Эвелин, и принялась его складывать, стараясь не встречаться взглядом с матерью.
— Правда? Тогда почему ты переехала в прежнюю квартиру?
— Так вы знаете?
— Моя дорогая, как и все. Откровенно говоря, я удивляюсь, неужели ты думаешь, что это можно сохранить в секрете. Уж Рурку-то известно — я узнаю абсолютно все, что происходит в моей компании и в моем доме.
Элис, решила Сара. И без всякого сомнения — миссис Додсэн. Она бросила взгляд на медсестру средних лет, суетившуюся над подносом с лекарствами в другом конце комнаты и делавшую вид, будто не слушает. А на самом деле она настоящая сплетница.
— Понятно.
— В общем-то обычно я пытаюсь не вмешиваться в чужие дела. Но мне так мало осталось времени для дипломатии. Сара, что произошло?
Сара посмотрела на Эвелин. Странно, но она была единственным человеком в этом гадюшнике, которому Сара полностью доверяла, единственной из всех, кто совершенно точно не желает ее смерти. Каким бы облегчением стало довериться ей, рассказать, но она не осмелилась. Эвелин никогда не поверит в виновность Рурка.
— Вам не о чем волноваться. Мы не разводимся. Так что Рурк может и дальше руководить «Эв».
— Твое право — верить или нет, но меня заботит нечто более важное. Я хочу знать, что случилось именно между вами.
— А это имеет значение? В общем-то ни для кого не станет сюрпризом, если наш брак долго не продлится. В конце концов с самого начала это не был брак по любви.
Эвелин несколько секунд смотрела на Сару, потом подняла одну бровь.
— Разве?
В субботу вечером Рурк Фэллон, одетый в смокинг, вышел из лимузина, остановившегося перед театром. Взглянув на часы, выругался про себя и широкими шагами устремился ко входу. Он опоздал. Все сидят на местах, и ему повезет, если он доберется до своего кресла, прежде чем поднимется занавес.
Он надеялся приземлиться в Нью-Йорке пораньше, побыть с Сарой наедине, но вылет из Орли отложили, поскольку над Атлантикой штормило, и он поменял рейс. Ему стоило позвонить Саре из самолета, сообщить про опоздание, сказать, что встретится с ней уже в театре. Да, не такой вечер планировал Рурк.
Он сел на свое место в первом ряду возле Сары через несколько секунд после того, как погас свет.
— Привет, извини за опоздание, — прошептал он.
Вздернув подбородок, она медленно повернула голову и равнодушно взглянула на него, как бы давая понять Рурку — то, что он говорит или делает, ее совершенно не волнует. И так же медленно отвернулась, уставившись на сцену.
Челюсти Рурка сжались. Ему показалось: если бы он вообще не появился, она была бы только рада. Он уже приготовил саркастическую фразу, но на сцену вышла Китти, она сильно нервничала, но прекрасно выглядела в черном, усыпанном блестками платье.
— Леди и джентльмены, я должна сделать объявление, точнее, внести поправку. В последнюю минуту произошла замена актеров. Вместо Дарлы Холт роль Марианны будет играть Дженис Хадсон, а Дэн Брус- сард — Уатта Эшбурна. Благодарю вас.
Сара и Рурк удивленно и смущенно посмотрели друг на друга. В последние дни она впервые не смогла удержаться и прошептала:
— Это же ведущая роль.
— Да, я знаю. Не понимаю, что могло случиться с Майлзом.
Больше они не могли разговаривать, начался спектакль, и следующие два часа, как и все зрители, Рурк был полностью поглощен происходящим на сцене. Зная застенчивость Китти, Рурк никак не ожидал ничего подобного, с неподдельным увлечением следя за сплетением человеческих судеб и чувств, за всеми поворотами сюжета. Невероятно, кто бы мог подумать, что у Китти такой талант и такое воображение?
И видимо, только один человек в театре остался не захваченным происходящим на сцене. Это Сара. Она пыталась, смотрела на актеров, изо всех сил заставляя себя сосредоточиться на спектакле, но израненная душа не включалась. Оставалась глухой ко всему постороннему. Сара никак не могла уловить нить пьесы, до нее долетали лишь случайные отрывки диалога.
Всеми фибрами души Сара ощущала присутствие Рурка, потрясающе красивого, напряженного и опасного. Каждый раз, когда он шевелился, его локоть задевал ее, и ей казалось, через нее пропускают тысячевольтный электрический ток.
После спектакля они пошли за кулисы к Китти. Та буквально горела от возбуждения, взволнованная до крайности. Сара и Рурк поздравили ее, похвалили, попытались подбодрить насчет рецензий, уверяя, что критики вознесут пьесу до небес, но, кажется, их слова не производили на Китти никакого впечатления.
— Она так взвинчена, что я сомневаюсь, заметила ли она нас вообще, — сказал Рурк, когда они с Сарой сели в лимузин. — Можно подумать, все ее будущее зависит от успеха этой пьесы.
— Может, так оно и есть. Ощущение, что ты чего-то достиг, очень важно, — сказала Сара, пожав плечами и отвернувшись к окну.
Она чувствовала на себе пристальный взгляд Рурка.
— Давай остановимся и где-нибудь поужинаем?
Сара не отрывала взгляд от окна.
— Нет. Благодарю. Я поела перед спектаклем.
В машине снова повисла тишина, нарастающее нетерпение Рурка ощущалось физически. Впервые за время после взрыва они остались наедине не по работе, и это вылилось в сплошное мучение.
Сара понимала, Рурк хочет с ней поговорить, попытаться успокоить, чтобы она снова доверяла ему. После недолгого периода близости ей было очень трудно отстраниться от Рурка, но она многому научилась в своей нелегкой жизни и давно поняла: единственный человек, на которого она может положиться, — она сама. Какое-то время, да, она была увлечена им, очарована и почти забыла об этом правиле.
И все-таки даже сейчас Саре хотелось кинуться в его объятия, ощутить тепло, силу, чудный запах кожи. Она до боли жаждала интимности, которую успела вкусить с ним. Но страх потерять осторожность и безрассудно довериться ему победил все чувства и желания. Что бы ни подсказывало глупое сердце, разум не позволял допустить ошибку. На этот раз на карту поставлена ее жизнь.
Весь остаток пути до дома, где располагалась квартира Эвелин, они проехали молча. Дорога, казалось, не кончится никогда, лимузин будет скользить и скользить мимо пляшущих ночных огней, тишина в салоне безжалостно давить на обоих. Но каким бы вечным и бесконечным ни обещал быть путь, он завершился. Фэллоны приехали. Рурк заботливо взял Сару за локоть, помогая ей выйти из машины, она вздрогнула. Его пальцы слегка сжались, она заметила — он обратил внимание на ее реакцию. Но когда Сара подняла на него глаза, лицо Рурка показалось ей высеченным из камня.
Они пробормотали приветствия привратнику Оскару и Джо, ночному сторожу, быстро проходя мимо них. Уже шесть месяцев, как Сара появилась в жизни Эвелин, но эти двое все еще столбенели при виде ее, потрясенные невероятным сходством дочери и матери.
Пока они поднимались в лифте на пятый этаж, Сара сохраняла бесстрастное лицо, но нервы были на пределе. Она почувствовала: Рурк что-то решил для себя и сейчас предстоит нелегкий разговор.
Как только они вошли в квартиру, Сара попыталась взять инициативу в свои руки.
— Я устала, так что спокойной ночи.
Но она не сделала и двух шагов, как Рурк остановил ее:
— Подожди.
Рурк схватил ее за запястье, Сара вскрикнула, когда он дернул ее, останавливая и поворачивая лицом к себе.
— Прекрати! Отпусти меня! Убери свои руки!
— Нет. На этот раз все слишком затянулось.
Необъяснимый ужас перехватил горло Сары. Маска безразличия спала, она стала извиваться, вырываться и дергаться как обезумевшая. Раньше сильное гибкое тело Рурка приводило ее в трепет, теперь
