солнца. Тело ее все еще трепетало от наслаждения, а внизу, в своем офисе, работал Алессандро — и он, наверное, тоже вспоминал о прошедшей ночи…
Телефон в ее руке издал резкий звонок.
— Джим!
— Дорогая, ты где-то очень долго отсутствовала, — прозвучал знакомый язвительный голос. — Поэтому неудивительно, что ты не узнаешь своего отца.
— Прости, папа. Я ждала звонка от своего главного бухгалтера, Джима Аткинсона.
— О! У тебя проблемы?
— Я точно не знаю. Но кто-то очень быстро скупил большую партию наших акций. Джим что-то сказал о попытке поглощения, но он, мне кажется, чересчур драматизирует ситуацию. Не могу представить, что кто-то захотел завладеть «Диадемой».
— Аткинсон знает, кто скупил эти акции?
— Пока еще нет. Он думает, что Салли могла продать свою долю, но это невозможно! Она никогда не сделает этого тайком от меня.
— Только если кто-то не велел ей молчать до тех пор, пока не будет слишком поздно.
Тэмсин с сомнением рассмеялась.
— Ты говоришь, как Джим. Но кто может сделать это?
Генри тяжело вздохнул.
— Тот, кто знает, что ты находишься в другой стране. Тот, кто хочет навредить тебе.
Сердце Тэмсин учащенно забилось, кровь вскипела от гнева.
— О, я знаю, на кого ты намекаешь, — тихо произнесла она. — Ты хочешь сказать, что это Алессандро… Ведь ты не любишь его, папа? Он так не похож на твоих респектабельных англичан…
— Нет. — В голосе Генри звучало сожаление. — Не поэтому. А потому, что у него есть достаточно серьезные основания причинить тебе боль, Тэмсин. Я не хотел тебе говорить, но вынужден сделать это. — Он колебался, затем холодно произнес: — Ты не знаешь о причине его ухода из команды англичан шесть лет назад.
— Что ты имеешь в виду?
— Он ушел из-за того, что случилось той ночью в Харкорт-Мейноре. Он ушел из-за тебя!
Комната, казалось, слегка закачалась вокруг нее, а солнечные лучи, проникавшие в окна, стали вдруг жгучими и ослепляющими. Тэмсин прижала руку ко лбу.
— Я знал, насколько ты была влюблена в него — все эти фотографии в твоей комнате, неожиданно вспыхнувший у тебя интерес к регби. Я понимал, что этот человек лишь причинит тебе боль, поэтому в ту ночь в Харкорте, когда я наткнулся на него, выходившего из оранжереи, я…
— Из-за этого ты и отчислил его из команды?!
— Да.
Голос Тэмсин превратился в срывающийся шепот.
— Это так непорядочно!
— Мне очень жаль, Тэмсин. Но мне хотелось уберечь тебя. Я поступил не очень хорошо, теперь я это понимаю…
Непроизвольно Тэмсин потерла свой локоть, стараясь осмыслить слова отца.
