исходила угроза Ведь Эрик сказал как-то: она поплатится, если он когда-нибудь узнает, что она предает его.
И вот теперь ее поймали на том, чего она не совершала!
Он стоял здесь, такой сильный, такой непреклонный Дым и туман, застигавшие палубу, постепенна рассеивались, и его черты становились видны все отчетливее. Белые рейтузы плотно облегали мощные мускулистые ноги, темно- синий сюртук с эполетами подчеркивал ширину плеч Эрик был в перчатках, но она и так прекрасно помнила его руки Помнила их нежность, их силу.
Его гипнотический взгляд удерживал ее на месте. Этот завораживающий, неотразимый взгляд. Сине-стальные, с серебристым отливом глаза смотрели на нее с таким яростным выражением, что она почти забыла, что сжимает в руках заряженное ружье. Аманда едва удерживала громоздкое оружие, но не хотела, чтобы он заметил это. Она не может уступить, она никогда не сдастся.
Ей хотелось заплакать. Она отчаянно желала напомнить ему, что никогда не предавала свою родину – Англию, но он был взбешен не ее привязанностью, а тем, что, как он считал, она совершила.
– В случившемся нет моей вины! – горячо воскликнула она.
Его бровь удивленно выгнулась.
– Вы невиновны, Принцесса?
– Говорю тебе…
– Нет, послушайте меня, миледи, я отлично знаю, что вы британская шпионка, небезызвестная Принцесса, поскольку сам частенько подпитывал вас дезинформацией, которая благополучно попадала в руки Данмору. Все это время вы предавали меня.
Она тряхнула головой, сглотнув комок, подкативший к горлу. Камерон говорил бесстрастно. Но огонь, бушевавший за его показным спокойствием, поселил ужас в ее сердце. Она никогда еще не видела его таким.
Когда она отвергала его, он был настойчив и терпелив. Когда она была холодна, он весь пылал. Он всегда был рядом с ней и для нее, несмотря на любые скандальные разоблачения, о которых узнавал. Он всегда был рядом, отважный рыцарь, готовый биться за нее не на жизнь, а насмерть. А она боялась отдать свое сердце Эрику Камерону.
И теперь, вовлеченная в этот отчаянный водоворот любви и страстей, она воистину потеряла себя. Единственное, что осталось, – это страстное стремление уцепиться хоть за какое-то подобие достоинства и чести. Ей придется быть сильной, понадобится вспомнить искусство сопротивляться.
К тому же ужасно было сознавать, что она должна ловчить и хитрить вопреки здравому смыслу в этой борьбе. Сегодня он, как никогда, казался воплощением силы, стоял, заполнив дверной проем, в своих ботфортах и треуголке с кокардой, подчеркивавшей твердые и красивые черты. Волосы заплетены в косичку, но без следа пудры. Он стоял в уверенной и одновременно угрожающей позе, полный яростной решимости.
– Отдай мне ружье, Аманда! – повторил он.
Низкий, хрипловатый голос, казалось, обволакивал ее всю. Уверенный, требовательный, с легким налетом грубоватости жителя колонии, но все же сохранивший следы оксфордской школы. Такой необычный и притягательный. Эрик Камерон принадлежал к ее кругу, но одновременно его отличала и первобытная сила колониста. Он был силен в вопросах военной стратегии, но умел драться и врукопашную. Военному делу он учился и у великих генералов, и у кровожадных ирокезов и шауни. Он был похож на эту страну: мускулистый и жилистый, дикий и необузданный, хотя манеры его были утонченными и он носил высокий титул лорда.
– Аманда! – Он шагнул было к ней.
– Не подходи, Эрик! – предупредила она.
Он качнул головой, и в его глазах молодая женщина увидела всю силу обуревавшего его гнева. Ей захотелось отшвырнуть ружье и убежать. Сегодня она потеряла все.
– Послушай, Аманда! Предупреждаю, что мое терпение действительно на исходе. Я почти боюсь дотронуться до тебя, боюсь, что не совладаю с собой и навсегда закрою твои прекрасные глаза! Я забираю ружье.
– Нет, – почти прошептала она, – пропусти меня. Дай мне уйти. Клянусь, я невиновна.
– Позволить сбежать Принцессе? Да что с вами, миледи? Вы с ума сошли! Меня же повесят за такое!
Он произнес это непринужденным тоном, после чего уверенно шагнул к ней. Увидев его движение, изящное как у фехтовальщика, Аманда отшатнулась.
– Нет! – закричала она. – Я выстрелю, Эрик, клянусь…
– А я ведь верю вам, миледи! – отозвался он, продолжая надвигаться с насмешливым вызовом в глазах. – Стреляйте в меня, если посмеете! Но прежде убедитесь, что ваше ружье заряжено!
В молниеносном броске он схватил ружье за ствол и отшвырнул в противоположный угол каюты. Спусковой механизм сработал раздался выстрел, и пуля впилась в стену.
Он тяжело посмотрел на нее. Потом улыбнулся с легкой горечью:
– Оно действительно было заряжено, миледи. И было нацелено прямо мне в сердце.
Она никогда еще не видела более холодных глаз. Никогда раньше его губы не кривила столь презрительная усмешка.
– А теперь, Принцесса…
– Подожди! – Аманда с трудом сглотнула. Она испугалась, что упадет в обморок.. Внезапно нахлынувшие воспоминания обожгли ее, бросили в дрожь. Она так много знала о нем. Знала испепеляющий жар его страсти и помнила, как леденяще-холодна его ярость. Помнила нежные прикосновения его пальцев и несгибаемую силу его воли, его непреклонность. Он мог бы сейчас сделать шаг вперед, сломать ей шею и закончить на этом. И судя по выражению его серебристо-синих глаз, именно это ему хотелось сделать.
«Боже! Убереги меня от этого мужчины, которого я люблю!» – взмолилась она про себя.
– Подождать чего, миледи? Спасения души? Вы его не найдете!
Молодая женщина уставилась на обломки ружья на полу. Он швырнул его с такой силой, что тяжелый приклад разлетелся в щепки. Она бросила на него еще один короткий взгляд и сорвалась с места, мечтая убежать, готовая рискнуть чем угодно, лишь бы скрыться от него.
Она оказалась недостаточно проворной. Его рука перехватила ее, пальцы вцепились в волосы. Вскрикнув от боли, она забилась, когда он привлек к себе ее извивающееся тело. Она пыталась вырваться из кольца его рук, упираясь ладонями ему в грудь, молотя по ней кулаками. Слезы отчаяния хлынули из глаз. Она попыталась ударить его, но тут же почувствовала на запястьях железную хватку. Он вывернул их и завел ей за спину, и Аманда даже в пылу борьбы чувствовала влажный жар его тела, сильного и крепкого, напоминающего о прошлом. Она вскрикнула, когда он притянул ее к себе, не размыкая рук, и наконец замерла, тесно прижатая к нему, откинув голову, чтобы видеть его глаза.
Удерживая одной рукой ее запястья за спиной, ладонью другой он коснулся ее щеки и тихонько погладил.
– Такая красивая. И такая вероломная. Но теперь для вас все кончено. Сдавайтесь, миледи.
Они смотрели друг другу в глаза. Что-то из того, что было между ними, коснулось ее сердца и пламенем вырвалось наружу. Одно лишь прикосновение его сильных рук всколыхнуло ее чувства Когда-то любовь полыхала так неистово и сильно! Глаза Аманды жгли слезы, но она не могла позволить себе расплакаться. Она отрицательно качнула головой и осмелилась на слабую улыбку:
– Не сдаюсь, милорд. Не отступаю и не сдаюсь.
Снаружи послышались шаги, кто-то вошел в каюту и остановился рядом с ними. Молодой человек с едва только начинающими пробиваться усиками. При виде Аманды глаза его расширились.
– Мы поймали ее! Принцессу! Это она передавала сведения англичанам и выдала наш корабль!
– Да, мы поймали ее, – легко сказал Эрик, все еще пристально глядя ей в глаза, но думая о чем-то своем.
Она не отвела взгляда, чувствуя, что молодой офицер наблюдает за ними. Эрик пробормотал проклятие я отшвырнул ее от себя. Аманда едва не упала, но сумела сохранить равновесие и, выпрямившись, прислонилась к деревянной обшивке каюты. «Как забавно. На море спокойно, покачивания судна на волнах почти не ощущается, как в каюте бушует самый настоящий шторм», – пронеслось у нее в голове.
Молодой человек внезапно тихонько присвистнул, вглядевшись в нее повнимательнее.
– Неудивительно, что она обводила наших вокруг пальца с такой легкостью, – пробормотал юноша.
При словах молодого офицера Эрик Камерон почувствовал, как у него внутри все сжалось. Кажется, она стала еще прекраснее.
Замершая у стены, загнанная в угол, но так и неукрощенная, красивая, как никогда Перед ним было живое воплощение женственности и грациозности. Хрупкая, с царственной осанкой, с грудью, вздымающейся над корсажем при каждом вдохе., с белой кожей.
Совершенная, как мраморное изваяние На ней было зеленое шелковое платье с верхней юбкой и корсажем из золотой парчи. Шея и плечи открыты, а волосы мягкими локонами ниспадали до плеч. Глаза были того же невероятного зеленого цвета, что и платье. Рыжие волосы потрясающе красиво контрастировали с блеском шелка и парчи.
Их огненный цвет менялся в зависимости от освещения, алея порой, как самый яркий закат.
Ему захотелось распустить эти волосы, дать им свободно заструиться в руках Он не хотел видеть ее такой холодной и красивой, такой неподвижной и величественной. Будь она проклята! В ее глазах по-прежнему не было покорности.
– Верно, – произнес он негромко. – Одурачить мужчину ей ничего не стоило.
– Интересно, повесят ее или нет? – спросил молодой офицер. – Генерал, неужели мы повесим женщину?
Аманда ощутила, как ее охватил страх, и с трудом сглотнула, пытаясь сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Она словно увидела жутковатую картину воочию. Зазвучит барабанная дробь. Виселица.
Справедливое наказание за предательство. Ее поведут на эшафот. Затянут петлю, и она ощутит, как ворсинки пеньковой
