мягко, – Реми может остаться.
Не дав Маргарет излиться в новых благодарностях, она начала торопливо подниматься по лестнице. Ричард и Даниелла с Ленорой на руках последовали за ней. Ричард показал ей детскую: комната когда-то принадлежала Аманде, но теперь была заботливо переделана и заново обставлена. Здесь стояли и ванночка, и шкафчики для пеленок и детской одежды, и красивая кроватка, завешенная москитной сеткой.
– Есть и вторая, не волнуйтесь, миледи! Бывали в этом доме двойняшки и раньше, будут и в будущем, осмелюсь сказать! Мы поставим вторую кроватку в один момент!
– Все просто отлично. Но пока я положу обоих детишек с собой, – успокоила Аманда Ричарда.
– Хорошо, миледи. И позвольте сказать: «Добро пожаловать домой!» Мы скучали по вас правда скучали!
Она улыбнулась:
– Спасибо, Ричард, за добрые слова.
Аманда забрала детей, чтобы переодеть и покормить, а когда те насытились и уснули, позвала Даниеллу К этому времени обе кроватки были уже готовы, и женщины уложили детишек спать. Так началась первая ночь близнецов под крышей родного дома.
Вернувшись в свою комнату, Аманда обнаружила, что Ричард приготовил горячую ванну, испускающую пар в центре комнаты, рядом положил французское мыло и огромные полотенца. Подле на маленьком столике стоял серебряный поднос с вином и тарелкой ветчины, политой медовым соусом с изюмом, с гарниром из тыквы и зеленой фасоли. Аманда благодарно улыбнулась, но затем поежилась, вспомнив, как все это похоже на ту, последнюю ее ночь в этом доме.
Отбросив грусть, она отпила глоток вина и погрузилась в ванну В течение девяти недель обратного пути она была лишена такой роскоши Закончив купание, Аманда вышла из ванны и обернулась полотенцем, затем подсушила волосы у огня. Все еще не одевшись, она присела у трюмо и начала расчесывать волосы.
Именно в этот момент в комнате появился он. В башмаках, бриджах и рубашке с распахнутым воротом, Эрик вошел в спальню и прикрыл дверь Аманда медленно обернулась и встретила его взгляд. Он не спеша пересек комнату и остановился рядом. Опустившись перед женой на одно колено, он коснулся ее плеч. Его руки медленно скользнули ей на грудь, и полотенце упало на пол. Она затаила дыхание, боясь собственного желания. Но в его глазах, да и в ее тоже, плясали отблески каминного пламени, и она вдруг с мучительной тоской осознала, что он не прикасался к ней уже более года. Она не могла возражать против того, чего жаждала всем сердцем, ведь даже пусть не все в их отношениях идеально, но она по-прежнему его жена.
Эрик встал и поднял ее на руки. Положив жену на кровать, он замер, любуясь ее красотой. У него вырвался то ли тихий крик, то ли проклятие, и он приблизился к ней. Никогда еще не обнимал он ее так бережно, так нежно. Его прикосновения кружили голову, поцелуи возбуждали и томили, и по мере того как его губы, пальцы, язык заново осваивали ее тело, из груди Аманды начали вырываться сначала тихие, а потом все более громкие стоны. Он возносил ее в поднебесье, а когда она думала, что вот сейчас изольется криком и больше не сможет выдержать, позволял ей немного остыть, продолжая ласкать языком мягкую, нежную плоть.
Утром наступил час его очередного отъезда. Была середина июня, и Эрик давно уже должен был отбыть в действующую армию. Виргиния оставалась относительно спокойной, но британцы развернули наступление на северные штаты, и уже состоялось несколько сражений.
Как обычно, Аманда провожала Эрика, стоя на крыльце. Он восседал на Джошуа, образец всадника, неотразимый в своем мундире, в треуголке с плюмажем, в высоких сапогах, со все еще влажными после умывания волосами. Аманда поднесла мужу подорожный кубок, так как это стало уже традицией, а когда он вернул его, встретила взгляд мужа широко распахнутыми печальными глазами.
– Я никогда не предавала этот дом, Эрик, – сказала она.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
– Заботься о них, Аманда. О близнецах. А если со мной что-нибудь случится, борись за этот дом. Всеми средствами, какие у тебя есть! Это их наследство.
Он еще раз поцеловал ее. Слезы хлынули из глаз Аманды, и она отступила назад. Эрик вновь уезжает на войну и, хотя он, кажется, любит ее, все же по-прежнему не доверяет. Он не поверил ей, но сказал, что если война будет проиграна, ей следует сохранить Камерон-Холл любой ценой – пусть даже придется вымаливать прощение у британцев, случись так, что владельца Камерон-Холла повесят.
Аманда смотрела вслед удаляющимся всадникам.
– Я люблю тебя, – громко прошептала она. Но некому было ее услышать.
В один из декабрьских дней Аманда сидела на ограде загона и следила за тем, как Жак гоняет годовалых жеребят, по кругу. Вдруг она заметила, что от дома бежит, неистово размахивая руками, Даниелла.
Соскочив в тревоге с забора, Аманда тут же перестала хмуриться, и на лице ее расцвела недоверчивая улыбка.
Следом за Даниеллой шел Дэмьен.
Аманда взвизгнула в полном восторге и сломя голову бросилась бежать по грязной тропинке. Она изо всех сил налетела на кузена, смеясь, выкрикивая его имя и снова плача и смеясь. Он подхватил и закружил ее, крепко прижав к себе, и наконец опустил на землю.
– Боже мой, как ты здесь очутился? – радостно расспрашивала она.
– Угадай, сколько лет я не был в отпуске? – пошутил Дэмьен.
Затем стал серьезным. – Нынче не до отпусков, – мрачно сказал он, и ее сердце испуганно забилось. Видимо, дела на войне складываются плохо. – Пойдем в дом. Посмотри на меня, я выгляжу хуже некуда!
Говорят, ты управляешь одним из самых образцовых поместий в Виргинии, – суховато продолжал он.
Аманда пожала плечами, поднимаясь по ступеням крыльца.
– Проходи в гостиную и выпей бренди. – Она не могла не заметить, каким потрепанным выглядит Дэмьен. Медные пуговицы потускнели, подметки ботинок едва держались, мундир протерт до дыр. – Дэмьен! Я не могу поверить! – снова воскликнула она и обняла его.
В гостиной, наливая бренди, она почувствовала на себе его взгляд.
Расслабленно раскинувшись в кресле у камина, он поднял свой бокал.
– Аманда, ты постройнела и похорошела, стала еще красивее, чем раньше. Черты лица стали более утонченными и совершенными.
Став матроной, ты просто расцвела, кузина!
– Матроной?
– Конечно. Ты жена и мать двоих детей. И мне просто не терпится посмотреть на своих новых родственников. Видит Бог, нас так мало на этом свете!
– Близнецов скоро принесут вниз, Дэмьен. Даниелла придет с ними, когда проснутся. Расскажи, что происходит? Как… как Эрик?
Дэмьен сразу как-то сгорбился и помрачнел.
– Твой Эрик жив и здоров! – раздраженно бросил он.
Аманда, удивившись, откинулась на спинку стула.
– Дэмьен, ты раньше так любил- Эрика1 Что случилось?
Смутившись, молодой человек поднялся и встал у камина, уставясь на языки пламени.
– Мне не нравится, как он обращается с тобой, – сказал он просто.
Аманда вздохнула, вцепившись в ручки кресла.
– Дэмьен, я предала его.
Тот, потрясенный, обернулся.
– Что ты сказала?
Ей не хотелось расстраивать его еще больше, но она должна была рассказать ему правду.
– Нет, не тогда, когда явились британцы, чтобы уничтожить оружие на складах. В этом виноват кто-то другой, тот, кто будет снова и снова предавать виргинцев, пока Эрик не поверит мне и не начнет искать врага в другом месте. Но, Дэмьен… – Она на секунду замолчала, но потом решилась продолжить:
– Дэмьен, отец шантажировал мен тобой.
– Мной?!
– Они с самого начала знали, что ты поставляешь оружие из западной Виргинии в Бостон и Филадельфию. Поначалу отец угрожал, что арестует тебя и отправит на виселицу. Он отравил твою лошадь, Дэмьен. Разве не помнишь? В Уильямсберге.
– О Боже!
Аманда не поднимала на кузена глаз.
– Затем ты стал его пленником. Он обещал, что сотворит с тобой нечто ужасное.
– О, Аманда! – Дэмьен бросился к ней и, упав на колени, взял ее руки в свои. – Боже мой, я так сожалею! Я не знал! Как же ты могла так рисковать ради меня?
Она коснулась его щеки.
– Встань, Дэмьен. Я люблю тебя, не забывай. Мы всегда Держались друг за друга. К тому же все уже кончено.
Молодой человек встал и отошел к огню, и она поняла, что он колеблется.
– На самом деле не все еще кончено, – произнес он наконец.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что тебе следует этой зимой быть рядом с мужем.
– Но…
– Марта всегда приезжает к Джорджу, когда он становится на зимние квартиры.
– Меня никто не просил, – ожесточенно ответила Аманда. – Не думаю, что он стал мне доверять. – Она вздохнула. – Я знаю, что он еще не до конца верит мне, не важно, как далеко в прошлом те события. А вдруг, оказавшись там, я выдам какую-нибудь тайну!
– Тебе нужно быть там, – настойчиво повторил Дэмьен.
– Почему?
Дэмьен смешался и кашлянул.
– Энн-Мари там.
– Энн-Мари Мабри?
– Она последовала на войну за отцом. И она часто готовит для Эрика. И еще…
– Продолжай. – Голос Аманды прозвучал требовательно.
Дэмьен поднял и опустил руки.
– Я не знаю… Но тебе нужно быть там!
Она почувствовала, что ее сердце словно сжали огромными ледяными пальцами, и тут же неописуемая ярость охватила все ее существо.
Как смеет он осуждать ее, если сам…
Энн- Мари всегда симпатизировала Эрику. Всегда! Аманда поняла это еще в тот вечер, когда впервые встретилась с ним.
Ее бросило в жар, потом в холод. Она попыталась поглубже вдохнуть. Если Эрик
